После обеденного отдыха он занимался починкой обнаруженных во время регламентных работ неполадок, а затем принимался за второе интересное дело (первым была проверка суммы в кошельке). Билл покидал станцию, выходил в космос и проверял гравитационные сети. Раскинутые вокруг маяка, насколько это было возможно, они улавливали все то, что жители Вселенной произвели, а затем потеряли – случайно или в результате катастроф. Или просто выбрасывали за ненадобностью.

Маяк не давал потеряться звездолетам, а гравитационные сети не давали улететь в пустоту звездному мусору, притягивая его в свои ячейки. Билл все это аккуратно извлекал из сетей, перегружал в свой ялик, и вез назад на станцию. Там он в своей мастерской все скрупулезно перебирал, так же как в детстве, в училище. Прежде всего, извлекал палладий из того, в чем он содержался, и раз в год сбывал его скупщикам, которые по слухам, хорошо перепродавали его аффалинам. Кошелек его после такой сделки существенно пополнялся. Ненужные предметы он отправлял в ядерную топку маяка, поддерживая тем самым запасы энергии, а остальные ремонтировал, приводил в товарный вид и продавал. Поскольку вещи эти были утеряны давным-давно, то покупателями его стали старьевщики со всей Вселенной. Им он тоже старался отсылать вещи почтой, но некоторые перед покупкой хотели осмотреть товар лично. Этих Билл не очень любил, но делать было нечего, и поэтому перед их приездом он нацеплял маску вежливости. Так придется сделать и в этот раз, не совсем обычный.

Дело в том, что Биллу привиделось странное. Вчера с ним заговорил Порядок. Да, тот самый, с которым Билл был мысленно давно уже на «ты» и над которым он давно уже размышлял, пытаясь понять его природу и причину, что его постоянно надо наводить. Порядок сообщил ему, что причина его нарушения кроется во втором законе термодинамики, который якобы гласил, что энтропия всегда должна возрастать, и, мол, остановить этот рост можно, лишь остановив расширение Вселенной. Если расширение прекратить и повернуть его вспять, то есть начать сжимать Вселенную назад – в центр, к месту Большого взрыва, то и энтропия начнет уменьшаться. «И главное в этом для тебя, – объяснил Порядок, – что звездная инфляция тоже прекратится, наступит дефляция, и, стало быть, вернутся назад все твои накопления». – «А что с моими накоплениями?» – с тревогой спросил Билл. «Они практически все исчезли, обесценились. Ведь ты не вложил их в банк, находящийся в центре Вселенной, и инфляция съела их. Сейчас их едва хватит на то, чтобы взять билет до Земли, а уж на то, чтобы что-то там приобрести, и рассчитывать нечего. И если ничего не предпринять, их скоро даже и на это не хватит! Вселенная расширяется, а вместе с ней инфляция растет быстрее, чем увеличиваются запасы». – «Но что же мне теперь делать?! – в отчаянии вскричал Билл. – Неужели мои мечты о беззаботной пенсии разбились о второй закон термодинамики?!» – «Выход есть, – ответил Порядок. – Надо повернуть вспять расширение Вселенной». – «Но как я могу остановить Вселенную?» – ужаснулся Билл. «Конечно, ты не сможешь. Это по силам лишь тем, кто находится за границей света и тьмы. Твоя задача гораздо проще. Сегодня твои гравитационные сети уловят артефакт – идеально упакованный ящик. Он прилетит снаружи, из Темноты. Тебе следует отправить его на Землю, так, чтобы вскрыли его только там, и не раньше! Придумай правдивую легенду, чтобы он точно попал на Землю. И это будет первый шаг к остановке Вселенной, а значит, к твоему богатству». На этом Порядок прекратил свое странное вещание.

Билл думал до вечера, не зная, верить или нет происходящему с ним. Но когда сети дернулись, и он увидел в них загадочный ящик, то сомнения его испарились. Доставив его на корабль, он аккуратно выгрузил его в мастерской вместе с другим мелким уловов, и набрал днк-номер одного из знакомых антикваров с Земли.

Макгрегор засобирался в дорогу, и вот, спустя почти сотню световых лет, он наконец на месте. В лавке, под которую был перестроен один из отсеков старого маяка, почти ничего не изменилось, полки до самого потолка были завалены артефактами. Почему в антикварных магазинах всегда так тесно? Как будто вокруг больше нет места. Может быть, это потому, что в отдельности каждый экспонат не представляет большой ценности, и хитрые продавцы все ставят как можно теснее, чтобы подменить количеством качество? Да и чем вообще измеряется ценность антикварной вещи? Она ведь по определению не может пригодиться, это не нужная в современном мире вещь. Может быть, тогда ценность артефакта определяется спросом на него? Но как можно оценить спрос на вещи, которых крайне мало? А если эта вещь вообще одна, какой на нее спрос? Никакой или максимальный?

Тут черт ногу сломит, логике это неподвластно, и поэтому самое важное в профессии антиквара – это чутье. Антиквар, он отличается от коллекционера тем, что коллекционер тратит деньги, а антиквар их зарабатывает. Поэтому антиквар должен чувствовать, что купит коллекционер, а коллекционеры бывают всякие. Поэтому и лавка Билла была забита всяческим галактическим старьем под завязку.

Тут было все! Старые фотонные ружья. Первые дифракционные, еще расплывающиеся по гурту монеты. Собачьи скафандры. Крем от загара с Меркурия, почти полный тюбик. Старинные иридиевые книги. Первый внутриголовной модуль для Инстаграма. Кресло правителя разумных осьминогов с Мю Цефея. Целый ящик банок консервированного патриотизма с Земли. Справочник современных религий Вселенной с иллюстрациями Шурица, редкое издание, тоже еще иридиевый.

На отдельной полке лежали гравицапы с планеты Плюк, ставшие пользоваться особой популярностью у землян после того, как выяснилось, что фильм «Кин-дза-дза» документальный. Там же, рядом на полке, лежали знаменитые круглые очки миньонов, поработивших на долгие века цивилизацию землян после выхода их культовой игры «Гадкий человек», в которой они заставляли землян часами бить лапкой по экрану планшета. И многое, многое другое, чему Макгрегор не знал не только названия, но и предназначения.

Все это барахло имело ценность, раз старый Билл его выставлял на продажу в своем магазинчике, и его обязательно кто-то купит, чутье Билла не подводило его никогда. За этими размышлениями Макгрегор не заметил, как из боковой двери показался и сам Билл, с трудом таща в руках тяжелый ящик, едва вошедший в дверной проем. Ловко огибая экспонаты, он пробрался до стойки и, аккуратно поставив на нее ящик, выдохнул с облегчением.

– Вот! – торжественно объявил он. – Вот он!

– Что это? – недоуменно спросил у него Макгрегор.

– Артефакт! – гордо ответил Билл, – и заметь, главное: в идеальном состоянии! Полностью цела упаковка. Несколько сотен лет он пробыл в открытом космосе, его не нашли даже мусорщики! Хорошо, у меня в ту ночь стояли сети с мелкой ячейкой, иначе точно улетел бы за край Света! И теперь он у меня! Такого я вообще никогда не встречал! Повторяю – идеальное состояние! Упаковка из платинового картона нигде не нарушена, полностью герметична, ни одной царапинки даже на ней, ни следа от микрометеоритов. Вот акт тоннельной экспертизы! Происхождение тоже неясно, предполагаю, это продукт цивилизации Плеяд, найдено и вновь утеряно мусорщиками в одном из шаров Денделена, плеядцы их строили в огромном количестве у себя в галактике, до великого переселения. Так что артефакт налицо! А в каком прекрасном состоянии! Ему ж цены нет!

Билл продолжал ахать и поглаживать серебристый ящик. Наконец он умолк.

– А что внутри? – не выдержал, не дождавшись ответа на главный вопрос, Макгрегор.

– А я откуда знаю! – удивленно сказал Билл и непонимающе посмотрел на Макгрегора. – Тебе-то какая разница? Да и зачем вообще тебе это знать?!

– Как зачем? – в свою очередь удивился Макгрегор. – Ну, для того, чтобы… чтобы… – он замялся, не находя ответа.

– Во-о-т, – удовлетворенно протянул Билли, глядя на умолкнувшего Макгрегора. – Вот так и становятся настоящими антикварами. Постепенно. Ну смотри, допустим, вскроем мы упаковку и откроем ящик. Что в нем? Да хоть что. Пусть какой-то прибор. На нем кнопки. Им плеядцы пользовались. И что это тебе даст? Только снижение цены, вот что! Упаковка-то нарушена, и вещь стала не в идеальном состоянии! После нарушения упаковки цена сразу падает минимум на двадцать процентов, это так же, как с новыми космолетами после выезда их из салона! Ты еще пользоваться этой вещью начни! Тогда она точно все в цене потеряет! Кому нужны старые потертые вещи, все хотят в хорошем состоянии, а коллекционеры – вдвойне! А тут состояние не просто хорошее, а идеальное! Это очень редкое везение, и ни в коем случае нельзя нарушать его! А ты говоришь, вскрыть упаковку, посмотреть! Как дитя малое. А так, в упаковке, состояние не нарушается, и цена артефакта с каждым годом и столетием будет расти. Не то что уже использованная вещь! Не будет же она снижаться, верно? – Билли засмеялся своей шутке и продолжил: – Это выгодное вложение. А что внутри, не имеет значения. Главное то, что там что-то есть, этого достаточно! А если открыть, идеальное состояние нарушится, и цена, вместо того чтобы расти, сразу упадет. Ну что, берешь?»