— Хорошая новость, — рассеяно пробормотал я. — Берегите себя, до скорого.

— Мама? — я едва не подпрыгнул от неожиданности. Рин стояла совсем близко, так что я мог ощущать аромат её духов.

— Да, — я захлопнул телефон, стараясь не выдать своего волнения. — Завтра они возвращаются.

— Вот как, — прохладно произнесла она. — Это хорошо.

Мы вместе вошли в тесный лифт, я старательно держал дистанцию между нами. Рин по привычке вцепилась в поручень у стены. В детстве она всегда хватала меня за руку в такие моменты, но сейчас…

Счетчик этажей дошел до цифры пять, и тут железную коробку тряхнуло. Рин отчаянно взвизгнула, а меня швырнуло о противоположную стену. Спустя мгновение мир погрузился во тьму.

— Л-лен… — раздался шепот справа от меня. — Ты цел?

Голос сестры дрожит от страха. Первым моим желанием было кинуться к ней и успокоить, но сейчас важнее было выбраться отсюда.

— Да, — ответил я, и подошел к панели управления. — А ты?

— Вроде бы…

Я нажал кнопку вызова лифтера. Ничего не произошло. Я попробовал снова. И снова.

— Что за черт? — терпение было на исходе, и я в бешенстве ударил по стенке лифта. Нас снова тряхнуло.

— Лен! Прекрати так делать! — срывающимся голосом воскликнула Рин. — Мы же разобъемся!

В следующее мгновение она заплакала. Точно. Какой же я идиот.

— Рин… — я шагнул к сестре и обнял. — Тише, все будет хорошо. Только не плачь, ладно?

— У.гу…- всхлипнула девушка и в бессилии опустилась на пол лифта. Я крепко прижимал её к груди и эта близость никак не повлияла на меня. Не было никаких неправильных мыслей — одно лишь желание защитить и успокоить сестру.

— Лен, — всхлипнула она, полностью расслабившись в моих руках. — Мы же ведь не упадем?

— Конечно нет, совсем скоро нас отсюда вытащат, вот увидишь.

— Ненавижу высоту, — пожаловалась Рин. — Никогда больше не зайду в лифт.

— Да, теперь только по лестницам, — согласился я, радостный, что она начала успокаиваться.

Пару минут мы пробыли в молчании. Рин все еще трясло, но она уже не плакала. Вдруг она заговорила:

— Эй, послушай Лен…

— М?

— Тут же нет камер, да?

— Должны быть, но в темноте все равно ничего не видно.

— Тогда, ведь ничего если я сделаю так?

В следующее мгновение её нежные губы коснулись моей щеки.

— Рин?

— Мы не закончили то, что начали, — голос сестры звучал уже более уверено. — Хоть ты и сказал, что больше пальцем меня не тронешь, я такого не говорила не так ли?

«Какого…» — с ужасом пронеслось у меня в мозгу, когда губы Рин опять задели мою скулу. — Это будто сюжет какой-то игры, только там обычно парень пристает к девушке, а не наоборот.

— Рин, это уже не смешно!

— А я и не шучу, — прошептала она, и я тут же напрягся. В темноте я не мог видеть её лица, но подозревал, что она сейчас очень близко. Так что я опять начинал заводиться.

— То, что было между нами…это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать, — я ощутил её дыхание на своих губах. — Поцелуй меня, Лен.

Теперь это прозвучало не как просьба. Это был приказ, которому я просто не мог противиться.

— Хорошо, — прохрипел я и в следующее мгновение забыл обо всем, жадно сминая её губы, проникая в рот языком. Рин невнятно стонет сквозь поцелуй и её пальцы зарываются в мои волосы. Чертовски приятно. В темноте мои чувства обострились в несколько раз, потому я практически схожу с ума от умопомрачительного вкуса её мягких губ. Мгновенно забываю обо всех обещаниях и мои руки привычно скользят по девичьему телу. Рин не пытается отстраниться, а лишь прижимается крепче и должно быть уже чувствует, как что-то упирается ей в бедро.

«Что я с ней сотворил? С каких пор моя невинная сестра стала такой?»

Я поспешно разорвал поцелуй, чтобы восстановить дыхание. Рин также тяжело дышит, но в следующую секунду тянется за новой порцией поцелуев. Её язык легонько касается моей нижней губы и тогда мне окончательно сносит крышу. Вновь вовлекая её в бешеный поцелуй, я обхватываю её шею правой рукой, а левой сжимаю её аккуратную грудь. Рин застонала, и в следующее мгновение кабину лифта залил яркий свет.

Я инстинктивно зажмурился, и когда зрение восстановилось сердце пропустило удар от сцены, которая мне открылась. Раскрасневшаяся сестра сидела на мне верхом, а моя ладонь все еще сжимала её грудь. Школьная форма была в полном беспорядке, а в глазах горел безумный огонек. Я и сам выглядел не лучшим образом.

Лифт звякнул и двери распахнулись. Рин мгновенно подскочила на ноги и бросилась прочь, а я так и остался сидеть на полу, не в силах пошевелиться. Спустился на первый этаж, и пошатываясь как пьяный вытащил телефон. Домой мне сегодня определённо нельзя. Значит остается лишь один вариант. Невесело ухмылялись я набрал Мегпоид.

========== Такт 20: Исповедь ==========

В этот майский вечер Гуми Мегпоид не планировала ничего особенного. Слушать музыку и хрустеть ништяками — обычное времяпрепровождение. Однако всю идиллию разрушил странный звонок от вице-президента. Лен спросил дома ли она, и есть ли что-нибудь на ужин. Получив отрицательный ответ на второй вопрос, парень отключился. А буквально через полчаса, когда Гуми уже собиралась открыть вторую упаковку пудинга, в дверь позвонили.

Уже зная, кого увидит на пороге, Гуми открыла.

— И как это понимать? — осведомилась она после приветствия.

— И вас доброго вечера, президент, — нагруженный пакетами Кагамине выглядел несколько неадекватным. — Прошу меня простить.

Парень бесцеремонно ступил через порог и прошел на кухню. Гуми заперла дверь и поспешила следом.

— Как и думал, — Лен по-хозяйски залез в холодильник. — Мышь повесилась.

— С чего это тебя волнует содержимое моего холодильника?

Гуми казалось, что они на секунду поменялись ролями. Обычно она бесцеремонно вмешивалась в ход чьей-то жизни, для безынициативного Лена это было крайне необычно.

Тем временем парень уже успел разобрать пакеты и наполнить девственно-пустой холодильник разнообразными продуктами.

— Что хочешь на ужин? — осведомился он, любуясь результатами своего труда.

— Лен, — Гуми начала всерьез опасаться не тронулся ли он умом. — Что произошло?

— Ничего особенного, — отмахнулся он. — Просто я планирую перекантоваться у тебя пару деньков. Не возражаешь?

Мегпоид скрипнула зубами, шагнула к блондину и с силой дернула его за форменный галстук. Беспечная улыбка совершенно чудовищно контрастировала с его глазами, в глубине которых тлел какой-то безумный огонек. Гуми прекрасно знала это его выражение. Отчаяние.

— Прекрати этот фарс и живо выкладывай, что у тебя опять стряслось!

Медленно улыбка сползла с его лица, и он судорожно сглотнул.

— Я люблю её.

***

Могли бы вы подумать, что та любовь, что обычные люди испытывают к своей семье может стать тем, чем был болен я все это время? Моя детская привязанность к сестре никуда не исчезала, она просто переросла в настоящую любовь. Взрослое, эротическое чувство, которое не терпело никаких преград. Ту любовь, которая мучает тебя, когда не взаимна, и приносит неземное счастье, когда все обоюдно.

Поэтому, осознание того, что Рин желает меня как парня, но при этом любит лишь как брата, приводило меня в отчаяние. Мне была нужно не только её тело, но и душа. Но это просто нереально. А значит, пора с этим кончать.

Это была не первая бессонная ночь в моей жизни, но впервые я не следил за ходом времени. Я говорил и говорил, а Гуми просто молча слушала, не сводя с меня своих проницательных глаз. В какой-то момент, я понял, что рыдаю у нее на коленях, а она просто гладит мои спутанные волосы и молчит. Не утешает, не пытается убедить, что все будет хорошо, а просто дает мне шанс выговориться. Словно монахиня, выслушивающая закоренелого грешника.

Прошло немало времени прежде, чем она нарушила молчание.

— И ты считаешь, что это нормально? Жить вот так?

— Конечно нет, я ведь тебе сказал, что наши нездоровые отношения пора прекратить.