— Прости меня, — глухо прошептал Лен, прижимаясь лбом к её плечу. — Я и правда ужасен. Как всегда, думаю только о себе, и даже не задумываюсь какого тебе. Прости, Рин, я больше не буду настаивать и, если ты хочешь — я уйду.

От этих слов Рин ощутила, как тревожно вздрогнуло сердце, а потом повернулась лицом к брату.

— Глупый Лен, — прошептала она, касаясь его щеки. — Разве ты забыл, что будешь вечно искупать свою вину передо мной? Так что, даже не думай сбежать от меня.

— Да, — он крепче прижал к себе девушку. — Вечно.

Несколько секунд прошло в напряженном молчании, а потом Рин почувствовала странное давление на уровне пояса. На её лице мелькнуло удивление, а потом она покрылась кирпичным румянцем.

— Лен?!

— Две недели воздержания, — невозмутимо ответил он. — Просто адские муки.

— Не обязательно было доходить до такого, — смущенно проборматала Рин, пытаясь отстранится. — Мог бы и сам…

— Зачем самому, когда у меня есть ты? — парень нахально улыбнулся, и Рин едва удержалась, чтобы не треснуть его чем-то тяжелым.

— Извращенец, я не буду этого делать!

— Хм, тогда может мне следует попросить Томоми? Все-таки отчасти это её вина…

— Хватит дурачиться! — блондинка несильно дернула брата за волосы. — И только попробуй подойти к ней с такой просьбой!

— Ну может тогда сама возьмешь ответственность? — в голубых глазах парня плясали бесенята. — Раз уж шуметь нам нельзя.

— Ладно, — Рин смущенно опустила голову. — Вот только…я не умею.

***

Мне казалось, что я сойду с ума. Рин сидела рядом со мной в пол оборота, так что я мог видеть её лица, а только часть шеи и краешек розового ушка выглядывал из-под волос. А её рука тем временем неуверенно шарила на резинке моих шортов. Это чертовки заводило, и раздражало одновременно.

— Сюда, — я осторожно направил её ладонь и слегка вздрогнул, когда прохладные пальцы сомкнулись на разгоряченной плоти.

— П-прости, я случайно, — пробормотала Рин и неловко начала двигать рукой. Получалось из рук вон плохо, равно как и этот каламбур.

— Будет удобнее, если ты будешь видеть то, что делаешь, — шепнул я ей на ухо, но она покачала головой, ссутулив плечи. Какая странная попытка сыграть невинность, в то время как я прекрасно знал, насколько Рин может быть испорченной.

— Что ты делаешь?! — испуганно прошипела она, когда я протянул руку, и бесцеремонно просунул в вырез кимоно.

— Такими темпами, — я сжал её грудь, услышав, как из её рта вырвался тихий стон. — Мы провозимся до утра.

— Я никогда это не делала, — прерывисто выдохнула Рин, когда я коснулся затвердевшего соска. — Так что…

— Сильнее, — я прервал её, в очередной раз сжав мягкую округлость, в этот раз уже грубее, словно бы подстегивая. Рин повиновалась, и я тихо застонал, ощущая, что конец близок.

— Лен, — Рин прижалась к моему плечу, смотря на меня горящими глазами.

— Отпускай, — я зажмурился, но давление никуда не делось, так что мне ничего не оставалось делать, кроме как обильно кончить, испачкав не только татами. Я бессильно упал на спину, с трудом восстанавливая дыхание. В голове появилась слабая мысль о том, что надо убрать все следы этого непотребства, но она тут же испарилась, когда Рин произнесла.

— Как много…- она задумчиво рассматривала свою ладонь, испачканную белесой жидкостью. — Пахнет странно и…

— Рин! — теперь настала моя очередь краснеть, потому что Рин поднесла ладонь ко рту. — Даже не думай!

Сестра вздрогнула, а потом покраснела до корней волос. Я же сбросил с себя сонливость и начал приводить комнату в порядок.

— Вот, — я осторожно вытер её ладонь салфеткой на два раза. — Обязательно помой руки, хорошо?

— Ты что, мизофоб? — хмыкнула Рин.

— Дело не в этом, — неохотно произнес я. — Но ни одна капля этого не попадет на тебя.

— Почему? — нахмурилась Рин. — Ведь тогда, когда мы еще жили в Токио…

Упоминание того времени вызвало у меня гнетущее ощущение. Тогда я сходил с ума от вседозволенности, но никогда не забывал о самых страшных последствиях.

— Я предохранялся, — салфетки были выброшены в мусор. — И давал тебе таблетки, так что все было в порядке.

— Но это совсем другое, — Рин снова поглядела на свою ладонь. — Почему?

Меня передернуло от её испытующего взгляда. Как ей объяснить, не вдаваясь в подробности?

— Разве тебе не мерзко? — я судорожно сглотнул, испытывая непреодолимое желание помыться. — Чувствовать липкое, теплое на своей коже и…

Горло сдавило спазмом и меня резко затошнило.

— Лен?

— Прости, мне нужно немного побыть одному, — я вымученно улыбнулся и открыл перед ней дверь. — Спасибо, что…в общем, мне было приятно.

Сестра настороженно посмотрела на меня, и шагнула в коридор, но потом резко оглянулась и порывисто обняла.

— Лен, ты вовсе не мерзкий, — прошептала она, успокаивающе поглаживая меня по волосам. — Не бойся, все уже в прошлом. И я никогда, никогда слышишь, не буду испытывать отвращение к тебе.

— Рин, — я поднял голову, и сестра, потянулась ко мне. В тот миг, когда её губы коснулись моих, я ощутил, как страх и отвращение растаяли как дым. Отвечая на её нежный поцелуй, я крепко прижал её груди. Рин права. Я расклеился как последний слабак. Не важно, что было раньше, главное, что сейчас мы были вместе.

Звук скрипнувшей половицы был громом среди ясного неба. Рин мгновенно отлепилась от меня и затравленно оглянулась. Дед смерил нас тяжелым взглядом, а потом молча указал ей на дверь в её комнату. Она нервно сцепила руки в замок, и скрылась за решетчатой загородкой, бросив на меня полный отчаяния взгляд. Я еле заметно кивнул ей, но дед проскрипел: «Иди за мной».

***

Рин с трепетом вслушивалась в каждый звук. Шаркающие старческие и напряженно-деревянные шаги Лена стихли в отдалении. После этого Рин просто бессильно опустилась на пол, и в отчаянии вцепилась в свои волосы.

***

Я думал, что Соитиро отведет меня в додзё, и это будет последней комнатой, что я увижу перед смертью, но нет. Минуя тренировочный зал, я оказался перед обычной с виду комнатой. Обстановка внутри была до ужаса аскетичной. Кроме небольшого столика в углу и крошечной камиданы, там ничего не было.

Старик встал на середине комнаты, а потом повернулся ко мне лицом, встав в идеальную стойку.

— Защищайся. Иначе ты можешь умереть.

В следующее мгновение его кулак устремился к моей голове, и замер в паре миллиметров от лба. Мне казалось, что от деда исходят электрические импульсы, а его глаза сверкнули гневом.

— Почему ты не поставил блок, болван?!

— Потому что вы правы, — тихо произнес я.

— Что?!

— Я совершенно точно заслужил это, поэтому не вижу причин защищаться.

Пару мгновений Соитиро сверлил меня взглядом, а потом кивком указал на пол.

— Сядь.

Я опустился на колени. Нервы были натянуты до предела, хотя я старался сохранять хорошую мину при плохой игре.

— Итак, — старик поднял на меня тяжелый взгляд. — Я жду объяснений.

— Нечего объяснять, — произнес я, не отводя глаза. — Рин и я, мы любим друг друга. Не только как брат и сестра.

— Ну, это я уже понял, — скучающим тоном произнес Соитиро, кажется уже забыв про свой гнев. — Что ты намерен с этим делать?

— Это не просто подростковая глупость, я серьезен в своих чувствах к ней, так что, не отступлюсь.

— Пфф, — старик скептически хмыкнул. — Я это уже слышал. Двадцать лет назад, такой же глупый мальчишка сидел передо мной и доказывал, что его чувства к той американке вечны и нерушимы. Что он пойдет ради нее на все, и никогда не оставит.

Старик мрачно вздохнул.

— Угадай, где он теперь?

— Я не такой как мой отец, — с непонятной злобой произнес я, а потом вспомнил о том, зачем отправился в наркопритон, и мне стало не по себе.

— Он бросил свою семью, ради какой-то девки, — проворчал Соитиро. — В тебе гораздо больше от отца, чем в нем было от меня. И это меня страшит.