Гуми поймала себя на мысли о том, что неотрывно смотрит как многочисленные цепочки серебристо сверкают на его светлой коже, но тут резкий окрик вывел её из прострации.

— Девушка, вы что здесь делаете? — парень в форме волонтера нелюбезно схватил её за плечо. — У вас есть пропуск?

— Нет, — Гуми сбросила с плеча чужую ладонь. — У меня дело к Камуи Гакупо.

— Ага, знаем, мы какое такое дело, — закатил глаза он. — Эй, тут очередная фанатка пробралась на съемки! Выведите её, она…ай!

Гуми гневно сверкнула зелеными глазами и ощутимо наступила на ногу противнику.

— Никакая я вам не фанатка! — воскликнула она, и уже хотела подбежать к стенду, но тут её резко схватили подмышки и подняли на полом. Крепкий детина в строгом костюме со скучающим видом взирал не её слабые попытки вырваться.

— Отпустите! — она брыкалась и лягалась, ничуть не заботясь о том, что чулок на правой ноге сполз ниже колена. — Я должна передать ему шоколад и…

— Ну точно, фанатка, — волонтер выхватил у нее коробочку. — Ну-ка попробуем…

— Только тронь его, и я тебя! — Мегпоид рванулась из стальных объятий охраны, но все было напрасно.

— Ого, так он еще и самодельный, — волонтер взял одну конфетку и критично осмотрел. — Боже, что за убогая форма и…

— Минору, тебе не кажется, что это не твое? — раздалось вдруг за спиной у парня и тот мгновенно покрылся испариной. Гуми придушенно пискнула.

— Д-да, Камуи-сан, п-простите, но эта девчонка…

— У нее ко мне есть дело, — любезно улыбаясь, Гакупо забрал коробочку с шоколадом, а после смерил верзилу красноречивым взглядом. Тот тут же стушевался и отпустил Гуми. Оказавшись на земле, она гордо вздернула нос, и под десятками любопытных взглядов подошла к Камуи. Тот едва заметно улыбнулся, и сказал: «Поговорим в моей гримерной?»

Личная гримерная Кауми больше походила на комнату для отдыха, так как добрую половину комнаты занимал мягкий диван, на которым можно было вытянуться с полный рост. Гуми с любопытством оглядывала висящие на стенах плакаты, но громкий щелчок замка заставил её вздрогнуть.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, Мегуми, — спокойно произнес Гакупо, и присел на подлокотник дивана. — Могла бы и предупредить.

— Хотела сделать сюрприз, — потупившись, произнесла Гуми. — Прости, что доставила проблем, братец.

Камуи стоически вздохнул, но через секунду его лицо осветила меланхоличная улыбка.

— Ну и что за сюрприз?

Мегпоид судорожно сглотнула, собираясь с духом. Давай же, трусиха!

— Сегодня день святого Валентина, поэтому я.… — она подняла глаза, и тут увидела свое отражение в высоком трюмо, столик которого был завален коробками с шоколадом.

— Я слушаю, — Гакупо ласково улыбался, но Гуми стало только хуже. Что ему её жалкий шоколад, когда есть подарки от его многочисленных фанаток.

— Я решила навестить тебя и проверить, не умер ли ты от передозировки конфетами! — выпалила Гуми. — Но раз уж все в порядке, то мне, пожалуй, пора. Прости, что отвлекла тебя от работы.

Мегпоид решительно двинулась к двери, но тут парень встал, преградив ей дорогу.

— Если ты просто пришла проведать меня, то зачем принесла это? — он слегка встряхнул коробочку с шоколадом.

— Это просто дружеский шоколад, — пробормотала Гуми, надеясь, что не покраснела. Как она могла забыть, что он уже взял эту чертову коробку?!

— Дружеский? — Камуи вынул одну конфету. — Самодельный?

— Ну да, — Гуми вызывающе вздернула подбородок. — Я сделала его вместе с Рин, так что…

— А любовную записку тоже писали вместе? — ехидно поинтересовался парень.

— Вовсе нет! Не читай! — девушка попыталась выхватить у него шоколад, но он ловко уклонился. — Отдай, я.…постой-ка, какая такая записка?

Камуи довольно рассмеялся.

— Ты.ты просто невыносим! — Гуми едва не заплакала, чувствуя себя полной дурой. — Если тебе не нравится, просто выброси его!

С этими словами она кинулась к двери. Дрожащими рукам рванула ручку, но она не поддалась. В ту же секунду, на лакированную поверхность легла широкая мужская ладонь с длинными пальцами. Гуми вздрогнула, почувствовав чужое дыхание на щеке.

— Спасибо, Мегуми, — прошептал Гакупо. — Он очень вкусный.

***

Пальцы дрожали и никак не хотели сгибаться. Карандаш выводил на листке бессвязные каракули, а после выпал из руки, и соскользнул на пол. Я чертыхнулся. Уже пятый раз за последний час! Однако не успел я вытащить свое бренное тело из кровати, как дверь отворилась.

Стройная ножка в черном чулке наступила на карандаш. Я неотрывно смотрел как девушка нагибается и поднимает карандаш. Такое простое действие, а сколько в нем грации и изящности!

Спустя мгновение замок на двери палаты щелкает, а после меня окутывает легкий аромат её духов.

— Будь моим Валентином, — шепчет она, а мне не хватает воздуха, чтобы ответить, поэтому я просто целую её в ответ, надеясь, что она поймет все и без слов. Во рту медленно растекается вкус бананового шоколада, и я прижимаю её к себе еще сильнее.

— Вкусно? — в голубых глазах пляшут задорные искорки, на что я лишь ухмыляюсь и говорю:

«Как-то не распробовал».

Через некоторое время она сидит, привалившись к моему плечу, позволяя мне гладить её золотистые волосы. Внезапно в глаза бросается красноватый след на нежной щеке.

— Что это? — я осторожно коснулся кожи. — Рин?

— Никогда не напоминай женщине про её возраст, — сестра опускает глаза. — Особенно если это наша мать.

— Ты с ней виделась? — это меня удивляет, но Рин кажется просто потрясенной.

— Так она не заходила к тебе?

— Я не видел её с тех самых пор как она сбежала, — я покачал головой, и тут Рин внезапно хихикнула. Спустя секунду она уже истерично смеется, уткнувшись мне в плечо.

— Какая же она лицемерка! — воскликнула сестра. — Будет заботиться?! Она просто хочет продать меня какому-нибудь мерзкому старому извращенцу!

— Постой, Рин! — пальцы левой руки дергает болью, когда я, забыв обо всем хватаю её за плечи. — Какой еще извращенец?! Что она задумала?!

***

Домой Рин возвращалась уже в темноте. Даже после разговора с Леном на душе у нее было не спокойно. Как ни крути, но они с ним и правда лишь слабые брошенные дети. Мать и впрямь могла увезти её силой, и также силой выдать замуж или же запереть в католической школе.

Единственное, что вселяло в нее надежду и уверенность-это Лен. Пусть она и правда слабая глупая девчонка, но он точно не сломлен.

Рин радостно просияла, но тут кто-то резко схватил её и зажал рот. Девушка отчаянно взвилась, но стоило ей вдохнуть, как в голове помутилось и мир погрузился во тьму.

***

Упорные часы тренировок давали свои плоды — теперь буквы не напоминали каракули двухлетнего ребенка, а написанный текст был вполне читабелен. Правда пальцы уже онемели и устали, так что я отложил карандаш, и взглянул на часы. Занятия в школе должны были вот-вот закончиться, а значит, что Рин придет совсем скоро.

Я неловко пошевелил правой рукой, к которой была подключена капельница, а после критично осмотрел исписанный лист, думая стоит ли показывать Рин результат моих трудов. Тут дверь палаты тихо отъехала в сторону. Я медленно поднял голову, рассматривая посетителя. Без своей птицы и дурацкой матроски он выглядел вполне по-взрослому, и даже взгляд серо-зеленых взгляд перестал быть глупым словно у щенка.

— Разрешишь? — Оливер присел в кресло рядом с кроватью.

— Какая честь, — усмехнулся я. — Не думал, что мы такие с тобой приятели. А где твой попугай?

— Джеймс не попугай, он… — начал было Оливер, но тут же досадливо поморщился. — Хватит паясничать.

— Это вовсе не издевка, простое любопытство, — я взял в руку карандаш, чтобы хоть как-то отвлечься. — Все-таки, чем обязан? Если ты просто навестить пришел, то мне неприятно, так что…

— Я люблю Рин, — перебил Оливер, и я стиснул карандаш. — Думаю, ты об этом знаешь.

— И что это меняет? — я бросил на него ледяной взгляд. — Я тоже её люблю, а она меня. Вопрос закрыт.