В комнате было темно, и только на другой половине кровати виднелся силуэт спящей Гуми, которая настояла на том, чтобы переночевать вместе с подругой.

Осторожно, чтобы не разбудить Гуми, Рин встала с кровати и вышла из комнаты. Она хотела пойти в ванную, но тут её взгляд наткнулся на соседнюю дверь, и внутри все перевернулось. Словно в трансе Рин приблизилась к той самой комнате, и повернула ручку.

Во тьме таинственно мелькнул гриф гитары, и девушка тут же содрогнулась от нахлынувших воспоминаний. Единственным верным решением было закрыть дверь и больше не приближаться к ней, но Рин судорожно сглотнула и вошла в темную комнату.

От знакомого запаха закружилась голова. Прошло больше двух недель, но аромат его парфюма казалось въелся в каждую деталь этого места. Из-за этого создавалась иллюзия присутствия, и Рин напряженно прислушивалась к тишине, готовая в любой момент уловить сонное дыхание.

Привыкая к темноте, Рин прошлась по комнате, отчаянно борясь с нарастающей паникой, и чувствуя себя законченной мазохистской. На тумбочке у кровати покоился пыльный стакан, на спинке стула висел форменный галстук. Рин несмело коснулась его, но тут же отдернула руку, и повернулась к разобранной кровати. В голове тут же вспыхнули ярчайшие воспоминания.

Блондинка нервно закусила губу, ощущая, как холодный пот сменяется горячим, а спустя мгновение внизу живота начинает закручиваться тугая спираль желания. Тяжело дыша, Рин опустилась на кровать, вдыхая резкий, дразнящий аромат. Возбуждение проходит по телу горячей волной, полностью прогоняя чувство страха.

— Поцелуй меня, — шепчет она пересохшими губами, а после отчаянно прикусывает собственные пальцы, проводя языком по подушечке, тщетно пытаясь воссоздать ощущение от поцелуя. Грязного и порочного, но такого необходимого.

«Лен, Лен, Лен…» — набатом стучит в ушах, когда пружина в низу живота упруго распрямляется, и Рин не может сдержать отчаянный стон.

Рвано дыша, она лежит на кровати в одной лишь пижамной рубашке, а губы растягиваются в блаженной улыбке.

— Я такая же извращенка, как и ты, так что просто… вернись.

***

Невысокий сухопарый старик критично осматривает миниатюрное деревце, а после срезает еще одну крошечную ветку. Мейко напряженно молчит, сидя на коленях перед самым главным человеком в её компании. Так получилось, что гендиректор взял выходной, и не пожелал прерывать своего занятия ради разговора с менеджером. Так что Сакине была не уверена, что он вообще её слушал.

— Господин директор, простите, что нагружаю вас проблемами в ваш выходной, но ситуация беспрецедентная и…

— Я понял тебя, Сакине-кун, — поморщился старик и взял в руки щипчики. — И я наслышан о Кагамине.

— Это замечательно! — женщина с надеждой взглянула на директора. — Так значит компания поможет ему?

Старик озадачено почесал кустистую бровь, и вновь склонился над своим бонсаем. С величайшим вниманием он срезал пожухшие листики, явно не собираясь спешить с ответом. Наконец он еще раз осмотрел деревце, и довольно хмыкнул.

— Посмотри на этот бонсай, Сакине-кун, — произнес он, вытирая руки дезинфицирующей салфеткой. — Что ты видишь?

— Он…очень красивый, — Мейко заученно улыбнулась. — Воистину прекрасное растение.

— Я растил это дерево целых тридцать лет, — с гордостью произнес старик. — Старательно заботился о нем, срезал лишние ветви, ведь стоит одному ростку начать расти в другом направлении, и эта лаконичная красота будет безнадежно испорчена. Бонсай перестанет быть идеальным. Так же и с моей компанией. Понимаешь?

— Д-да, разумеется, — Мейко съежилась под презрительным взглядом директора, с трудом сохраняя учтивую улыбку. — Простите, что отняла у вас ваше драгоценное время.

Бумажная перегородка с легким шорохом отрезала Мейко от своего начальника. В полном молчании женщина покинула традиционный японский дом, и вышла холодную улицу. Оказавшись в салоне своего рабочего автомобиля, женщина устало откинулась на сидении, и на её лице отразилось горькое разочарование.

— «Семья», — прошипела она, с трудом сдерживая жгучие слезы.

Вечером этого же дня Мейко сидела в своем кабинете, то и дело прикладываясь к маленькой фляжке, и стараясь не обращать внимание на ехидную улыбочку Камуи.

— Пьешь на рабочем месте, менеджер? Нехорошо…

— Хватит паясничать, — нетвердым голосом произнесла Сакине. — Да, я знаю, что облажалась. И да, ты был прав. Доволен, теперь?

— Все было гораздо проще, если бы ты сразу поддержала мою идею, — уже без улыбки ответил Гакупо. — У нас не так уж и много времени.

— Знаю, — Мейко низко опустила голову. — Нужно действовать и как можно скорее, иначе…

В этот момент дверь кабинета отворилась и на пороге возникла Мегурине, глаза которой были скрыты солнечными очками.

— Простите, задержалась, — быстро произнесла она и без приглашения села на двухместный диванчик у стены. — Какие новости?

— Никаких, — покачала головой Сакине. — Мы в дерьме.

— Ну-ну, не будем мыслить так пессимистично, — Камуи бросил на Луку внимательный взгляд. — Как все прошло?

— Успешно, — слегка пожевав губами, произнесла Мегурине.

— О чем речь? — Мейко подозрительно нахмурилась.

— Ну, я знал, что ты вернешься не солоно хлебавши, поэтому уже сделал первый ход, — пожал плечами Камуи. — И Лука мне в этом помогла.

В кабинете воцарилась напряженная тишина, а потом Мейко стоически вздохнув, произнесла: «Ну и что это за ход?»

***

Воздух в тесной ванной пропитался запахом дешевого пятновыводителя, но, когда парень прижимает девушку к кафельной стене, её окутывает запах дорогого парфюма.

— Кайто, — тихо произносит Мику, стремительно краснея под взглядом пронзительных синих глаз. — Хватит твоих шуток.

— Я не шучу, — слышится в ответ, и в следующую секунду парень напористо целует её в губы.

А потом изящная ладошка оставляет красноватый след на чисто выбритой щеке.

— Н-не смей…- дрожащим голосом произносит Хацуне. — Прикасаться ко мне. Плебей.

Последнее слово она произносит максимально презрительным тоном, и в синих глазах загорается пламя.

Мику с достоинством вытирает губы бумажной салфеткой, и тут из груди Кайто вырывается невеселый смешок.

— Плебей, говоришь? — Сион насмешливо наклоняет голову, и этот жест кажется Мику странно знакомым. — Ну что ж, патриция. Ты еще прибежишь ко мне за помощью, и я посмотрю, как ты будешь оттираться после такого позора.*

Спустя секунду за ним закрывается дверь, а девушка устало садиться на край ванной, пряча в ладонях пылающее лицо, и тщетно пытаясь убедить себя в том, что этот жар вызван лишь гневом.

— Мику-чан, — голос менеджера прервал её легкую дрему. — Мы на месте, но ты точно хочешь пойти одна?

— Я сама не восторге от этого, — нахмурилась Хацуне, с трудом прогоняя сонливость, и поспешно поправляя макияж. — Но ничего не поделаешь, надеюсь, что я вернусь быстро.

— Я буду ждать столько, сколько понадобиться, — произнес Сасагава. — Если что-то пойдет не так — немедленно звони мне.

— Спасибо, — Мику благодарно кивнула и поспешно вылезла из теплого салона. Зыбко поежившись, она бросила взгляд на элитную высотку, мерцающую огнями.

Консьерж за стойкой учтиво справился о цели визита, а после самолично проводил её до лифта. В просторной кабине же обнаружилась уставшая девушка-лифтерша, которая, услышав цифру этажа, как-то смутилась и покраснела.

— У-удачного вечера! — выпалила она, с завистью смотря в след зеленоволосой красавице.

Мику же поморщилась от этого напутствия, и глубоко вдохнув, нажала на кнопку звонка. За надежной металлической дверью было тихо, и Хацуне уже начала волноваться о том, что ей откроют, но потом послышался едва слышный щелчок.

Тяжелая дверь медленно отворилась и на пороге появился хозяин квартиры. В простом, но явно очень дорогом костюме, он смотрелся как-то просто и потрясающе одновременно, но Мику поспешно прогнала эти мысли. Еще не хватало ей думать о нем в таком ключе.