— Ночью. Я могу ложиться в час.

— Диктатор Александр ложился в три, — отрезал Томас. — Двух-трёх часов сна более чем достаточно. Это вопрос привычки.

Интересно, он с Джеффом так же разговаривал, или Джаред огребает на правах новичка?

— Вы давно тут работаете? — поинтересовался он.

— Восемь лет.

— И как? Нравится?

— Это угроза? — выгнул бровь Томас.

— Пока нет, — вздохнул Джаред. Не стоило пороть горячку и начинать своё славное правление с репрессий. — Чувствую, мне во многом тут предстоит разобраться. Что, работы правда так много?

— Советник Морган ждёт уже сорок минут.

— Ох, — только и смог сказать Джаред — и завертел головой в поисках своей одежды.

Томас тут же услужливо вскинул перед ним расправилку.

Через десять минут (как оказалось, одеваться с чужой помощью намного труднее и дольше, чем самому) Джаред вышел в приёмную, смежную со спальней. Она предназначалась для личных аудиенций, и допускались в неё только ближайшие родственники Диктатора, Спутники-фавориты и глава Совета Командоров. Джеффри Дин Морган прохаживался по приёмной, и ловко обернулся, едва Джаред вошёл, не дав ему увидеть свою спину. Похоже, это был навык, натренированный годами.

— Как спалось на новом месте, повелитель? — лучезарно улыбнулся он.

— Хорошо, но мало, — покосившись на Томаса, проворчал Джаред. Тот лишь поджал губы. — Что-то срочное, Командор Морган?

— Джеффри, — отечески поправил тот. Джареду не очень понравился этот покровительственный тон. Но он, должно быть, и правда желторотый птенец в глазах этого Моргана… птенец, которого навязали в вожаки стаи.

«Наверное, они все меня ненавидят», — подумал Джаред, а вслух сказал:

— Джеффри. Так что случилось?

— Случились вы, повелитель. Это, конечно, великая радость для всех нас, но и великая неожиданность. Диктатор Александр объявил о своё решении внезапно и не пожелал ждать. У нас очень много дел. Но сперва нужно уладить некоторые формальности.

Джаред сам не заметил, как Морган увлёк его в кабинет, бывший частью апартаментов. Джаред только теперь начал сознавать, как они велики — десяток, если не больше, комнат различного функционала, обставленных не так роскошно, как можно было ожидать: всё высочайшего качества, но ничего лишнего, никакой безвкусной позолоты, лепнины и завитушек. Джаред в последний раз был в Летучем Доме лет десять назад, ещё при отце, и помнил тут всё совсем иначе. Наверное, Джефф, став Диктатором, переделал личные покои под свой вкус.

— Прежде всего, — сказал Морган, усадив Джареда за стол и подсунув ему какую-то бумагу, — необходимо решить, какое имя вы возьмёте.

Имя? А, ну да. Теперь он будет Джаредом только для матери и сестры. Диктатор Джаред звучит слишком глупо, так же как и Диктатор Джефф. Джеффа официально звали Александром. Шестым по счёту. Может, не ломать голову и взять то же имя?

— Не стоит, — будто прочтя его мысли, сказал Морган. — Народ неоднозначно воспринял отречение вашего брата. Многие обижены, многие злятся. Ни к чему создавать лишние ассоциации. Нужно что-то совсем другое, что даст людям понять: настали новые времена.

Джаред кивнул, закусил губу. Официальные имена шестнадцати поколений его предков замелькали в голове, пока мысль не зацепилась за одно.

— Может, Тристан?

Морган приподнял брови. Потом издал короткий смешок. Это тоже не слишком понравилось Джареду. А что такого? Да, Диктатор Тристан был для Джареда самым любимым из его прапрадедов. Он был тем, кто отменил в Пангее рабство, дал женщинам право получать образование и работать на производстве наравне с мужчинами. Он отменил публичные пытки и казни несовершеннолетних. И много чего ещё, за что Джаред ему симпатизировал. Если он на кого из своих предшественников и хотел быть похожим, то на него.

— Интересный выбор, — сказал Морган наконец. — Он символичен?

— Может быть, — коротко ответил Джаред, не желая сейчас вдаваться в подробности.

Морган кивнул, задумчиво глядя на него.

— Хорошо. Тристан Второй. Впишите это имя здесь, — перед Джаредом легла чернильная ручка с золотым пером, сделанная из кости. Он невольно задержал на ней взгляд, потом вписал имя и подмахнул внизу. Морган забрал у него бумагу, взглянул на неё и помахал, просушивая чернила.

— Над вашей подписью нам ещё предстоит поработать. Но это позже. Сейчас — самое главное. Вчерашнее представление Совета не слишком вас впечатлило, верно?

Джаред вынужден был признать, что так и есть.

— Не переживайте. Не вы один были ошарашены. Обо всём стало известно только накануне, это было как гром среди ясного неба. Вчера они собрались просто на вас поглазеть. Настоящее заседание состоится завтра. Вам потребуется к нему подготовиться.

Не успел Джаред выдохнуть от облегчения (хорошо, что завтра, а не сегодня), как Морган щёлкнул пальцами, и в кабинет тут же ввалились двое лакеев, волокущие груду томов в кожаных переплётах.

— Это краткая отчётность о текущем состоянии дел, — сказал Морган, когда груду вывалили перед Джаредом на стол. — Только самое срочное и злободневное. Вам нужно будет ознакомиться с этими материалами, просто просмотреть, чтобы быть в курсе.

— Просмотреть? — слабым голосом спросил Джаред. Даже самые суровые из его домашних учителей никогда не задавали ему столько работы на день.

— Да, бегло. Не волнуйтесь, я вам помогу, укажу, что важно, а что второстепенно. Наибольшее внимание следует уделить военной промышленности и внутренней безопасности. И не только самим вопросам, но и Командорам, возглавляющим эти ведомства.

— Командор Зингер и Командор Пеллегрино? — вспомнил Джаред, удивив сам себя.

Морган кивнул.

— Особенно Командор Пеллегрино. Глава разведки и контрразведки. Будьте очень внимательны с этим человеком.

— Почему? Он неблагонадёжен?

— Что вы, — Морган, казалось, был неприятно поражён вопросом — В Совете нет неблагонадёжных. Просто Марк Пеллегрино, он… впрочем, вы сами поймёте. Пока что просто присмотритесь к нему.

— А остальные? Их так много…

— И все они пешки в ваших руках. Это ваша партия, повелитель, вы играете её, а они — фигуры, которые вы движете по доске.

— Интересная аналогия. А кто мой противник? Саркадасы?

Морган опустил взгляд. Всего на мгновение, но этого хватило. Война с Империей саркадасов длилась столько, сколько Джаред себя помнил, и именно она тревожила его больше всего. Он мало понимал в политике, но ещё меньше понимал в войне. А теперь ему в руки попало оружие, которым он совершенно не умел пользоваться. И очень боялся отстрелить себе ногу.

— О саркадасах мы поговорим позднее, — сказал Морган. — Сейчас ваша забота — эти отчёты. Вам принесут завтрак, и вы проработаете до обеда. После обеда вами займутся стилисты. Необходимо привести вас в порядок.

Джаред вспыхнул, сконфузился, потом немножко рассердился. Но ни одно из этих чувств выразить не успел, потому что Морган уже раскрывал перед ним какие-то тома и говорил что-то о забастовках в промышленном секторе.

— Необходимо назначить дату инаугурации. Это формальность, однако формальность важная, помпезная. Обычно к ней готовятся полгода, но у нас особый случай, время не терпит, так что постараемся уложиться в две недели. Официальные празднования очень важны, они успокоят народ.

— А что, надо успокаивать?

Морган посмотрел на него снова тем отеческим взглядом, который одновременно вызывал раздражение и вселял неуверенность. Ничего-то ты не понимаешь, глупый мальчик.

— Народ всегда нужно успокаивать. Сейчас — немного больше обычного, — сказал Морган. — Не буду больше отнимать ваше бесценное время, повелитель.

— Постойте! — воскликнул Джаред, невольно вскакивая, когда Морган двинулся к выходу. — Я… я хотел… у меня столько вопросов!

— Не сомневаюсь. Но всё по порядку. Сейчас ваша задача — войти в курс дел. Я загляну через два часа. Запишите все вопросы, которые у вас к тому времени возникнут. Мы их обсудим.