Если Сергея когда-нибудь поймают, ему придется чертовски дорого заплатить. Его база данных отпечатков пальцев и ДНК почти всех, с кем он контактировал после возвращения в город, включала мужчин и женщин, по которым федеральное правительство, вероятно, пускало слюни в любой момент. К сожалению, это было на сто процентов незаконно, особенно для бывшего федерального агента.

– Ты думаешь, у неё есть родственники в этом городе? – иногда подозрения Сергея шли в странном направлении.

Сергей пожал плечами. – Она мне кое-кого напоминает. Я просто не могу определить, кто. Я провел здесь большую часть своей жизни, поэтому мне показалось логичным начать здесь.

Сергей был чертовски хорошо с памятью на лица, но подозрение последовало только за его собственным, что цвет её глаз был вызван контактными линзами и что её волосы были окрашены. Как и Сергей, он, должно быть, видел её где-то, возможно, даже здесь, в городе. Впрочем, это было не так давно. Возможно, родственник друга или кто-то, с кем они имели дело в деловом качестве.

– Дай мне знать, когда будут результаты, – попросила Макс, спускаясь по ступенькам.

– Уезжаешь? – в тихом голосе Сергея слышалось удивление.

– Я попрощался с Дашей перед тем, как прийти сюда, – сказал он другу. – Сегодня вечером у меня много дел.

– Такие вещи, как поездка в город, чтобы удивить Аню с небольшим визитом? –  Сергея не просто было обмануть.

– Похоже, это то, что нужно сделать. Убедись, что её рана все еще прикрыта и все такое, – он усмехнулся, поднял руку в прощальном жесте и шагнул в свой пикап.

Итак, он гонялся за женщиной, хотя не делал этого уже много лет. Это не было похоже на то, что он был вовлечен или что-то в этом роде.

Он оставил эмоциональные проблемы таким людям, как Сергей и Ник. Они нуждались в женщинах, на которых были сосредоточены, на таком глубоком, первобытном уровне, что это уничтожило бы их, если бы что-то случилось с этими женщинами. Максим много лет назад узнал, что случилось с ним, когда он позволил себе эмоционально запутаться с кем-то, и она умерла. Как будто он не усвоил урок в первый раз, когда умерла его мать. Черт возьми, нет, он должен был пойти и позволить себе запутаться с маленькой лисицей, которая вошла в его сердце без его ведома. Он даже не осознавал, насколько она важна для него, пока она не ушла.

Выехав с подъездной дорожки к дому Сергея и Даши, Максим свернул на главную дорогу и ускорил автомобиль. Дорога в город не заняла много времени, несмотря на извилистую горную дорогу. Не прошло и двадцати минут, как он уже въезжал на ее подъездную дорожку и заглушал мотор.

Ночь полностью опустилась на горы, окутав их тайной и покровом тьмы. Дом Ани стоял на окраине города, примерно на середине тихой улицы. Дома здесь были не такими чистыми и ухоженными, как те, что ближе к центру города, но нежный фасад, который демонстрировал дом Ани, придавал ему ощущение характера и жизни, которых не было у других.

Дом был просторный, одноэтажный кирпичный с огороженным палисадником и задним двором. Трава была подстрижена; даже на краю двора не пробивалось ни одного сорняка. Она была чистой, хотя и лишенной большинства женских прикосновений, которых он ожидал. Не было цветов, готовых ворваться в буйный цвет. Ни недавно посаженного кустарника, ни даже растения в горшке на широком переднем крыльце.

В доме было темно, если не считать слабого намека на свет в задней части дома, но он знал, что она там.

Когда он вышел на крыльцо, парадная дверь приоткрылась. Остановившись, он просто уставился на нее, когда она стояла по другую сторону сетчатой двери, не открывая ее и не приглашая его войти.

– Что ты здесь делаешь, Макс? – настороженность в ее голосе вызвала у него смутное чувство неловкости. Его беспокоило, что она не доверяет ему, что она остается с ним на страже.

– Черт меня побери, если я знаю, – признался он, наблюдая за ней через сетку. – Я должен быть дома, готовиться к завтрашней работе, а не стоять здесь и гадать, как мне уговорить тебя позволить меня впустить.

Он никак не мог объяснить ей, почему ему нужно быть рядом с ней. Он не мог объяснить это даже самому себе.

Чтобы защитить ее?

Она отвела взгляд, посмотрела на темную улицу и медленно покачала головой. Отперев дверь, она отступила назад, глядя на него так, словно ожидала, что он набросится на нее в любой момент.

Это не было доверием, возможно, скорее усталой покорностью судьбе, чем чем—то еще, но он стоял у входной двери. Это определенно был шаг в правильном направлении.

Она сменила джинсы и футболку, которые носила у Сергея и Даши, на мягкие хлопковые шорты и майку. Она все еще носила бюстгальтер, хотя большинство женщин уже отбросили бы его в сторону ради удобства.

Готова бежать в любой момент, не так ли?

Он готов был поспорить, что у нее есть небольшой рюкзак, в котором есть все, что ей нужно, чтобы быстро сбежать. Черт возьми, он знал, что это так. Один он все еще держал у себя. На всякий случай.

Войдя внутрь, он закрыл за собой двери, автоматически заперев их, когда она подошла к столу и включила там лампу.

Мягкий, приглушенный свет заливал комнату мягким сиянием.

Она была такой же редкой, как и лужайка перед домом. Там было не больше того, что должно было быть. Диван, два стула, такие же приставные столики и телевизор с плоским экраном. На спинку одного из кресел был наброшен фланелевый плед, но там не было ни фотографий, ни сувениров, ничего, что могло бы проиллюстрировать часть ее жизни, как у большинства женщин. Никаких безделушек, цветов, гравюр в рамках на голых стенах или книг, чтобы отметить ее вкусы.

Если ей придется бежать, ей нечего будет оставить. Никаких фотографий друзей, которым может угрожать опасность, никаких указаний на то, куда она может пойти или где может спрятаться.

Эта комната заставляла его грудь сжиматься, заставляла его страдать из-за нее. Она была такая же пустая, каким ее заставили сделать свою жизнь.

Черт, да кто она? Что, черт возьми, так напугало ее, что она думала, что он когда-нибудь позволит ей просто исчезнуть?

– Чего ты хочешь? – в ее голосе слышались нотки самозащиты, этот тон всегда вызывал у него желание показать ей именно то, чего они оба хотели.

Оглядев комнату, он с трудом подавил гнев, подавил желание потребовать ответа. Он не хотел давать ей ни шанса солгать, ни возможности уклониться от фактов. Любой, кто вынужден жить в бегах достаточно долго, чтобы научиться оставаться свободным, знает, как лгать и делать это правдоподобно. Он не хотел, чтобы это произошло между ними. И он не мог справиться с голодом по ней, который, казалось, рос с каждым днем.

Черт бы ее побрал! Он больше ни о чем не думал, кроме нее. Это было достаточно плохо, прежде чем он узнал, что она не та, за кого себя выдает, и что она может быть в опасности. Теперь это было похоже на постоянную штормовую волну, бьющую по его самообладанию, пока он не начал задаваться вопросом, сможет ли он прожить еще один день, не сталкиваясь с ней. Не претендуя на нее.

Он не хотел этого с тех пор, как был молодым человеком с тех пор, как узнал, что это опасно. И даже теперь, зная об опасности, он не мог отступить.

– Мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя так, будто препарирую тебя у Сергея и Даши. – он сдержал улыбку, когда подозрение мгновенно осветило ее взгляд.

–В самом деле? – она скрестила тонкие руки под грудью, вызывающе вздернула свои стройные бедра и уставилась на него, явно не веря своим глазам.

– Клянусь всем сердцем! – он положил ладонь на грудь и мрачно посмотрел на нее. – Это было совсем не то, что я делал, – его рука упала с груди, когда его улыбка скользнула. – На самом деле я раздевал тебя глазами.

Ей хотелось рассмеяться, он знал, что ей хочется. То, как сжались ее губы, как сузились ее глаза, чтобы скрыть этот блеск веселья.

– Максим, в один прекрасный день ты заставишь меня ударить тебя, – предупредила она с убедительным неодобрением.