Моему взору предстают густые черные брови, чуть вздернутый маленький нос и полные розовые губы. Нижняя значительно пухлее верхней.

Ну и зеленые глазищи в догонку.

Сейчас они кажутся карими, но я знаю, что они зеленые. Она сверкала ими сегодня утром, как мясницкими ножами. Она и сейчас сверкает, но меня такой сопливой хер*ей не проняться.

Я эту ведьму на завтрак сожру и не подавлюсь.

Главное, не травануться.

– Вам помочь? – спрашивает Максим.

Вопросительно вскидываю брови и жду ответа.

Смотрит то на Максима, то на меня.

Если откажется от нашей помощи, тут же поедем дальше. Без вопросов. Возня с какой-то деревенской дурой не стоит часов моего короткого сна.

Очевидно же, что тут какая-то засада. Я уже понял, что эта баба – ходячее несчастье. Лучше бы вообще с ней не связываться и не портить карму.

Судя по тому, что за последние двадцать минут я не видел ни одной встречной машины, она будет ночевать на этом шоссе со своим гонором в обнимку.

Меня это вполне устраивает.

Возвращаю внимание своему телефону и начинаю проверять почту, косясь на недобитую горгулью, которая корчится в муках внутренней борьбы.

В конечном итоге здравый смысл побеждает.

– У нас колесо пробило! – кричит она. – Вы не могли бы подбросить нас до дома?

– Может, просто поменяем колесо? – бросаю ей, продолжая смотреть в телефон.

– У нас нет запаски, гений, – шипит она, чем выводит меня из себя.

Меня вообще вывести из себя довольно просто. Я не терплю в людях тупости, наглости и брехливости, а эта телка как минимум наглая.

Вскидываю на нее глаза и спрашиваю:

– А мозг у вас есть? Или вы без него родились? Кто ездит на машине без запаски?

Она ощетинивается и рычит:

– Мой мозг не ваша забота, понятно? Я спросила, отвезете вы нас или нет. Если нет, то до свидания!

Черта с два мы ее куда-то повезем.

Встречаю упрямый взгляд и вкрадчиво отвечаю:

– Слушайте, дамочка, я могу вас отвезти в ближайшую поликлинику, чтобы вам сделали укол от бешенства. Если вас это не устраивает, катитесь-ка отсюда.

Мое предложение сопровождает оглушительный раскат грома, но ни я, ни она даже не вздрагиваем.

– Поехали, – велю Максиму.

Он смотрит на меня, как нерешительный птенец, за что мне хочется отвесить ему подзатыльник.

– До свидания, – мямлит, поднимая стекло и трогаясь.

Взглянув в боковое зеркало, вижу сверкающие в сумерках белые кеды, которые несутся к «Ниве».

Снимаю блокировку на телефоне и пишу Альбине: «Нужно подогнать дэпээсную машину и эвакуатор на шоссе. Координаты скину следом. Сделай это прямо сейчас».

Моя помощница не имеет привычки отвечать, если я не задаю прямого вопроса, поэтому не жду обратной связи. Я бы не хотел, чтобы она ненавидела меня или считала мудозвоном. И для этого прилагаю кое-какие усилия. Например, всегда отправляю ей букет цветов и подарок на день рождения. Это помимо других привилегий в виде зарплаты и личного автомобиля. Я не могу поручить ей выбрать подарок самой себе, поэтому делаю это сам. А ведь я даже Анюте сам презентов не выбираю. Альбина ценит это, раз до сих пор не уволилась. По крайней мере, я хочу в это верить.

В любом случае она в моем полном распоряжении двадцать четыре часа в сутки. И поверьте, моя последняя просьба абсолютные нераспустившиеся колокольчики по сравнению с тем, что ей приходится иногда делать.

Я бы не стал впрягаться за эту дуру, но у нее в машине наверняка ребенок. Я же не совсем идиот, в отличие от нее.

Это самый бестолковый день за последний месяц.

Максим посматривает осуждающе, но у меня нет никакого желания с ним обьясняться.

Закрываю глаза в надежде хоть немного подремать. Я никогда не сплю в машинах и самолетах, так что затея тупая.

Как только опускаю веки, начинаю воскрешать в памяти цифры по бюджету региона на этот год, а также все, что успел прочитать, пока летел сюда.

Да, пора заняться делом.

Глава 6. Настя 

– Мам, мам… смотри! – дергает меня за руку Ванечка.

Запрокидываю голову и улыбаюсь. Это действительно очень-очень круто! Потрясающе!

– Давай купим такую, ну пожа-а-а-алуйста! – рычит он, выворачиваясь наизнанку от нетерпения.

Толкаю вперед коляску с Варей и обращаюсь к дядьке, который всем тут заправляет.

– Сколько стоит?

– Восемьсот, – отвечает он, запуская следующую птичку.

Она взмывает вверх, цветная и волшебная. Машет крыльями и парит, как настоящая! Сейчас их тут пять штук летает. Все разных цветов. Я такого никогда еще не видела.

– Птичка! Птичка! – стучит ручонками по поручню коляски Варя.

– Как это работает? – уточняю, опускаясь на корточки рядом с коробкой, набитой пока еще безжизненными штуками.

Ванечка пристраивается сбоку, а Никита приседает рядом со мной, в кои-то веки заинтересовавшись хоть чем-то, кроме своего телефона.

Как завороженные наблюдаем за манипуляциями мужика.

– Видите – вот здесь моторчик… накручиваем… и… запускаем…

Он встает и отводит руку назад, отправляя ярко-розовую птичку в полет.

Мы тоже подскакиваем и галдим, будто дурачье, наблюдая за тем, как она кружит над нашими головами…

– Крутоте-е-ень… – вопит Ванечка, а Никита снимает на телефон.

Варя хохочет, повинуясь семейному стадному рефлексу.

Сегодня мы выехали в М. У меня дела на местной почте, заодно выгуляемся и сходим в кино.

Беру сразу три птички, потому что в стае они выглядят эффектнее.

Двигаемся по проспекту, прикупив мороженое в рожках. Чувствую, сегодняшняя вылазка обойдется мне в кругленькую сумму.

Ах, ну на что еще мне тратить деньги, как не на эмоции и улыбки этой малышни?

Усаживаюсь на скамейку и слежу за тем, чтобы Варя не накормила своим XS-рожком новую жилетку и джинсики. Шарик мороженого шмякается на землю, и она начинает хныкать, выпячивая нижнюю губу.

– Ну, что же это-о-о-о… – сетую я, быстро заменяя ее рожок своим. – Что же это твори-и-и-ится…

Ванечка и Никита залипают в телефоне, игнорируя нас.

Осматриваюсь в поисках места, где можно пообедать.

Внезапно в голове пустеет. Около минуты не думаю вообще ни о чем, застыв, как фреска.

Ох…

Отворачиваюсь и опять поворачиваюсь. Прячусь за детской коляской, как последняя трусливая задница.

Это ОН.

Господи Боже и все ангелы разом!

У меня начинают потеть ладони, а сердце пускается вскачь.

Ох, мамочки…

Черт, черт, черт…

Наблюдаю из-за коляски. Варя безобразно мнет вафельный рожок, но мне параллельно.

– Хощу пить!..

– Ага… угу… – бурчу я, вкладывая в ее руки бутылочку с водой.

Пока она пьет, продолжаю подсматривать.

Он… не… нереальный? Такое сравнение уместно?

Наблюдаю за тем, как мужчина широкими шагами пересекает улицу, покинув салон черного седана БМВ. На нем деловой костюм и очки-авиаторы. Походка упругая и энергичная. Ноги у него длинные и крупные, как и он весь.

Я глаз не могу оторвать.

Господи, вот это фигура. Он совсем не выглядит лощеным, скорее похож на спортсмена. И он еще больше, чем я помню.

– Хощу котика… – сообщает Варя.

С тех пор как она разучила слово «хочу», пользуется им постоянно. Прямо как ее мамочка.

– Сейчас… – на автомате отвечаю я, осторожно выглядывая из-за козырька коляски.

Задница у него просто космос…

Если бы он был «моим», я бы трогала его тело при каждом удобном случае, клянусь. Терлась бы об него, как кошка, и обвивала, как лиана.

Я была в состоянии аффекта, раз посмела дерзить ему.

Тот день я вообще плохо помню. С утра до вечера все через одно место!

Кто он такой?

Как его зовут?

Вильгельм Завоеватель?

Рядом с ним еще один мужчина. Тоже выставочный экспонат. Худощавый жилистый брюнет в джинсах и бомбере.

Переговариваясь, заходят в кафешку напротив.

Последние три дня я только и думала о том, что извинюсь перед ним, если когда-нибудь снова встречу. На самом деле я не рассчитывала когда-нибудь еще его встретить, поэтому рассуждала об этом просто для успокоения души. Даже боялась, что он вообще не пережил тот день, потому что призывала на его голову всевозможные напасти вплоть до того момента, пока из-за пелены дождя не возникла патрульная дэпээсная машина. То есть я кляла его в общей сложности сорок минут. Не очень долго, согласна. Но я старалась. Просто чудо, что он не словил разряд молнии и не был в тот же миг раздавлен деревом, которых в тот день на полуострове нападало немало.