— Я очень скучала. – вот, она призналась ему, сделала это так легко, но затем вдруг задумалась и умолкла. Это было опрометчиво.

— Прошло всего полтора дня. – подобное высказывание расстроило её, но он быстро исправил ситуацию, сказав ей правду.

— Я тоже скучал, мэм. – это заставило её вновь улыбнуться и засиять словно самая яркая звезда на небе.

— Я поражён Вашим упорством, однако вынужден сообщить, что мое возвращение на пост не в Ваших интересах. – в изумлении её брови поднялись, а она слегка подалась вперёд, не веря своим ушам.

— Не в моих интересах? Но ведь только этого я и хочу. – это было чистой правдой. Она затеяла всю эту игру не ради государства или правительства, а ради него, ведь другого пути быть им вместе не было. А жизнь без него словно не жизнь.

— Это мне льстит, мэм, но я не позволю поставить корону под удар из-за меня. – он старался говорить тихо, спокойно, но у него ничего не получалось, он сам чувствовал, что не контролирует свои эмоции.

— Не позволите? – она выпрямилась и в изумлении взглянула на него, ей было непонятно, что он имел в виду. Как это возможно? Тогда для чего это?

— Пиль имел полное право требовать перемен в рядах фрейлин. – ну все, довольно! Королева встала со своего места и прошла вперёд, а он был вынужден встать и последовать за ней.

— Лишившись их, я лишусь всех! Словно в Кенсингтон вернусь! Пиль этого не поймёт, но Вы – да! – лишь одно упоминание об ужасном прошлом вводило её в дрожь и неконтролируемую агрессию. Она ведь только выбралась из этого ада, возвращаться туда ей совершенно не хотелось. Кенсингтон должен был остаться страничкой в прошлом, а не вечным напоминанием об её уязвимости.

— Он заслужил Вашу поддержку, монарх должен быть беспристрастен. – сколько можно говорить о том, кому и что она должна, с неё довольно.

— Что поделать, все подруги Виги. – она в возмущении пожала плечи и взглянула на него в удивлении. Ей так хотелось понять, чего же он добивается, но совершенно не могла.

— Возможно Вы никого больше не знаете.

— Будь сэр Роберт премьером изначально все равно мне бы не понравился так как Вы. – она подбежала к нему и схватила за ладони, сжимая их настолько крепко, насколько могла, а её глаза были наполнены тревогой.

— Вы юны и неопытны, и моя задача, нет, даже мой долг уберечь Вас от вреда. Сформируй я правительство, критики скажут, что я манипулирую Вами ради своей же выгоды. – она убрала свои руки от него и сделала несколько шагов назад, не веря своим ушам. Её пронзила вспышка ярости.

— Я не глина, из меня ничего не вылепишь!

— Да, но поймите, Ваши симпатии не играют никакой роли!

— Как Вы смеете?! Мои симпатии важнее всего!

— Ваше Величество, понимаете ли Вы, что на кону?! – они ругались, впервые, за все то время, что были вместе. Высказывали друг другу собственные мысли, забыв о нормах морали и устоях. Между ними была самая большая вражда – война ума и сердца, долга и чувств. Но ведь это все неправильно, они не обладают подобными привилегиями.

— Лорд Мельбурн, Вы забываетесь! – она перекрикнула его и в ярости сжала собственные ладони, искусила собственные щёки внутри до ран.

— Не желаете быть моим премьер-министром? – Виктория ощутила внутри привкус крови, а сердце билось в груди так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди, она задыхалась и ей стало дурно.

— Не в таких обстоятельствах. – подобный ответ причинил ей сильнейшую боль, в результате чего она развернулась к нему спиной и смотрела в окно, чтобы скрыть собственные слёзы, которые так предательски подступили к глазам, она больше не была в состоянии что-либо говорить, поскольку ком в горле отнял у неё голос, но это и к лучшему, он ведь дрожал.

— Союз короны и парламента священный, я не позволю Вам подвергнуть его опасности. – разумеется, он пожалел о том, что накричал на неё, он не хотел причинять ей боль, но она… Боже, она была так упряма в своих желаниях, как ребёнок, что у него просто не хватило сил, он сорвался, пытаясь вразумить её. Оставаться здесь ему было ни к чему, а потому он покинул дворец.

Прибыв домой, он в ярости хлопнул дверью, чем перепугал всю прислугу.

— Эйберхам! Бренди мне, в библиотеку, и дома меня нет! Ни для кого! – последнее уточнение он выразил с особой агрессией, чтобы его не смели беспокоить даже по поручению Её Величества. Это было совершенно невыносимо – пытаться объяснить ей всю важность положения и решения, она ведь все равно будет стоять на своём, чтобы он был подле неё. В какой-то момент он просто снес все бумаги со своего письменного стола. Ребёнок, вот кто она, маленькая девочка, своенравная и упрямая. Слуга принёс ему напиток и поспешил удалиться, а он присел в своё кресло и уставился в окно. Почему тогда он не может перестать думать о ней, волноваться? Лорд М. не понимал, почему в его мыслях, несмотря ни на что, была только она.

Виктория тяжело переносила эту ссору, она даже отказалась от ужина, заперлась в своей спальне, никого не пуская, находя утешение в мягкой подушке, что обнимала и прижимала к себе. Она не плакала, отнюдь, была крайне спокойна. При свете луны в её сознании все прокручивался вновь и вновь тот разговор, что состоялся между ними этим днём. Перед глазами вспышками проносилось его лицо, оно было таким обеспокоенным, а в ушах звенел его крик, он впервые на неё кричал, ей это не нравилось, совершенно. Да, она Королева, но она и человек, всю свою жизнь она теряла близких в угоду государства, и сейчас потерять и его для неё было настоящей пыткой.

***

24 мая праздновался день рождения Её Величества, Королеве исполнилось девятнадцать лет. Это был первый праздник в новом статусе и, разумеется, далеко не последний. Виктория праздновала его в узком кругу в своём дворце, ей совершенно не хотелось никакого пиршества. Поэтому был лишь назначен обед и праздничный торт. Признаться, последний ей очень понравился, мистер Франкателли изобразил её вместе с Дешем. Конечно, даже в этот день, её мама и сэр Джон подпортили ей настроение, но, признаться, ей было все равно на них. В последнее время они для неё полностью отошли на задний план.

Она стала раскрывать подарки, и первым был подарок от лорда М. Перед ней оказалась небольшая деревянная шкатулка темно-коричневого цвета с красивым замком. Её ладони прошлись по ней, и она испытала волнение, после чего, раскрыла её и сильно удивилась, потому что не сразу поняла, что там. Это была длинная труба, а внутри была записка. Прочитав её, раздражение вновь пронзило девушку. Он считал, что ей на пользу изучать небеса. Ей на пользу он, а не небеса.

Настало время резать торт, однако, их ждал неприятный сюрприз из-за ругани между слугами, чьей жертвой она стала. Крысы. А она ведь так сильно их боится. Столь сильное потрясение стало причиной жуткой истерики. В конечном счете Виктория удалилась на целый день в свои покои, опять. Подобные ситуации были только на пользу её противникам. Но никак не ей.

Девушке удалось немного вздремнуть, но вскоре она проснулась и не могла сомкнуть глаза. Сон покинул её. В какой-то момент Её Величество покинула свою кровать и подошла к окну, смотря на небо. Она достала из шкатулки подарок лорда М. и присела рядом, всматриваясь через трубу вперёд. Как жаль, что с её помощью она не могла увидеть его, например, как он спит. Вот только Королева не догадывалась, что и ему не спится этой ночью, поскольку она не покидала его мысли.

На следующий день было назначено торжество с участием правительства. Именно на нем они должны были преподнести ей свой подарок. Но что можно подарить монарху, который владеет подобной империей? Разумеется, искусство. Они вызвали в Лондон Франца Ксавера Винтерхальтера — немецкого живописца и литографа, одного из самых модных портретистов середины XIX века. Он был мастером светского и придворного портрета, создал единственную в своём роде галерею принцесс и аристократок практически всех стран Европы.

Королева должна была прибыть вот-вот, а пока высокопоставленные лица разговаривали между собой. Разумеется, лорд М. не мог пропустить подобное мероприятие и потому явился. Его ожидание скрасил герцог Веллингтонский, которому было что высказать своему оппоненту.