Альберт оторвался от Виктории и достал из внутреннего кармана коробку, которую раскрыл перед ней. Внутри оказалась подвеска с огромным сапфиром, украшенным бриллиантом.

— Откуда это у тебя? – ещё никогда в своей жизни Виктория не видела настоящий сапфир таких огромных размеров.

— Это неважно. Я хочу, чтобы сегодня оно украшало твою шею. – Виктория помрачнела, недовольно смотря на камень, но всё же выбора у неё не было. Она позволила Альберту надеть на себя это неприлично дорогое украшение, которое, как она считала, было приобретено явно незаконным способом, после чего они вместе отправились вниз на первый этаж, где уже как полчаса собрались все приглашённые гости.

Они оба остановились на лестнице и официант принёс им шампанское. Виктория отказалась от напитка, а Альберт принял его, после чего ударил по бокалу вилкой, обращая внимание присутствующих на себя. Официант незамедлительно скрылся с лестницы, оставляя двух Кобургов одних на всеобщем обозрении.

— Благодарю вас всех за то, что вы пришли сегодня на это торжество. Как вы все знаете Эрнест всегда с особым пиршеством праздновал свой день рождения. Сегодня это доля лежит на нас, поскольку мы потеряли его. Мы потеряли лучшего из нас. И я хочу убедить вас в том, что виновный поплатится за это. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. А пока, дорогой мой Эрнест, смотри на нас с небес и знай, что твоё наследие будет жить вечно. Хочу сообщить вам всем радостную новость – моя супруга Виктория в положении. И назовём мы ребёнка в честь моего брата, который отдал свою жизнь за меня. – зал разразился аплодисментами и Виктория выдавила из себя улыбку, легонько кивая гостям, в то время как Альберт залпом допил свой бокал шампанского, после чего разбил его об лестницу, напугав Викторию.

Подойдя к ней, он протянул ей руку, а в зале заиграла музыка. Он приглашал её на танец. Она не могла ему отказать. После того как они стали танцевать, к ним присоединились другие. Они все исполняли венский вальс со сменой партнёров, и во время очередной смены Виктория оказалась в руках Уильяма, чему была сильно удивлена, ведь она не видела ни его ни Эммы среди гостей. Уильям же выглядел вполне спокойным. Он продолжил танец, кружа Викторию.

— Как ты? – тихо поинтересовался мужчина, спросив ей это на ушко и прижимая к себе. Виктория крепко сжимала его руку и плечо, но при этом не смотрела ему в глаза.

— Мой муж устроил настоящий фарс из дня рождения нашего покойного брата. Он стал одержим идеей найти его убийцу. – Виктория всячески отговаривала Альберта все эти дни проводить бал в честь дня рождения Эрнеста, но тот был непоколебим. Более того, она совершенно не узнавала своего мужа в последнее время. Он сильно отдалился от всех, но всё также отчаянно нуждался в ней.

— Одержим больше чем тобой? – Уильяму в это верилось с трудом. Для него её муж был настоящим психом.

— Да. И мне страшно. – от Альберта можно было ожидать чего угодно, и это пугало её больше всего на свете. Неизвестность.

— Чего же ты боишься? – его попытки разговорить её лишь действовали ей на нервы. Сейчас было не время, и уж тем более не место играться в игры.

— Ты и сам прекрасно знаешь. – Виктория взглянула на Уильяма, и ещё несколько движений они сделали не сводя друг с друга своего взора.

— Я говорил тебе однажды и скажу вновь – это ему следует бояться меня, а не наоборот. – очередной обмен партнёров привёл к тому, что Виктория вновь оказалась в руках своего супруга, а к Уильяму вернулась Эмма. Все так и продолжали танцевать.

— О чём говорили? – поинтересовался Альберт у супруги, ведь он не сводил с них взора всё то время, что они танцевали.

— О погоде. – не придумав ничего умного пролепетала Виктория, о чём сильно пожалела. Альберт ухмыльнулся ей и остановился.

— Как у него много талантов. И художник, и синоптик. Что ж, мне стоит побеседовать с ним. – он поцеловал супругу в шею и отправился к танцующим Уильяму и Эмме, вызвав неудовольствие Виктории.

— Ради Бога, хотя бы в этот день ты можешь перестать быть таким ревнивым? – она подбежала к нему и взяла под руку, желая успокоить, но Альберт и не думал отказываться от своей идеи.

— Мистер Лэм. – Уильям и Эмма остановились и обратили внимание на Кобургов. Альберт протянул ему свою руку.

— Мистер Кобург. – тот принял её и они обменялись крепким рукопожатием.

— Благодарю, что прибыли. – Альберт кивнул головой и в сторону Эммы, которая ответила ему тем же, беря Уильяма под руку.

— Благодарю, что пригласили. – как это было глупо: две женщины пытались успокоить двух мужчин. Напряжение походило на поле боя.

— Надеюсь это того стоит. Ваша картина. Вы закончили её? – Уильям лишь улыбнулся и кивнул. Альберт захлопал в ладони и все остановились. Его люди вынесли картину, накрытую полотном. При всех Уильям снял покрывало и обнажил законченную работу.

На картине Виктория, словно муза, спустившаяся с небес, была изображена по пояс в профиль. Эта картина обнажала её шею, плечи, ключицы, доходя до груди, которая словно была скрыта в облаках, а волосы, такие неряшливые и непослушные, были собраны в сомнительный пучок.

— Вам нравится? – поинтересовался Уильям у Альберта и тот лишь кивнул. Он был весь мрачен. Это произведение действительно отображало красоту его супруги, но Альберту оно показалось слишком интимным и личным. Он велел унести эту картину к себе в кабинет, после чего вновь пожал руку Уильяму, благодаря за работу. Альберт хотел было вручить ему чек за работу, но тот его не принял, говоря, что это подарок на день рождения Эрнеста.

Раздался телефонный звонок и Альберт был вынужден уйти наверх к себе в кабинет. А спустя пару минут его люди включили телевизоры, в которых они увидели ужасающий репортаж, который поразил многих. Альберт же со второго этажа следил за реакцией всех. Он улыбался. Был доволен. Словно ради этого и собрал всех сегодня. Разъярённая Виктория побежала к нему наверх, а он ушёл обратно в кабинет.

— Как ты мог?! – заорала девушка, врываясь к нему в кабинет и хлопая дверью.

— Прекрати. – Альберт сел за свой рабочий стол и закурил, но Виктория вырвала сигарету у него изо рта, потушив её об пепельницу и ударила руками по столу.

— Я спрашиваю тебя как ты мог устроить взрыв целого полицейского участка в Калифорнии?! Невинные погибли! – Альберт разозлился и встал со своего кресла, ударяя по столу, напоминая своей супруге её место.

— Там не было невиновных! Они убили Эрнеста! По чьей-то наводке! Мой брат гниёт в земле из-за них, хотя сейчас должен кутить на своём дне рождении! – Альберт вновь закурил и выдохнул дым в сторону.

— Наш брат! Ты не единственный, кто оплакивает Эрнеста! – она попыталась вновь вырвать сигарету, но он не позволил, сильно хватая её за руку и прижимая к себе.

— Но единственный кого волнует его смерть! – Виктория вырвала свою руку из его плена и влепила ему звонкую пощёчину, отчего он замолчал, лишь ухмыляясь, а затем и вовсе смеясь, словно сумасшедший.

— Довольно! Я потеряла своего брата, я больше не смогу потерять ещё одного любимого и дорогого мне человека! – Виктория опустила руку на свой живот и сжала его, другой рукой опираясь о стол. Ей стало дурно. Сильный приступ тошноты подступил к горлу словно ком, мешающий ей дышать.

— Что это значит? – всё в таком же истерическом состоянии спросил Альберт. Присмотревшись Виктория поняла, что он не просто курил, он был под кайфом. Вот что было не так с ним все эти дни – он стал употреблять их. В каком же отчаянии он был.

— Посмотри на себя. Я не узнаю своего мужа. Ты стал одержим с тех пор как его не стало. Ты настоящее чудовище. Монстр. Моему ребёнку нужен отец, а не вся эта преступность. – он попытался подойти к ней и коснуться её живота, но она не позволила и сделала несколько шагов от него подальше.

— Нашему ребёнку. – после этих слов он снёс всё, что было у него на столе, тяжело дыша смотря на супругу, что сейчас бунтовала против него.

— Нет, пока что он только мой. И я не хочу умереть с ним в животе. Я каждый день просыпаюсь и молю Бога, чтобы он позволил мне жить дальше. Я уезжаю из Бирмингема. И если ты не хочешь обнаружить свою жену мёртвой, то оставь её в покое. Я хочу спокойной беременности и родов. Вот и всё. – Виктория стремительно вышла из кабинета, вновь хлопнув дверью, после чего просто убежала вниз по лестнице, а затем и вовсе на улицу. Она слышала, как за ней шли, но её это не волновало.