– О чем идет речь, если можно спросить, – несмотря на приятную прохладу офиса, у Майка от высоких темпов деловой беседы выступил пот на лбу.

– Спросить можно. Это будет китайская история. Кстати, следующий грант выиграет тоже сценарий из Китая, так что тебе будет легче – тема и страна не поменяются.

– А еще три?

– Не могу сказать. Это решается наверху.

Джек встал и протянул руку Майку:

– Очень рад с тобой познакомиться, думаю, мы сработаемся. Твое дело – организовать людей и следить, чтобы производство фильма шло в рамках намеченного плана, без всяких неожиданностей. Финансовая часть будет за мной. Не беспокойся – денег хватит на все, ужиматься не придется.

Попрощавшись, он вышел из офиса, взяв с собой слово его хозяина завтра созвониться.

Обычная летняя жара по-прежнему лежала на горячем асфальте, разлапистых листьях пальм, забиралась под одежду. Джек Салливен слегка задержал дыхание от накрывшего город смога, регулярно образующегося от выхлопных газов сотен тысяч автомобилей, поспешил к недалеко припаркованному бордовому форду. Он шел, торопливо развязывая по пути тугой узел галстука, сжимающего горло, и не замечал красоты высаженных вокруг ярко-оранжевых, с торчащими вперед синими пиками стрелеций, похожих окраской на стаи экзотических птиц, нечаянно приземлившихся на газоны города и ждущих только знака, чтобы взмахнуть острыми разноцветными крыльями и улететь…

***

Спустя десять лет Адамс и Салливен, сидели в том же кабинете, охлаждаемом кондиционерами. Они не спеша потягивали прохладную минеральную воду и вели беседу.

– Майк, предстоит интересная работа.

– Всегда рад работе, а с тобой она особенно интересна.

– У нас намечается сотрудничество с русским режиссером, – Джек Салливен положил ногу на ногу и увидел живой интерес в глазах собеседника.

– Кто он?

– Его фамилия Громов, но она тебе ничего не скажет – он известен только в своей стране. Я прихватил для тебя две кассеты с его фильмами, – Джек похлопал рукой по объемному пакету, принесенному с собой. – Посмотри на досуге, чтобы познакомиться с ним заочно, лично встретишься с ним уже в этом году.

– Ага, – крякнул Адамс, но больше не добавил ни слова. За долгие годы работы с Джеком он давно понял, тот рано или поздно скажет все, что нужно знать для очередного проекта, поэтому не торопил его, наслаждаясь собственным молчанием.

– Тебя не волнует, что за работа нас ждет?

– Ты все расскажешь, когда придет время, – Адамс придвинул пакет поближе к себе, но открывать не стал. Пожевав губами, он спросил: – Как, ты говоришь, зовут этого русского?

– Олег Громов.

– Черт, язык сломаешь с такими именами. И почему у них в каждом слове буква р звучит, как гром небесный?!

– Не знаю.

– Ладно. Когда нам ждать русского гостя?

– Не раньше осени.

– Осенью – так осенью. У нас пока хватает работы, так зачем еще лишние заботы себе на шею вешать.

Адамс и Салливен обменялись еще парой фраз и попрощались друг с другом.

Москва. Апрель 1999

Вечером первого апреля в доме Тарасовых раздался телефонный звонок.

– Вы где пропадаете? – тут же донеслось из трубки, едва Егор поднес ее к уху. – Я звоню уже пятый раз.

– Вечерами у меня тренировки, Лела задержалась в издательстве. Мы только что оба приехали – в подъезде случайно столкнулись. Что случилось?

– Что случилось? – обрадовано повторил Олег Громов, не в силах скрыть радости. – Случилось то, что сегодня я получил письмо из Голливуда.

На другом конце провода молчали. Не понимая причины странного поведения, Олег закричал:

– Ты что там, уснул? Неужели не слышал, что я сказал?

– Слышал, слышал. Молодец, хорошо разыграл, мне такое не пришло бы в голову, – в голосе Тарасова звучало некоторое разочарование.

– Кто разыграл, кого? – теперь в голосе Громова появилось волнение и непонимание, пришедшие взамен радости.

– Сегодня первое апреля. Я оценил твой розыгрыш, но так с приятелями не шутят.

– Да ты что, Егор, меня за дурачка принимаешь? – попытался обидеться Олег, но вовремя понял, что делать этого не стоит – не то настроение. – У меня бы мозгов не хватило так изощренно разыгрывать тебя, да еще на такую тему, мне же не пятнадцать лет. Честно говоря, я совсем забыл, что сегодня первое апреля и можно всем подряд лапшу на уши вешать. Спасибо, что напомнил, хотя сейчас поздновато о шутках думать – одиннадцатый час, спать пора.

– Ладно, извини, я думал, что ты шутишь. Давай, рассказывай.

– Мы получили грант! Ты представляешь – мы получили, у нас все вышло так, как мы мечтали!

– Да иди ты… – поразился Егор, не веря своим ушам, но потом поправился: – Поздравляю! Здорово! Ай да мы, молодцы! Лела, ты слышишь, мы выиграли, мы получим эти чертовы деньги на фильм!

Олегу было отчетливо слышно, что его собеседник кричал, как мальчишка, забивший первый в жизни гол в ворота противника.

– Не кричи так сильно, у меня чуть барабанная перепонка не лопнула. В общем, так, собираемся завтра у нас к завтраку.

– У Лелы на работе…

– Она берет завтра выходной, – безапелляционно перебил собеседника Громов, – письмо длинное, и без нее мы в нем не разберемся. Посвящать чужих в нашу тайну я не хочу, потому что это только наш проект, выстраданный за три года, и то, что написано в письме, касается только нас. Пока мы проект не начнем, а лучше – до тех пор, пока не закончим, ни одна свинья не должна сунуть в него свое рыло. У меня такая злость на всех тех чиновников, по кабинетам которых я околачивался, что уже сейчас представляю, как у них вытянутся рожи, когда я привезу фильм в Россию. Вообще я человек суеверный, поэтому, чем меньше людей будут знать о нашем проекте, тем меньше начнут завидовать, а значит, и мешать.

– Хорошо, договорились, около девяти мы с Лелой к вам подъедем. По пути купим свежего хлеба к завтраку, так что можете из дома не выходить.

– Хлеба! – хмыкнул Олег на том конце провода. – Инга уже готовит тесто для блинов и булочек с маком – получите завтрак по полной программе. Ну все, привет супруге, и до завтра.

– Она не супруга… – растерянно сказал Егор в запищавшую в руке трубку.

На следующий день ровно в девять утра Егор и Лела входили в квартиру Громовых. За открытой хозяином дверью витал кружащий голову аромат свежей сдобы.

– О-о-о, – протянул шутливо снимающий куртку гость, помогая одновременно раздеться спутнице и вдыхая полной грудью щекочущий нос запах, – разве можно при таком соблазне работать? Это как отпуск на море в пятизвездочном отеле – полная расслабуха и ни слова о делах.

– Да ладно, – зарделась от слов Егора хозяйка дома. – Давайте поедим, потом поговорим. Или совместим приятное с полезным?

Гости гурьбой прошли за хозяином. Инга сервировала стол в гостиной, Лела, извинившись, что не может ей помочь, взяла протянутые Олегом два листа плотной желтоватой бумаги с еле видимыми сероватыми разводами. Быстро пробегая глазами написанное, она пыталась сначала в общих чертах понять содержание. И не сразу заметила, что все сидят за столом и ждут, что она скажет.

– Давайте завтракать, – сказала она, чуть нервничая. – Мне нужно еще раз все внимательно прочесть, чтобы не ошибиться, я не профессиональная переводчица.

– А в общем и целом? – хозяин дома внимательно смотрел на гостью. – Я хоть правильно понял, что мы получаем грант, или мне померещилось?

– Да-да, правильно, но в письме еще много чего написано, нам обязательно нужно во всем разобраться, чего же хотят капиталисты за свои денежки.

– Замечательно, что моих знаний хватило, чтобы понять самое главное, – вздохнул с облегчением хозяин дома. Он давно изучал английский в институте кинематографии, где учился на режиссерском факультете. Но без тренировки знания языка быстро улетучились из головы, и он был безмерно рад, что смог прочесть и перевести несколько слов, которые остались в памяти.