И был еще довесок, который звали Леной. Довесок, который ему очень нравился и в который он был, несомненно, даже немного влюблен. Довесок будоражил кровь, потому что любви и обожания от противоположной стороны много не бывает, заставлял делать глупости и давать какие-то обещания, чувствовать себя молодым, гордиться в глубине души, что стал объектом первой любви пылкой наивной девчонки, с которой чувствовал такой душевный подъем, какого не ощущал уже давно, и думал, что остались далеко в прошлом редкие, и от этого еще более желанные, ожидаемые до дрожи бессонные ночи, и доводящая до головокружения нежность, и неуемное желание обладать

  Он, конечно, знал, что прекрасных ночей, проведенных с дорогой сердцу женщиной, много, но глубоко врезаются в память лишь очень очень немногие, их помнишь от первой до последней минуты. Он искал это со мной и, видимо, находил.

  - Знаешь, - шептала я, прижимаясь к нему, - у меня сегодня новое платье. А ты и не заметил. Я покупала и думала, понравится тебе или нет.

  Он виновато вздыхал, и его объятия становились еще нежнее.

  - Прости, родная. Целыми днями какая-то кутерьма, всем что-то от меня надо. А сюда прихожу - и весь мир за нашими плечами. Мне никогда не было так хорошо и спокойно. Ты - мой настоящий дом, мое убежище.

  Мне безумно нравилось, что я не была для него ни птичкой, ни рыбкой, ни зайчиком. Я была родной. Все остальное было просто неважно.

  Леша умел прогнать мои страхи. После свиданий я возвращалась в общежитие уверенная в том, что он меня любит, что вот-вот наступит подходящий момент для решительного разговора с женой, что он уже начал готовить ее к неизбежному разводу, что нельзя так сразу обо всем объявить, ведь она такая ранимая, болезненная, мнительная, сирота... И я едва ли не начинала извиняться, что в чем-то сомневалась, что здорова, что у меня есть родители. Все казалось уже не таким страшным, но вот наступала ночь, и вместе с ней возвращались сомнения, а вместе с ними и слезы.

  Мама, встретив меня на вокзале, лишь всплеснула руками.

  - Вот как чувствовала, что с тобой что-то не так, сейчас сама это вижу. Ты, конечно же, болела и боялась нам сообщить. Опять, наверно, мороженое без меры ела?

  Она еще долго говорила, жалея свою непутевую дочь, а я кивала головой, соглашаясь со всем. Я знала, для кого предназначены эти слова. Конечно же, для отца. Мама не хотела, чтоб он волновался: у него было больное сердце.

  Вечером, зайдя в мою комнату и присев на кровати, она взяла меня за руку и тихо произнесла только одно слово:

  - Рассказывай.

  В душе поднялась досада на себя: не сумела скрыть. Да и как скроешь? Она и раньше всегда все чувствовала, ее не обманешь

  - Мама, - сказала я, и голос мой задрожал, - мама, я полюбила женатого человека. Мне трудно. Наверно, надо было и не начинать эти отношения, но я не смогла все прекратить. Я ничего не могу, мама.

  Слезы потекли по лицу. Она прижала мою руку к своей щеке.

  - Он обидел тебя?

  - Нет, мама, нет! Никто не обижал меня. Он очень хороший, он меня любит. Просто не может пока расстаться с женой. Они давно женаты, он очень добрый, жалеет ее и не может вот так сразу...

  - Сразу? - переспросила мама. - Как долго это продолжается?

  - С сентября, - сказала я и опять заплакала.

  Мама охнула и сильнее сжала мою руку.

  - Он старше тебя?

  - Мама, какое это имеет значение? Да, старше. Больше, чем на десять лет, - я готова была защищать его перед всем светом и перед своей матерью тоже.

  - И теперь ты думаешь, что он не оставит свою жену?

  - Нет, мама, нет! - почти закричала я. - Я ему верю, он не может так поступить со мной!

  - Не может, - помолчав, спросила мама, - но ведь поступает? Я всегда учила тебя называть вещи своими именами и не обманываться, так проще во всем разобраться.

  - Мама, я боюсь, - призналась я, - боюсь рвать отношения, хотя иногда думаю, что пора. Я решила, пусть это сделает он. Для меня так будет легче.

  - Глупая моя дочь, - со вздохом произнесла мама, - для тебя это будет труднее, да и для него тоже.

  И через некоторое время добавила:

  - На ногах надо стараться стоять крепко, а не плыть по течению.

  Мама взяла с меня обещание, что я постараюсь заснуть и мы поговорим обо всем позже. Однако, продолжение разговора не состоялось: я не захотела, так как не могла представить свою жизнь без Алеши. Будь что будет, но конец нашим отношениям, если так случится, положит он.

  Вернувшись в общежитие, я обнаружила на вахте записку для себя. Алеша сообщал, что жена заболела и лежит в больнице, поэтому встретиться мы пока не сможем. Просил подождать некоторое время.

  Мы не виделись больше месяца, а когда он появился, то я сразу же забыла о своих обидах. Алеша рассказал, что попытался поговорить с женой о разводе, но это спровоцировало такой нервный срыв, что она оказалась в больнице, а сейчас уехала долечиваться в санаторий. Мне, конечно, было ее жаль, но... зато никто не мешал нам проводить вместе все свободное время.

   Мы были счастливы, много и обо всем говорили, провели, не расставаясь, два прекрасных выходных дня. Голова снова кружилась от любви и близости любимого мужчины.

  - Я весь твой,только твой, - говорил он, целуя меня, - ты должна верить.

  Единственное, на что я была способна, так это шептать распухшими от поцелуев губами:

  - Верю. Мой.