- Оставь меня, - сказала она уже ровным голосом, - я должна отдохнуть и подумать.

   Когда дочь выходила, Нина увидела стоящего у двери новоиспеченного зятя. Он так и не решился войти.

   В Дворец бракосочетания Нина пойти не смогла: поднялось давление. Врач сделал укол, велел лежать и ушел, оставив ее наедине со своими проблемами. Она и лежала, чувствуя, как силы уходят, как хочется плакать и плакать. Зятя она так и не видела, лишь однажды столкнулась с ним в коридоре. Они стояли и смотрели друг на друга, потом слезы у Нины потекли сами собой, и у нее не было сил сдержать их. Костя хотел что-то сказать, но, увидев мокрые дорожки на ее щеках, сумел лишь, обхватив голову руками, скрыться в комнате внука.

   Дни шли один за другим, легче ей не становилось. Внук часто приходил и рассказывал свои нехитрые детские новости, в которых основным действующим лицом был, конечно же, отец, а Нина, представив, что вскоре малыша с ней не будет, принималась пить таблетки от головной боли. Как-то надо было успокоиться и смириться, но Нина не знала, как это сделать.

   Сергей вытерпел две недели, потом пошел к ее дочери и, сказав, что у него командировка в Москву, взял адрес Нины. Кроме этого прихватил пакет с вещами, которые были в спешке забыты. В общем, у него появилась настоящая причина для встречи.

   Постояв какое-то время у двери квартиры Нины и придав своему лицу деловое и в меру доброжелательное выражение, Сергей позвонил. Дверь открыли быстро. Какой-то здоровенный детина схватил его за руку и потянул за собой, приложив палец другой руки к своим губам, прося гостя молчать. Они зашли на кухню, он закрыл дверь и, глядя на Сергея торопливо заговорил:

   - Ну наконец-то... Я уж боялся, что не приедешь. Давай знакомиться, я Костя, а о тебе я все знаю, вчера сестра жены позвонила. Слушай, помоги. Я уж не знаю, что делать. Конечно, я виноват, я негодяй, я думал, что Нина Николаевна отругает меня, пусть бы даже пару тарелок об мою голову разбила, но она молчит и плачет. Представляешь, я боюсь ей на глаза показываться, а жена, - он произнес это слово с удовольствием новобрачного, - она говорит, что мне придется к родственникам перебираться, если я как-то не повлияю на ситуацию. А у меня сын. Что он подумает, если я перееду? В общем, жена по ночам плачет, теща лежит с давлением, не выходит из комнаты и чуть что, тоже плачет. А я слез боюсь и тещу тоже. Ну что мне, повеситься? Слушай, помоги, а?

   Они поговорили еще немного, и Сергей разобрался в ситуации. Он даже понял, почему Нина так отреагировала на происходящее.

   - Хорошо, - сказал он наконец, - я постараюсь помочь, а ты ставь чайник, сиди на кухне и жди, я тебя позже позову.

   В комнату Нины Сергей вошел с улыбкой до ушей. Она лежала на диванчике в какой-то смешной пижамке с одуванчиками и показалась ему такой разнесчастной и похудевшей, что у него невольно сжалось сердце.

   - Врача вызывали? - спросил он.

   И не дав ей ответить, заговорил вновь:

   - Давление, конечно, штука неприятная, но ничего, мы тебя быстро подлечим. А за то, что довела себя до такого состояния, еще и пару укольчиков получишь, ты не возражаешь? Я вот думаю, мы с тобой сейчас чайку попьем и ты мне расскажешь о своем самочувствии. А потом...

   Он не досказал, что же будет потом, потому что услышал ее голос.

   - Как хорошо, что ты приехал...

   Если бы он знал, что услышит такое, он бы полетел за ней на следующий же день. Слезы опять стали наворачиваться Нине глаза, и ему ничего не оставалось делать, как зверским голосом сказать:

   - Будешь плакать - зацелую, - и прижаться к ее губам.

   Потом он гладил ее волосы, вдыхая нежный и чуть слышный запах знакомых духов, и говорил, говорил, говорил:

   - Бог знает, что у тебя в голове... каша какая-то. Кто-то тебя в молодости бросил, муж тебя бросил, теперь вот и дочь бросает. Но ведь все совершенно не так. Ну, оставил тебя какой-то болван, так что, он достоин того, чтобы о нем всю жизнь помнить? И муж не бросил, а умер, поверь, он бы никогда от тебя не ушел, но он просто-напросто не мог ничего изменить в своей судьбе. И дети не бросают, а начинают жить своей жизнью. Радоваться за детей надо, а ты... Да еще Рудаковский как назло подвернулся, вот все это тебя из колеи и выбило.

   При последних словах Нина вздрогнула и вопросительно посмотрела на него.

   - Нет, нет, - попытался он увернуться, - я только так предполагаю.

   - Даже и не предполагай, ничего не было.

   - Вот и я о том же. Ничего не было, но ненужных мыслей об этом много.

   Она опять посмотрела на него и невесело улыбнулась.

   - Так, голова на минуточку закружилась.

   - Нет, тебе определенно надо научиться забывать все, что не нужно. Согласна?

   Она была, конечно, согласна, поэтому он целовал ее снова и снова, пока, наконец, не вспомнил о томящемся на кухне Константине.

   - Костя, - крикнул он, - заходи.

   Новоиспеченный зять вошел с подносом.

   - Нина Николаевна, - начал он с порога, - чай, конечно, хорошо, но может чего-то другого хотите? Я суп сварил, а, может, селедочки для аппетита? Я вчера купил.

   - Спасибо, Костя, - сказала Нина, стараясь говорить как можно мягче, - попозже я встану и мы все вместе пообедаем.

   Она попробовала улыбнуться, и это у нее получилось. Удивленный Костя застыл на месте и стоял бы еще, наверно, долго, если бы его не привел в чувство Сергей.

   - Послушай, друг, - сказал он, - селедку твоей теще сейчас нельзя. Иди уж, только чай оставь.

   Разулыбавшийся Костя осторожно поставил поднос на столик и вышел.