- Я пока ждал Вашего звонка, целую речь подготовил, - начал он с горечью в голосе, - но хотелось бы знать только одно: зачем Вы заставили меня дать обещание, которое я не могу выполнить?

   - Почему не можешь? Можешь! - тут же горячо откликнулась она.

   - Не могу, потому что все по праву принадлежит другим людям. И поступок Ваш выглядит по меньшей мере странно.

   - Ты всегда все подвергаешь сомнению, а иногда надо просто поверить в то, что происходит. Я тебе дала время подумать. И что же ты все-таки решил?

   - Решил, что квартиру нельзя надолго оставлять без присмотра, поэтому перееду. И еще: освобожу сразу же, как только она понадобится Вам или Вашим детям.

   - Вот и хорошо, Егорушка, что решился на переезд. Уверена, дети с тобой по этому вопросу скоро свяжутся, а я со своей стороны сделала все правильно.

   Егор вздохнул: он так надеялся убедить Татьяну Петровну изменить свое решение, но ясно видел, что все его старания были напрасны. В конце концов он свою позицию озвучил, хоть это хорошо, а дальше будь что будет. Они замолчали, потом Егор тихо сказал:

   - Все у меня в жизни не клеится, все не так. А тут еще и Вы уехали, единственный родной человек. Без Вас мне очень плохо. Знаете, что недавно пришло мне в голову? Вот возьму летом отпуск, и заявимся мы с дочерью к Вам в гости. Надо же ее с бабушкой познакомить. Примете?

   - Конечно, приму, конечно. И прости, но давай пока попрощаемся. Хочу прилечь и немного поплакать. Что-то в последнее время глаза часто стали на мокром месте. Годы, наверно.

  Она положила трубку.

   Время приближалось к обеду. Прикупив по дороге кое-что к столу, Быстров подъехал к знакомому подъезду, где опять же и столкнулся с Костей.

   - Егор, ты проходи, - не останавливаясь, скороговоркой проговорил тот. - Я за хлебом: забыл утром купить. Через пятнадцать минут буду.

  Быстров усмехнулся: с лица друга так и не сошла счастливая улыбка. Он поднялся на нужный этаж и позвонил.

   Дверь открыла Ната. Она, бледная и похудевшая, совершенно не была похожа на ту девушку с припухшими от его поцелуев губами, с которой совсем недавно он никак не мог расстаться. И выражение ее глаз, тут же отметил Егор, при его появлении ничуть не изменилось, оставшись таким же безразлично-усталым. И сейчас они, как совершенно чужие люди, стояли друг против друга и молчали. Потом девушка сделала шаг назад, как бы приглашая Быстрова войти. Нужно было что-то сказать, но от неожиданности Егор никак не мог подобрать необходимые слова.

   - Ната, - выговорил он, наконец, и сам не узнал своего голоса. - Ната...

  Егор замолчал, потому что дальше должна была последовать всем известная фраза: " Дорогая, ты все не так поняла".

   Она опустила глаза и продолжала упорно молчать, а он испугался, что все его слова будут напрасны.

   - Ната, - все же начал Быстров решительно, - не ожидал тебя здесь увидеть. Хочу, чтобы знала: все это время я тебя искал, а тем нашим вечером не солгал ни одним словом. И еще: у меня есть только ты, больше никого. Надеюсь, ты тоже тогда говорила правду. Сейчас я вернусь домой и буду ждать тебя там. Прости, но иначе не могу: ты все должна решить сама. Ната, я люблю тебя. Пожалуйста, сделай все правильно, не ошибись.

   Егор вышел из подъезда. Он торопился: еще раз столкнуться с Костей не хотелось. Уже подходя к машине, заметил, что так и держит в руках пакет. Он огляделся и увидел у соседнего подъезда группку бомжеватого вида мужиков. Видно было, что собрались они в честь субботы с определенной целью. Егор подошел и протянул пакет одному из них.

   - Мужики, с наступающим вас! Сделайте доброе дело: выпейте и закусите вместо меня. Я сегодня что-то не в настроении.

  Отказа Быстров не услышал: помочь ему в такой непростой ситуации считал святой обязанностью каждый, как оказалось, здесь стоящий.

   Обычная жизнь продолжалась: по двору то и дело проходили люди. Кто-то из них торопился в торговый центр, чтобы присмотреть или уже купить подарки родным и знакомым; кто-то вывел ребенка на прогулку; кто-то вышел, чтобы выгулять собаку; кто-то просто решил пройтись, чтобы себя показать и самому поглазеть на белый свет.

   А Егор стоял у окна и смотрел на прохожих, надеясь разглядеть среди них спешащую к нему Нату. Он бы тогда выбежал навстречу, взял ее за руку, привел домой, усадил в кресло, опустился на пол у ее ног, положил голову на ее колени, а потом бы рассказал обо всем, что за долгие годы одиночества накопилось в душе.

   Торопился домой Костя, потому что там его ждали двое дорогих для него людей: будущая жена и друг.

   Сидя у кухонного стола, горько плакала Ната, не зная, как поступить, чтобы всем было хорошо.

   Пес, моргая слезящимися от старости глазами, от испуга жался к ногам хозяйки и время от времени жалобно скулил.

   Кот, лежащий на подоконнике, фыркнул и сердито отвернулся от этих двоих. Они были ему совсем не интересны. И правда, чем может быть интересна женщина, которая старается без надобности не выходить из комнаты и тихо плачет по ночам? А что говорить о старой собаке, если та покорно отходит от миски, стоит только к ней приблизиться ему, истинному хозяину этой квартиры? Пустые создания, одним словом. Только вот непонятно, зачем они нужны его хозяину. Одна надежда, что эти двое здесь не задержатся, как не задерживались многие другие. Надо лишь немного потерпеть... Кот сладко зевнул, свернулся клубочком и задремал.