Шёл старик целеустремлённо, быстро, весь напряжённый, краснеющий от напряжения, пытающийся не отвлекаться на происходящее вокруг и даже пытаясь не моргать.

Егерь и Голем прикрывали его как могли. Голем добыл себе укороченный АП да пятёрик магазинов к нему.

Уродцы пёрли из всех щелей. В коридорах и на улице трупов их братьев и сёстёр набралось уже очень немало, а они всё пёрли и пёрли. Большинство с каким-то безумным фанатизмом и зверской жаждой вкусить человеческой плоти, не обращая внимания на боль и брызгающую из них кровь. И если подобный фанатизм не доставлял особых проблем, когда враг был вооружён, например, топором, то вот когда у него появлялся любой огнестрел и, хотя бы металлолом в качестве защиты, начинались проблемы. Подобные противники попросту отказывались подыхать. Автоматная очередь в живот заставляла умерать этих тварей далеко не сразу, а пара выстрелов из «трубы» валили тварей, но опять же не убивали. Те с воплями, со хрипами, плюясь кровью и выпуская свой ужин через лишние дыры в телах, продолжали стрелять.

Иногда к противостоянию подключались «чистые» и «черти». И что странно они даже не пытались убить бывших пленников. Они бились за свои жизни, мстили за павших друзей, а кто-то даже выполнял своё предназначение, свою работу по убийству уродов.

— Она за той дверью. — Сказал Персей и указал на чуть приоткрытую дверь.

Голем побежал вперёд, откинул от себя налетевшего на него уродца и чуть ли не вырвал дверь из плетей.

— Суки! — Заорал он.

Егерь вбежал сразу за другом и увидел…

Четверо уродцев держали лежащую на кровати Чаровницу за руки и ноги. Пятый облизывал и покусывал её левую грудь. Шестой сдирал с неё штаны. А последний гад, стоя прямо на кровати, над кричащей и плачущей женщиной, весь голый и готовящий правой рукой свой агрегат к использованию.

Голем и Егерь не дали уродцам осознать, что их ждёт. Они зажали спусковые крючки. Дрочащей сволочи «труба» разорвала ляжку и поясницу. АПУ перекосил уродов, держащих Чаровницу за руки и лизавшего её грудь. «труба» в этот момент попал в шею беззубому, ещё держащегося за штаны Чаровницы и его голова слетела с плеч на кровать. Один насильник было прыгнул в окно, но и его достала пуля АПУ, и он остался валятся на подоконнике. Последний попытался умолять. Голем со всех сил ударил его прикладом по лицу, а когда тот упал, хватаясь за расплющенный нос, толстяк пустил ему пулю в грудь.

— Чара! — Крикнул Голем, пытаясь не разрыдаться и бросился к напарнице.

Та обняла Голема, плача, проклиная друга за то, что тот шёл так долго, и в тоже время радуясь.

— Они сделали с тобой что-нибудь?! — Спросил Голем, жаждя вражьей крови, желая всем им кишки повыпускать.

— Нет… они не успели. Я боролась. Держалась сколько могла. Если… если бы вы не… пришли…

— Успокойся. Мы покажем этим тварям.

— Нам надо уходить! — Крикнул вбежавший в комнату Персей. — Они идут сюда и их много!

— Значит мы их всех убьём. — Сказал ему на это Егерь, достал револьвер и протянул его Чаровнице.

Она отпустила Голема, натянула штаны на ноги, покрытые синяками и кровью, надела куртку и взяла оружие.

Обрызганная красным, с большим отёком под правым глазом Чаровницу отправилась в бой.

Всё разваливалось, всё горело.

Группа выбежала на улицу, под снег и пепел. Персей поднял с земли автомат. Чаровница отобрала у трупа помповое ружьё. Егерь забрал у другого трупа пару гранат. Голем достал из-под изорванного «чёрта» пулемёт с лентой.

К ним сбегались выжившие люди с остатками боеприпасов и измотанные долгим боем.

— Они прут со всех сторон! — Крикнул хромающий «чистый». — Их пиздец как много!

— Тащите сюда всё что не прибито! — Приказал Егерь. — Стройте баррикады! Будем держать оборону, здесь!

Пространства в этом месте было много. У уродцев здесь были клумбы, детская площадка. Даже удивительно, что в этом месте было что-то подобное.

Люди стащили к месту обороны всё: столы, стулья, разные ящики, обломки кроватей, паленья и другое. Из всего этого было выстроено кольцо баррикад на вряд ли способных защитить от автоматной пули.

Уродцы попёрли волной, цунами, вопя и крича, рыча и матерясь, размахивая оружие и не боясь умереть. Их было много. Десятки. Молодые и старые, женщины и мужчины, с тесаками и автоматами.

— Огонь! — Крикнул Егерь и все вопли, завывания, матюги и прочее заглушил грохот.

Бездыханные тела попадали на землю. Об них спотыкались и о спотыкнувшихся, спотыкались. Пули прорезались через уродцев насквозь, пытаясь как можно больше их на тот свет отправить. По двое, трое воля в снег.

Вооружённые огнестрелом, стреляли в ответ, прямо на ходу и умирали. Все умирали. Поток тел врезался в плотину из трупов, и та росла.

Ярость в наступающих угасла и потухла. Её потушил накативший страх. Поток двинулся назад, становясь всё мельче под обстрелом.

Уродцы попрятались кто куда, замолкли и замолились.

Среди людей тоже были потери. Десять человек погибли. Двенадцать осталось.

— Надо бежать к Лесогону! — Крикнул Персей и понёсся в дым.

Егерь, Голем и Чаровница побежали за ним. Остальные остались отдыхать.

Персей бежал как никогда прежне. Словно он был молод. Наплевав на горячие угли и тянущиеся к нему языки пламени. Точно понимая куда ему надо. А надо ему было в главный дом. Самый большой дом, стоящий в центре горящего поселения.

Там слышалась стрельба.

Старик вбежал в дом. В нём был разгром. Следы страшного боя. Пять трупов лежали на полу.

— Не-е-е-ет! — Послышался крик из гостиной.

Персей ринулся туда.

— Ты не убежишь! — Кричала в открытое окно мерзкая бабка. — Я верну его! — Между рёбер у твари красовался нож, загнанный в тушу, прямо по самую рукоять.

Она увидела вбежавшего Персея и без лишних раздумий, в бешеной ярости бросилась на него. Тяжёлая, большая, злая, пускающая слюни.

Бабка прижала Персея к полу и приготовилась откусить ему голову.

Прошумел выстрел. Картечь впилась в плечо бабки.

Чаровница вбежала в помещение.

Бабка нанесла по ней удар хвостом и сталкерша отлетела к стенке.

Прибежавший вслед за Чаровницей Голем тоже долго на ногах не устоял. Хвост обвил его ногу, уволил на пол, потом поднял над ним и бросил на стол, разлетевшийся в щепки.

Выскочивший из-за угла Егерь успел сделать пару выстрелов, перед тем как хвост мощным ударом впечатал его в стену.

Персей схватился за торчащую из бабки рукоять ножа, вытащил лезвие из плоти и вонзил его тварюге в шею.

Бабка отскочила от Персея. Тут же ей в грудь прилетела новая порция дроби. Это её не убило, а лишь заставило прижаться к стенке для нового яростного броска на Чаровницу.

И грянул гром.

В глаз бабке прилетела пуля и разнесла её страшную голову.

Егерь ещё раз выстрелил по твари из «громовержца». Пуля пробила крепчайшие рёбра и угодила прямо в сердце.

— Подавись блядь. — Сказал Егерь и уронил оружие от бессилия.

Персей держась за спину с трудом присел. Голем валялся в отключке. Чаровница лежала, держась за бок. Куртка на ней была распорота, а из-под неё слабенько текла кровь.

— Где мальчишка? — Спросил Егерь, с трудом вдыхая и выдыхая.

— Шуппе его украл. Нужно догнать его. — Ответил Персей пытаясь встать.

— Догоним. — Сказал Егерь и тоже начал подниматься.

***

— Блядища старая! Надо было догадаться, что всё так и будет! — Говорил во тьму Шуппе, шагая по сугробам. Снег летел ему в лицо, но он того не замечал. Он вообще уже ничего не замечал.

Шуппе шёл практически в бреду. Держась за рассечённую ногу. Неся на плече связанный приз.

Лесогон пытался вырываться, но в истекающем кровью Шуппе всё равно было куда больше силы.

— Ну ни чего. Главное, что ты у меня дружочек. Ох и поиграем же мы с тобой. Всё мне вернём. И даже больше.

— Отпусти! — Крикнул Лесогон.

— А зачем? Я тебе не враг. Я нуждаюсь в твоей силе, и поэтому тебя никто не тронет.