— Продолжай…

Оба кончили быстро, даже сквозь ткань, даже не заходя дальше. Луи так же не сдерживал шумных вздохов и издал откровенный, протяжный стон в конце, смешанный с удовлетворенным рычанием.

— Как же ты сладко стонешь! — Выдохнул Луи, откинувшись на спину. — Не то, что я! — И засмеялся. — Фуф!

— Мы одновременно…

— Я думаю, для первого раза это неплохой знак.

— Весьма оригинальный первый раз, — с вялой улыбкой произнес Лионкур.

— Я решил интуитивно сделать так.

— И как ощущения? — Лестат лежал пластом, быстро приводя в норму дыхание.

— Ну… — уголки губ Луи лукаво изогнулись, — учитывая, что все происходило через штаны пижамы, вполне сносно.

Лестат не ответил, и Луи повернул к нему голову, встретив растерянно-возмущенно приподнятые брови. Губы Луи задрожали, и он не сдержал смех.

— Все было отлично, Лестат!

— Убью!

Луи подмял его под себя и продолжая весело смеяться, прошептал возле самых губ:

— Раз у нас так гладко вышло, не обнажаясь, то думаю, дальше будет только лучше!

— Убью! — повторил Лестат, с призрачной улыбкой качая головой.

— Убей, — шепот в полуоткрытые губы. — Только сладко-сладко…

***

Они вышли из квартиры, когда малиновый закат на все небо Орлеана превратился в тонкую, угасающую полоску на горизонте. Очень скоро они сидели за столиком в одном из немногочисленных ночных джазовых заведений, в котором было не так уж многолюдно, клубились облачка дыма, зал утопал в приятном полумраке и играл небольшой джазовый оркестр. Они выбрали столик чуть поодаль от остальных и сели у окна.

— Послушай, — вкрадчиво уговаривал Луи, — возможно, тебе придется по вкусу.

— Ну, только ради тебя и потому, что ты любишь такие места, как я понял.

— Тебе не нравится?

— Я пока не определился, — Лестат осматривал помещение, тут же отмечая, как к ним повернулись многие головы, — пока непривычно.

— Привыкнешь.

— Ходить с тобой по подобным заведениям?

— А какие ты предпочел бы?

— Ну я не был в других, так что… Но спасибо, что ты выбрал относительно спокойное место для начала, что ли, а не те, что мы проходили и из которых орет черт не пойми что!

— Это называется современной музыкой, детка! — ухмыльнулся Луи, и посмотрел на подошедшего официанта: в этом заведении они все были мужчины.

— Детка? — Бровь изогнулась.

— Не нравится?

Лестат неопределенно хмыкнул и спросил:

— А куда делась вся классическая музыка, Луи?

Луи поджал губы, увидев растерянный взгляд официанта.

— Добрый вечер, господа! — Мужчина слегка склонился в галантном поклоне. — Вот ваше меню. Может, сразу напитки желаете?

— Меню можете унести, нам по стаканчику бренди, — объявил Луи.

— Какого именно?

— На ваш выбор.

— Сделаем.

— Делай вид, что пьешь, можешь сделать несколько небольших глотков, тебе ничего не будет.

— Луи, — слегка удивленно улыбнулся блондин, — я помню. От малого количества — ничего, тем более, если пить маленькими глотками и растягивать этот процесс. Мы не раз делали, когда было нужно, только вкуса не чувствуешь. Иногда мне жаль, почему-то.

— Решил напомнить. Ты и раньше так говорил.

Им принесли заказ, и Луи первый обмакнул губы.

— Классическая музыка? Она осталась, просто ее слушают далеко не все, а вот поп и рок звучит из каждой дыры.

— Так ты тоже предпочитаешь классику? Ну скажи, скажи!

Луи весело заулыбался и ответил, кладя одну руку на стол, во второй он покручивал стакан:

— В одежде.

— Что? А как же музыка, Луи? Та, что ты слушал на концертах в прошлом веке, опера? Моя музыка, наконец, или ты уже забыл ее? — Сощурился Лестат.

— Твоя музыка мне нравилась, — смотря бархатным протяжным взором, ответил мужчина в черном костюме.

— То-то, — улыбаясь мальчишечьей улыбкой. В такие минуты Лионкур становился еще моложе.

Взгляд его упал на лежащую на столе ладонь и он нарочито медленно провел пальцами по столу, пока они не соприкоснулись. Медленно вверх, по пальцам Луи, пока ладонь Лестата не накрыла его. Боковым зрением Луи заметил, как на них косятся с соседнего столика. Игривая улыбка.

— Поцелуй меня.

— Прямо сейчас?

— Ага! — Луи с удовольствием отметил, что по лицу маркиза пробежала растерянность.

— На нас будет смотреть все заведение, и вряд ли здесь приняты однополые поцелуи, — Лестат продолжает поглаживать руку Луи. — Я вот глажу твою руку и на это уже пялятся.

— Раньше ты таким не был и целовал жертв при всех, тебе было абсолютно на всех плевать, — заметил Луи, губы застыли в легкой усмешке.

— Издеваешься? — зашипел тихо Лестат. — Как можно это сравнивать?!

Уголки губ дрогнули сильнее, Луи неожиданно освободил свою руку и стал покручивать стакан уже в двух руках.

— Ну как хочешь!

Лестат смотрел, как Луи нарочито-медленно облизнул губы, пристально смотря ему в глаза.

— Что ты делаешь?

— Я? Ничего, — повел плечами мужчина.

— Ты облизываешь губы.

— И что? Ну, если уж на то пошло, ты же их не увлажняешь, как хотел, вот приходиться самому, — и Луи поднес стакан ко рту.

Секунда… вторая… третья…

— Ах ты ж…

Лестат перегнулся через столик и прильнул к улыбающимся губам Луи.

Секунда… вторая… третья… Несколько пар глаз смотрели в их сторону — одни осуждающе, другие с любопытством.

— Ну, ты доволен?

— На первые пять минут — да, — продолжая игриво улыбаться.

— Нас тогда попросят от сюда, разве нет?

— Мы же на занимаемся здесь любовью, — Луи показал на стол, за которым они сидели. Лестат хмыкнул, качая головой.

— Я снова засмущал тебя, mon chéri?

— Иди к черту, Луи! — Лестат порывистым, но изящным жестом достал из кармана белоснежный платок и прикрыл им широко улыбающийся рот. Не нужно, чтобы клыки, пусть и не очень большие, но все же, бросались в глаза.

— Тебе хорошо тут? О, «Let it snow!» звучит! Она была написана, кажется, в сорок пятом, в один из самых жарких дней лета, что примечательно.

— Да, мне хорошо тут, и как бы мне хорошо тут не было, мне бы хотелось вернуться в твою квартиру, — взгляд маркиза был красноречивей любых слов.

— Вначале у нас два дела и они тебе понравятся.

— Какие?

— Первое — ты хотел попробовать на зуб тех девушек-консультантов, забыл?

— Прекрасно помню, как я могу такое забыть? — ухмыльнулся Лестат. — Но почему сегодня? Ты словно торопишь, интересно, почему?

— Я хочу убраться из этого города, мы достаточно здесь пробыли, особенно ты.

Оба одновременно посерьезнели.

— А второе что?

— А второе ты увидишь сам.

— Интригуешь? — уголки губ вновь приподнялись.

— А то! Все, тссс… слушай музыку.

— Не поверишь, — с нотками сарказма, — я могу слушать и разговаривать!

— И как тебе? — Луи, заметив, что на него смотрят официант, сделал пару глотков. — Только честно, Лестат.

— Я пока не вкусил джаз в той мере, в которой вкусил его ты.

— Уклончиво.

— Ох, Луи, не доставай!

Де Пон дю Лак смерил его взглядом, выражение которого не смог прочесть Лестат, скорее он был просто оценивающим. Затем повел бровью и отвел взгляд, став рассеянно блуждать им по залу. Некоторые пары танцевали, дыма стало значительно больше, на них особо больше никто не обращал внимания.

— Можно я попрошу тебя?

— О чем?

— Возьми меня за руку сам, пожалуйста.

— Почему ты не можешь этого сделать?

— А ты этого хочешь?

— Почему такая нерешительность? — Луи продолжал скользить взглядом по залу и людям. Лестат не ответил и Луи тогда посмотрел на него. Лионкур протянул руку и взял ладонь мужчины, сжав пальцы.

— Мне дико хорошо. Я счастлив.

Луи кивнул и глазами показал, что услышал его.

— А тебе? — с долей робости.

Луи повторил жест. Лестат вздохнул и сказал:

— Мне не по нраву джаз, может, потом я распробую его, но я готов слушать его и слушать, если ты хочешь тут быть.