Он уже почти спал, дрема наполнила тяжестью веки. Де Пон дю Лак услышал вздох.

— Что такое, Лестат? — сонным голосом.

— Мне там неуютно одному, — Лестат в нерешительности стоял возле постели. — Весьма и весьма непривычно.

— Понятно, — Луи лежал к нему спиной и во всю улыбался.

— Ты же непротив, если я тут…

— Нет. Кровать большая, места хватит.

Лестат лег с самого краю и так же как и Луи, закрылся наполовину одеялом и теперь они лежали спинами друг к другу. Минута протекла в молчании, затем вновь раздался голос с правой стороны кровати.

— А одеяло зачем?

— Ты можешь не закрываться, — Луи не смог подавить смешка.

— Но зачем это делаешь ты?

— Я почувствовал с ним больше комфорта, понятное дело, что нам не может быть холодно, как людям, но как только попробовал так, как и правда стало вроде уютней… Я вообще не знаю, как спал в деревянном ящике!

— Ты серьезно?

— Да.

— Слишком по-человечески, — повторил де Лионкур.

— У нас больше не будет гробов, mon chéri, — и вновь это обращение Лестата из его уст прозвучало как ирония, но очень мягкая ирония, и маркиз в свою очередь был рад, что Луи произносит эти слова хоть так! В его голосе звучала глубоко-скрытая теплота…

— Хорошо. Не будет.

Солнце почти оторвалось от горизонта и начало свой путь по небу. Полоска солнечного света тонкой линией стелилась по полу, в остальном же комната утопала во мраке. Оба уснули.

========== Ни черта не в прошлом, Лестат… ==========

Луи проснулся первым и увидел, что во сне они повернулись друг к другу, и теперь он смотрел на лицо, наполовину закрытое волосами, уже давно высохшими и принявшими почти свой прежний вид — цвета пшеницы. Рука слегка вытянута в сторону Луи и их пальцы соприкасались. Де Пон дю Лак убрал волнистую прядь, желая рассмотреть лицо спящего вампира: нельзя сказать, что Лестат спал безмятежным сном, беспокойство читалось в лице, мышцы застыли в напряжении. Пальцы провели невидимую линию по щеке, обвели контур губ, спустились к подбородку. Нужно было бы выпить минимум еще одного, чтобы Лестат принял свой прежний вид, но ему уже было гораздо лучше, часть следов от укусов и язв пропали, часть побледнели. Линия губ смягчилась, морщины почти исчезли.

Прекрасные линии в меру полного, в меру тонкого рта, который мог изобразить любую улыбку — от животного волчьего оскала до безмятежной и мальчишеской. Луи считал свой рот слишком… женским, припухлые губы, как ему самому казались, делали его лицо слишком слащавым и лишали доли мужественности. Да и мимика была не столь жива, как у мужчины, лежащего сейчас с ним рядом.

Живая. Настоящая, умеющая показать всю палитру чувств и переживаний, когда его обладатель не прятал их за непроницаемой маской.

Русые ресницы дрогнули, и Лестат открыл глаза. Взгляд сфокусировался на лице Луи, а тот не спеша убрал руку.

— Добрый вечер.

— Добрый, — сквозь секундную паузу. — Мне показалось, или ты касался моего лица?

— Может быть, — уголки губ приподняты, Лестат не удержался, чтобы не посмотреть на них, — а может, это тебе приснилось?

— А если бы мне захотелось повторить отрывок из этого сна, чтобы ты сказал? — Голубые глаза смотрят внимательно и немного настороженно, вампир не торопился менять позу.

— Я бы сказал, — нараспев произнес шатен, — что иногда сны имеют свойство повторяться.

Прелестные губы дрогнули в предвкушении, Лестат блаженно прикрыл глаза, как только Луи вновь коснулся его, наслаждаясь нежными прикосновениями. Кончики пальцев задержались на линии губ, зашли за контур и они дрогнули, приоткрывшись шире… Лестат решился сделать тоже самое, и вот уже двое мужчин дотрагивались до лиц друг друга — аккуратно, почти робко, нежно водя пальцами, будто узнавая заново.

Лестат сглотнул, конвульсивно дернулся кадык, он остро захотел ощутить эти чувственные губы на своей коже и не знал, что делать ему.

Попросить? Самому сделать это? Проявить инициативу?

— Ты хочешь есть. Солнце село, пора на охоту.

Луи успел уловить промелькнувшее разочарование, но Лестат лишь ответил согласием.

— Идем, — тихо сказал Луи, — разговор лучше начинать на сытый желудок и свежую голову.

***

— И во что мне одеться? — Блондин сидел на постели, свесив ноги.

— Сейчас найдем тебе что-нибудь подходящее, — Луи рылся в шкафу. — Я же выше тебя на сантиметра три-четыре, — и он обернулся, игриво улыбаясь. — Надень это! — бросил на постель серый костюм, очень похожий на его собственный, только темнее оттенком.

— Мне кажется, он будет мне большеват…

— Да ты даже не притронулся к нему!

— Давай может я…

— Что, в твоих тряпках, давно вышедших из моды? Не смеши меня, Лестат! Тогда лучше иди в пижаме, ты в ней забавно смотришься.

— Ты прекрасно знаешь, что он не сядет на меня, — сухо сказал Лестат. — Ты делаешь это развлечения ради?

Луи не удержался и закатил глаза.

— Я понимаю, что ситуация веселит тебя…

— Дурак!

— Да? Отлично, — глухо выронил маркиз и резко встал.

— И куда это ты направился?

— Гулять! — рыкнул вампир.

— В пижаме? — Луи прыснул и преградил дорогу. — Ты испугаешь людей еще до того, как набросишься на них!

— Луи…

Де Пон дю Лак вздохнул и убрал улыбку, сказав серьезно:

— Извини. Это шутка, не обижайся.

Лестат отвернулся, челюсти плотно сжаты.

— Ты сердишься на меня? — все тем же серьезным тоном с нотками нежности.

— Нет. — И спустя паузу: — Это другое…

— Лестат, я назвал тебя дураком только потому, что ты думаешь, что я издеваюсь над тобой, — вздох, — но это же не так!

— Все эти смешки и улыбки…

— А ты не подумал, что я просто рад, что ты здесь, и поэтому улыбаюсь и шучу?

Лестат поднял на него взгляд — пристальный и в то же время немного озадаченный и воцарилась пауза. Луи протянул руку и убрал упавшую на лицо прядь неторопливым, плавным жестом.

«Как же хорош собой, даже когда до конца не пришел в форму! Это, пожалуй, самый сексуальный и самый очаровательный мужчина среди смертных и среди бессмертных, которых я встречал! Даже Арман не сравнится с ним для меня…»

— О чем думаешь?

«И эти интонации, его нерешительность и робость, его озадаченность в глазах и даже кротость подкупают меня! Мне нравится такой Лестат, и я пока не хочу прежнего, только сколько это продлится? Пока он не убедится в моих чувствах и не почувствует больше свободы? Или он был бы и тогда со мной таким, больше века назад, если бы мы были вместе? Не верится…»

— Одевайся и пошли пройдемся.

***

Они вышли из квартиры, когда время заката прошло, и на город опустились сумерки. Мужчины шли медленно, им торопиться было не куда, до рассвета еще вся ночь впереди, да и шаг Лестата был не быстр, правда, он уже шел без поддержки, сцепив замком руки за спиной.

— Сколько огней, Луи! Сколько народа! Запахов и звуков!

— Определенные запахи, наверное, дико раздражают горло…

— Дико! Я бы сожрал первого встречного, — рыча. — Много-много встречных!

— А не поплохеет с голодухи-то? — усмехнулся Луи. — Может ограничишься парочкой?

— Это ты как бы за меня волнуешься? — Лестат покосился на него.

— Не как бы, — крайне серьезно ответил Луи. — Костюм неплохо сидит, но все же немного великоват.

— Ну разумеется, я ведь на несколько сантиметров меньше ростом, да и худее!

— Это ты намекаешь, что я толстый? — широко улыбнулся Луи.

— Намекаю-намекаю, — губы Лестата от улыбки мужчины непроизвольно растянулись. — О! Вон кажется два подходящих варианта!

— Дамочки, щебечущие без умолку о разных глупостях? С удовольствием.

Взгляд Лестатата стал заинтересованным, его компаньон никогда не говорил, что с удовольствием убил бы жертву.

— Я не ослышался?

— Насчет чего именно? Ах, насчет моих слов…

— Ты внутренне умирал с каждой своей жертвой, а тут такие слова!

— Я немного все же изменился, стараюсь не обращать на это внимания и отключать чувства. Как ты учил меня, помнишь? Не задумываться над этим. Просто наслаждаться. Наслаждаться пока не получается особо, ну хотя бы в твоей мере, а вот отключать чувства и не думать — почти выходит. — Луи глянул на вампира. — О, смотрю ты удивлен! Наверное, так и хочется тебе воскликнуть — наконец-то!