«Всё это – огромные завоевания советского общества, огромные успехи и в развитии социалистической демократии. То, что в этом плане уже сделано, давно поставило социализм впереди самых демократических буржуазных государств».

Генеральный секретарь ЦК КПСС, в конце своей речи, указывал так же на необходимость укрепления трудовой дисциплины. Он выдвинул предложение, за прогулы привлекать не только к дисциплинарной ответственности, но и к уголовной.

Закончив свой доклад, Мальков оторвал свой взгляд от рукописи и спросил:

– Товарищи, кто желает выступить по повестке дня?

В зале все притихли, а инструктор Иванова вопросительно посмотрела на Вадима:

– Ты назначил выступающих? – едва слышно прошептала она.

Вадим понял свою оплошность и обратился к своему заместителю Станицкой:

– Тамара, ты вроде бы хочешь что-то сказать?

Она нехотя вышла к трибуне и немного поговорила о плохой дисциплине в совхозе. После её выступления пришлось собрание закрыть.

По душам с директором новый секретарь парткома пока ещё не беседовал, не представлялось случая. В конце июня у Вероники приближался день рождения и Мальков пригласил в гости Петрова, чтобы в не принуждённой обстановке с ним поближе познакомиться.

В тот день, к шестнадцати часам, к трёхэтажному дому из белого кирпича, в котором на третьем этаже жили Мальковы, подъехала грузовая машина. В окно сын Вова увидел, как из кабины машины вышли бабушка и дедушка. Он с радостью сообщил об этом родителям и побежал их встречать.

Почти одновременно приехал и директор совхоза с супругой на директорском уазике. Гостей встретила в подъезде сама Вероника и провела в квартиру. Её родители уже не раз бывали в гостях в квартире Мальковых, а Петровы пришли впервые. Директор был в красивом свитере, так как на улице стояла прохладная погода, а его жена в нарядном платье. Вадим уже знал, что супругу директора звали Таней и представил Петровых родителям Вероники.

В гостиной уже был накрыт стол закусками, в квартире вкусно пахло пирогами, которые испекла Вероника. Сразу гостей пригласили к столу.

– Что будете пить? – спросил Петрова Вадим, открывая в серванте бар, в котором стояли бутылки со спиртными напитками: одна с водкой, армянский коньяк и две бутылки виноградного вина.

Но директора опередил Виктор Петрович – отец Вероники.

– Мне бы лучше водки, – застенчиво произнёс он.

– Мне тоже, – согласился с ним Владимир Андреевич.

А мне, Вика, лучше налей вина, – обратилась к дочери Анна Григорьевна.

Когда мужчинам хозяева наполнили хрустальные стопки водкой, а женщинам бокалы вином, то муж новорождённой поздравил её с днём рождения, пожелал ей всяческих успехов и предложил выпить за её здоровье. Так гости пили, закусывали и снова поздравляли виновницу торжества, пока водка не закончилась.

Виктор Петрович предложил перейти на коньяк, но Анна Григорьевна запротестовала: «Нам ещё ехать домой».

– Оставайтесь на ночь, – стала уговаривать родителей Вероника.

Устав сидеть за столом, Владимир Андреевич попросил Вадима показать квартиру. Сам он жил в селе Молотово в деревянном, щитовом доме. Они зашли в маленькую комнату, где Вова с Надей рисовали цветными карандашами и фломастерами за письменным столом.

– Это что за таракан? – спросил директор Надю, заглядывая в её тетрадь. Там у неё был нарисован кружок и в разные стороны от него отходили линии.

– Это не таракан, – возмутилась она, – это же солнце!

С широкими улыбками отец с гостем вышли из комнаты. Вадим показал Петрову туалет, затем они осмотрели ванную. На потолке в ванной зияло большое оранжевое пятно. «Это крыша течёт», – объяснил Мальков. Квартира хорошая, но есть два недостатка: зимой от потолка холодно, а летом крыша в некоторых местах протекает. Затем они пошли на балкон. С высоты третьего этажа открывался вид на ближайшие деревянные дома и огороды. Где-то вдали за полем синел лес, а над ним нависала дождевая туча.

– Наверное, будет дождь, – сказал Вадим, глядя на тучу. – Вы ещё не начали заготовку кормов?

– Нет. Наш агроном, Степан Викторович, сопротивляется, ждёт июля. Настаивает, что трава пока не подросла и семена злаковых трав не созрели.

Вадим начал чувствовать свою ответственность за совхоз, но у директора всё же ответственность была больше, в виде зарплаты в двести пятьдесят рублей в месяц. У Малькова ответственность измерялась зарплатой в двести рублей. Петров не прислушивался к мнению первого секретаря райкома партии, а слушал мнение своего главного агронома. Вадим в мыслях рассудил: «Если Петрова снимут с должности, то он, конечно, потеряет больше, чем я. Но мне из-за него свою должность терять не хочется».

Директор, наверное, понял его озабоченность и с серьёзным видом стал успокаивать:

– Вадим Николаевич, не волнуйтесь, без кормов не останемся, если даже лето будет дождливое, – говорил он. – Силос можно и в дождь заготовить.

– А я бы не стал рисковать, – возразил Вадим, – Я помню, как в нашем районе несколько лет назад приходилось всем городским рабочим и служащим ездить зимой в леса на заготовку еловых веток. Кормили коров еловыми ветками, потому что корма в большинстве хозяйств закончились. Даже ездили на Украину и в другие места за соломой.

– Я тоже это помню, – согласился Петров, – но не будем думать о плохом.

На этом их беседа на балконе закончилась. Вадим предложил всем гостям ещё выпить. У него была бутылка коньяка, но директор отказался. Тесть хотел попробовать коньяка, однако тёща ему запретила выпивать – надо ехать, потом домой.

Из дальнейших разговоров выяснилось, что Владимир Андреевич Петров, около года назад, работал в колхозе «Верный путь», этого района, главным инженером. Он хорошо разбирался в сельскохозяйственной технике, окончив сельхозинститут. Наверняка, в институте он агрономию и другие тонкости изучал, но полагался на своих специалистов: на агронома, зоотехника и ветеринарного врача. Вадим его понимал, что всё знать не возможно, и пусть отдельные направления берут на себя узкие специалисты. И, тем не менее, за всё нёс ответственность директор. Совхоз Молотово являлся одним из самых крупных хозяйств в районе. В совхозе было около тысячи гектаров пахоты, и крупного рогатого скота насчитывалось полторы тысячи голов, вместе с молодняком.

Домой гости уехали вечером на своём транспорте. У директора за рулём был личный водитель, а тесть надеялся, что на дороге в этот вечерний час гаишников не будет.

Первые дни работы в совхозе, Мальков не знал чем заняться. Над ним не было начальника, как в ПМК. Ходить хвостом за директором было неудобно. Он подумает, что парторг слишком его контролирует и, конечно, обидится. С директором он уже посетил все животноводческие фермы, побывал в гараже и ремонтной мастерской, познакомился почти со всеми механизаторами. В совхозе насчитывалось десять грузовых автомашин, в том числе два молоковоза, пять гусеничных тракторов, восемь колёсных тракторов «Беларусь» и четыре крупных колёсных трактора «Т-150». С механизаторами в совхозе проблем не было. Почти на всех фермах у доярок имелась подмена. Так что совхоз «Молотово» был укомплектован кадрами. Работая инструктором в райкоме комсомола, Мальков знал, что во многих колхозах и совхозах района не хватало механизаторов и доярок.

Не имея над собой начальника, он мог ничего не делать и просто сидеть дома, заниматься своими делами. Однако он понимал, что такой образ жизни мог быстро закончиться.

В деревне Кленовики находилась ферма на сто голов крупного рогатого скота, и он решил с утра пораньше посетить ферму, поговорить с доярками. Дойка коров начиналась с пяти часов утра, и Вадим пришёл туда к началу работы. Утром было прохладно, и он был одет в свою повседневную одежду: плащ, костюм и шляпу.

– Здравствуйте девушки, – громко поздоровался он, заходя в комнату отдыха, где собирались доярки перед работой. Здесь работали, в основном, пожилые женщины и одна была помоложе, лет сорока.