Шлепки всё усиливались, и вот от очередного Ева закусила губу, слёзы подступили к глазам, тело непроизвольно напряглось. Виктор тихо сказал: "Ага!", и таким тоном, что девушка поняла — больнее уже не будет. Порог выявлен, "инструмент" настроен. Можно играть.
Но сперва — потирание, разглаживание. И ещё он подоткнул ей будра друг к другу, разошлись, верно, во время прелюдии. Дальше сама, девочка, себя контролируй, ни к чему "музыканту" отвлекающие моменты.
Тихий счёт: "Раз, два, три", будто ударник рок-группы.
Вжик! Полоску кожи обожгло болью, и вот жар этот пошёл в обе стороны, затухая, и вот уже не больно, а скорее приятно. Вжик! — тоже на другой ягодице. Вжик! — кажется, под другим углом, ощущения поотличнее.
Больно только первые полсекунды, а потом волны идут приятные. Теперь Ева боялась самой мысли, что впереди ждёт удовольствие, всё-таки должен быть подвох какой-нибудь.
Похоже, что отдельные хлестки были гаммой для лучшего прочувствования каждой "ноты". А теперь — аккорды.
Вж-жик, жик, жик! — пулемётной очередью прозвучали удары, и на коже вспухли три красные полоски. Снова побежали горячие волны, но теперь они стали сталкиваться и — как это в физике называется? — интерферировать. Попросту — накладываться друг на друга. Два затухших "хвоста" давали всплеск удовольствия, две волны покруче подбрасывали в зону слабой больки и тут же — нырок в зону удовольствия. Как на батуте прямо!
Как-то не страшно свистели розги, пели скорее. Может, он в одну руку растопыренный пучок брал?
Похоже, так. Вжик, жик! — и аж решётка целая кожных ощущений, и всё бежит друг к другу, разнообразя всё и вся. Не успеет затихнуть, как снова — свисть, свисть! — и уже новое, горяченькое накладывается на старое, оставшее, аж передёргивает от удовольствия. После некоторых особо удачных "аккордов" так и хочется "встать" на ременных петлях, всей напрячься и медленно, наслаждаясь, оседать…
А почему, собственно, "некоторых"? Да потому что она плашмя лежит и в лучшем случае прислушивается, а надо же навстречу идти! Экспериментировать с задержками дыхания, напрягом мышц рук-ног, искать, искать везде наслаждение!
Словно приехала на прииски, нашла золотой песочек, теперь нужно рыть и мыть, искать уже самородки, известно же, где-то они тут!
Похоже, Виктор понял, что ему идут навстречу. Он стал повторять "аккорды", отдавая инициативу жертве, одобрительно приговаривая. Слышна была ему только работа клапана на вдох, но и этого оказалось достаточно, чтобы следить за дыхательными экспериментами.
Всё чаще и чаще удары становились столь удачными, что Ева "вставала" на руках и частично ногах, кляла, что ноги не зажаты по-хорошему в ремешки, а спелёнуты джинсами. Дарёному коню в зубы не смотрят, да и как тут выскажешь пожелание?
Ага, он ввёл новый элемент — тычок розгой в точки пересечения бегущих волн. Что-то типа иглоукалывания. Не всегда срабатывало, но при удачном "колке" Еву поднимало ввысь, да ещё и ощущения стали распространяться выше и ниже ягодиц — пока в форме жара.
А вот, для разнообразия, несколько сильных простых ударов и опять он ей бёдра сдавливает. Пауза. Дыхание тяжелое стало, надо дать передохнуть.
Потом начался второй раунд. По разогретому пошёл, тут уж посильнее надо. И Ева с удивлением отметила, что стала приахивать при выдохе, как… ну, она слышала, что так в постели ахают. Эти, как их… фрикции, ей пока неведомые, но розги тоже неплохо, да и кричать можно в полный голос, всё заглушается. А что и выплывет, так Виктору приятно будет.
Да, этот скромный служащий магазина "Интим" в совершенстве владел древним японским искусством сечки. Тренировался он, в основном, на жёнах и девушках друзей и коллег, а вот на службе его умение применения не находило. Мазохист нынче пошёл грубый, ему посильнее да побольше давай. Тут как раз Андрей впору с его ремнями и богатырским замахом.
Есть подозрение, что многие, кто мог бы получить удовольствие от щекотки розгами, попросту стесняются признать себя извращенцами и сидят себе тихо, в "Интим" не обращаются. Вот и ржавеет без дела искусство, а деньги сыплются в карманы грубых ремесленников, ублажающих клиентов с дурными вкусами. И когда подворачивается возможность, настоящий мастер всегда потренируется. И девушке приятное сделает.
Снова пауза и снова — вжик, вжик!
Тепло от порки начало проникать вовнутрь тела, обжигать какие-то внутренние органы и давать от этого неописуемые ощущения. Они довольно быстро гасли, давая Еве набраться сил перед следующим "ожогом", но чем дальше, тем чаще и приятнее.
Почудилось вдруг, что отдельные части ягодиц научились независимо подниматься и, подобно пальцам руки, щиплют струны розог, а рождающаяся от того музыка распространяется в теле, а не в воздухе. И пусть это не возвышенная скрипичная игра, но ведь и воспринимается она не отдельными ушами, а всей массой тела, всем объёмом, каждым нервом. Совместное прослушивание укрепляет убеждение в том, что всё это принадлежит одному телу и, сплотившись, может вызывать чудесное чувство единства.
Если попа выдержит, то можно довести дело и до этого полного возбуждения тела, которое страшно подумать, как называется. Полнейшее, в общем, наслаждение. А-а-а!
Внезапно в дверь постучали. Мигом всё стихло, занесённая уже розга разочарованно свистнула в воздухе.
Шаги. Осторожный голос:
— Кто там?
Пока конспираторы через дверь выясняли отношения, Ева почувствовала, что ей зверски чего-то не хватает, аж тело чешется. Начиналась порка как пытка, а перешла… Чёрт её знает, но как хочется продолжать! Только когда чего-то тебя лишат, тогда и оценишь. Ну, скорее же болтайте, и снова за дело!
Щёлкнула задвижка. Голос Андрея спросил:
— Ну как? А где клиент?
— Плохо дело, — донёсся другой голос, незнакомый. Ева поняла, что это секундант. — Не проверили заранее маршрут, а на нём оказался туалет. Ну, он как увидел "два ноля", так сразу локти нам под рёбра и туда. Пока мы оклемались, пока сообразили, пока вбежали — он уже в кабинке заперся и штанами шуршит. Мы уж собрались штурмовать кабинку, ведь минутной слабости поддался мужик, а мог бы и победить. А там женский, что ли, по соседству, и мы слышим голос клиентки: "Скорей, тяни, тяни, Кир, сильнее, да не дёргай, упускаю, мокрая уже!" Тут и наш зажурчал.
Пауза.
— Что же, они одновременно, что ли? Никто не победил?
— Похоже на то.
— А порка-то будет? Что там в их уговоре на этот счёт?
