– Не знаю, не знаю, как сложатся обстоятельства.

Николай проводил свою спутницу и вернулся на своё место. Закинул ногу за ногу. На нём был лёгкий свитер, из выреза которого выглядывал воротничок рубашки, вельветовые брюки цвета кобальта…

– Тоже у Вас работает? – сосед по столу оценивающе осмотрел Роксану, которая в это время общалась с Миланой.

– Да, у тётки в отделе. Борзая очень. Хочу на место поставить. Прикинь, мне при всех вре́зала.

– Молодец, деваха! – сосед громко засмеялся.

– Да тише ты. Хочу поухаживать, а потом бросить… – и Николая сощурил глаза, склонив голову к левому плечу.

– Ну судя по её уверенной позе, она скорее тебя бросит. Яркая и уверенная. Это тебе не те малолетние ссыкухи, которые пачками в клубах западают. Оба-на, а вот и наша Марианочка… Коля, тебе пришёл сам знаешь что, но не принц…

Коля повернул голову на высокую худую блондинку. Сразу вспомнился анекдот: «Зачем блондинки красят корни волос в чёрный цвет?»

– Милай, милай Николай!

– Ты чего здесь делаешь? Не знаешь, что детям вход запрещён.

За ярким макияжем сложно было определить возраст блондиночки. Худая, как жердь, с тонкими пальчиками, на которых было по колечку с бриллиантиком. Она вся блестела, как ёлка на новогоднем вечере.

– Папочка! – девушка подошла к мужчине, который сидел за другим концом стола.

– Марианна, что здесь делаешь? Это мероприятие для взрослых. – мужчина недовольно свёл брови.

Опять дочь пришла на это мероприятие. Ему совсем не хотелось видеть 33-летнего Казанову и 17-летнюю дочь вместе. Марианна взяла от матери всё: и красоту и легкомысленность. Если хотите умных детей, не женитесь на красивых пустышках.

– Лёша, я позвала нашу девочку сюда. Милана сказала, что Дима должен быть, ну а мы, сам знаешь, не прочь породниться…

В ответ мужчина только махнул рукой. Вздохнул, подал руку жене и пригласил на танец, бросая на ходу дочери:

– Умоляю тебя, не позорь перед подчинёнными. – и, уже обратившись к Николаю: – Коля, будь другом, посмотри, чтобы она не напилась и ни к кому не приставала.

Коля проскрипел зубами, но возразить не посмел. Отец Марианны был первым замом его дяди. Он-то, хоть и числился в руководстве, так только департамента, и был всего-навсего племянником. Его отец был родным братом Анатолия Девяткина, президента компании, но в корпорации не работал. Самый обыкновенный хирург, владелец собственной небольшой клиникой.

Праздник удался! Роксана уже и забыла, когда вот так весело отдыхала. В её фирме народу было мало, праздник они устраивали обычно за городом, сняв домик. Конечно, тоже было весело: всё с семьями. Но иногда хотелось тусовки.

Взяла телефон, пошла в сторону лифтов, где было потише, набрала:

– Крис, как там Алёнка, уснула? Я скоро. Тебя, наверно, уже твоя Зульфия заждалась.

– Роксана, она не Зубейда, ни Зульфия, ни Гюльчитай. Она Зоя. Просто Зоя. Хорошо? Можешь веселиться, сколько душе угодно. Я ей сказал, что сегодня дежурный папа. Мы с Андрюшей важные проблемы обсуждаем… – и она услышала, как задним фоном звучала видеоигра, и голос Андрея: «Ну, папа, ты же проиграешь!»

– Ладно, как твоя тебя начнёт терзать, дай мне знать, я на такси приеду. Дети уже большие, полчаса одни побудут. Пока, Крис.

– А я думал, что ты меня ищешь… – Николай возник неожиданно, из-за спины. Что за дурацкая привычка подкрадываться незаметно. – И кто такой Крис? – спросил он.

В этот момент двери лифта разъехались, и Роксана сама не поняла, как оказалась внутри.

– Крис, это бывший муж, а мы куда едем? – спросила она, глядя, как мелькают огоньки на номерах этажей.

– В нумера. – пошлый взгляд Казановы уже раздевал её.

– А, ладно, ты поезжай, а в обратно. – и она потянулась к кнопкам, чтобы нажать на ближайший этаж и выскочить.

Но Николай перехватил её руку:

– Ну уж нет. Я заказал шампанское и фрукты! Ты будешь сидеть в кресле, а я у твоих ног тебе читать стихи… – ещё облизнуться осталось. – Я клянусь, что не трону тебя без твоего разрешения. Мне скандалы тоже не нужны…

– Что ж, поехали… Послушаю твои стихи. – усмехнулась.

А в мозгу запульсировало желание очутиться в объятиях этого обалденного мужчины. Но клетки разума тут же объявили блокаду: «Ты будешь всего ли одной из…» Желание попыталось возразить: «Так ведь давно уже ни с кем… Для здоровья надо бы…» Но клетки разума были неумолимы: «Ты хочешь славы очередной брошенки! Где твоя гордость, Роксана?» Тут гордость подняла голову и молча указала всем своё место…

Между полом и дверью есть секретный пассаж. С его помощью в спальню протискивается запах жареного хлеба, альт Алёнки, тенор Андрюшки и звон тарелок. Прекрасная музыка утра для превосходного настроения.

Роксана улыбнулась. Сладко потянулась. Каждая мышца тела с удовольствием напряглась. На ночном столике стоял огромный букет ярко-красных роз. Крис. Он всегда дарил ей на 8 Марта такие розы. Вот и сейчас не забыл. Почему-то о бывшем муже подумалось с теплотой. Всё-таки не плохой он мужик, но гулящий…

Встала, посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на неё глядело счастливое лицо с сияющими глазами.

–Как хорошо, хорошо, хорошо! – и она от удовольствия взъерошила на голове волосы.

Накинула халат. Тапочки надевать не стала, чтобы не засекли. На цыпочках пошла на кухню. В коридоре к ручкам, полочкам, гвоздикам были привязаны разноцветные воздушные шары. Она сама привила такую привычку детям: каждый праздник встречать с воздушными шарами. Обычными, не гелиевыми, которые надували сами.

Но появиться неожиданно на кухне не удалось. Андрюша первый увидел её:

– С 8 Марта, мамочка! – радостно крикнул он. – Мы с Алёнкой и папой вчера тебе торт испекли, вот, попробуй! – его так и распирало от гордости.

На столе стоял симпатичный тортик, политый жидким шоколадом.

– Это на завтрак? – спросила женщина и обняла своих детей. – Какие вы у меня уже большие. Я скоро совсем обленюсь, вы всё делать будете…

Они сидели втроём на уютной кухне, пили терпкий чай, заваренный Алёнкой. Она не пожалела заварки, чтобы вкуснее было. Андрюша, как единственный представитель мужского пола, ничего не позволял своим женщинам делать. В итоге у каждой из них в тарелке оказалось по огромному куску торта.

– Ну что, куда-нибудь пойдём сегодня? – спросила она детей.

– Мам, – Андрюша потупил глаза.– Ты не обижайся, но мы с мальчишками из класса решили нашим девчонкам концерт устроить, а потом все вместе в кино… Мы все у Вани собираемся. Не обидишься?

Андрею повезло с классом: подобрались дружные ребята, которые были как мушкетёры «Один за всех и все за одного» и на проделки и на добрые дела.

– Иди, не обижусь… Андрюша, честно-честно не обижусь. Я тоже была девочкой, и мне тоже нравилось, когда мальчики нам показывали концерт… А ты, Алёнка? Со мной или тоже с подружками?

– С подружками, можно?– дочка хитренько улыбнулась.

– Можно, ну тогда и я тётю Риту приглашу в гости к нам, буду хвастать вашим тортиком.

Посмотрела в окно, как бегут по улице Андрюша и Алёнка: один налево, второй направо. Выйти— не выйти. Позвонила Рите, договорились, что сначала у Роксаны посидят, а потом сходят куда-нибудь. Звякнул телефон. СМС прилетело с незнакомого номера «Спасибо за вчерашний вечер. Не прихожу, потому что не приглашаешь…» и смайлик задумчивый, мол: «Ну так что же, приглашаешь?»

Улыбнулась, но откликаться не стала. Она номера не давала, взаимностью не отвечала. Да и что было-то вчера?

Николай, как обещал, усадил даму в кресло. Открыл шампанское, устроился у её ног и стал декламировать сначала Пушкина «Я Вас любил», потом Высоцкого «Когда вода всемирного потопа…», перешёл на Рождественского «Всё начинается с любви…» Правда, когда он перешёл к Рождественскому, то встал, выставил ногу вперёд, выкинул руку и начал читать, слегка растягивая слова.