— Ничего и никому я отписывать не буду! — жестко отрезал Юрий Васильевич.

— Ну что ж, — главарь приставил пистолет к его голове.

Подручные на мгновение замерли, прекратив даже избивать Сан Саныча, нагнетая страху на бизнесмена и точно желая удостовериться, что их вожак без робости пойдет на мокруху, но в эту секунду входная дверь с шумом распахнулась и в квартиру с громкими криками «Всем на пол! Лежать! Милиция!» ворвались человек пять в масках.

Двое налетчиков, избивавших Смирнова, быстро оказались на полу в наручниках. Главарь отскочил и вжался в угол, сжимая пистолет.

— Бросай оружие! — выкрикнул командир подразделения. — Ну?!

Губы у главаря, побелев, задрожали, он опустил пистолет, отбросил его в сторону.

Денис Морозов первым сорвал маску, подбежал к Сан Санычу, поднял его на ноги:

— Жив?

— Жив.

— Сын здесь?

— Нет.

— Развяжите меня, — потребовал Девятов. — Ну что смотрите, развяжите!

Развязали и Девятова. Его вместе с Сан Санычем отвезли сначала в больницу, где им оказали медицинскую помощь и выдали листы освидетельствования, а потом на допрос к следователю, который подробно выяснил все обстоятельства. История о похищении сына, рассказанная Сан Санычем, его заинтересовала, он даже попросил показать сделанный им рисунок, но тот либо остался у налетчиков, либо в квартире Девятова.

— Может быть, вы неточно зарисовали, а вследствие этого просто обознались? — уточнил следователь.

— Может быть, — пожал плечами Смирнов.

Он боялся, что его самого снова опознают как маньяка, убивающего детей, чей фоторобот по-прежнему висел перед входом в милицию на доске объявлений, или он ненароком встретит Климова, а потому разубеждать старшего лейтенанта не стал.

Часа через два они освободились, и Юрий Васильевич на радостях повез Дениса и Сан Саныча к себе в ресторан обедать.

— Вот уж не ожидал, что таким образом меня спасут! — сидя за рулем, приговаривал он.

— А почему вы не отдали им ресторан? — удивился фотограф. — Ведь они могли убить вас!

— А за что им отдавать ресторан? Из-за того, что я не взял их в охранники, когда они просились?! Да не в этом даже дело! Ну отдал бы им ресторан, и что?! А завтра они бы потребовали у меня квартиру, машину, рубашку! Таким скотам нельзя уступать! — Он помолчал, потом усмехнулся: — А сам-то почему пожалел штуку баксов? Мог ведь без ущерба выложить.

— Я этим скотам и рубля бы не дал!

Девятову такой ответ понравился, и он одобрительно кивнул:

— Да, достоинство и честь не купишь!

Они приехали в ресторан, Юрий Васильевич провел их с Денисом в тот самый банкетный зальчик, где они сидели вчера с дамами.

— Сан Саныч, зайди-ка! — позвал его Девятов. — Денис, а ты подбери нам тихую, но хорошую музыку.

Смирнов зашел в кабинет хозяина. Тот открыл сейф и выложил на стол тысячу долларов.

— Возьми! — приказал он.

— Но…

— Бери! — жестко повторил он. — Шестьсот твои за вчерашний обед! Я не могу допустить, чтобы мой спаситель ел мой хлеб да еще платил за него! А четыреста как угодно: хочешь, дели пополам, хочешь, отдай все Денису. Твой друг настоящий парень! Извини за эти гроши, но у меня действительно больше нет, все вложил в эту чертову парикмахерскую! Давай забирай и не ставь меня в неловкое положение!

Сан Саныч забрал деньги. Они вернулись в зал, где уже суетились официанты, расставляя тарелки и внося закуски. Денис выбрал песни Джо Дассена.

— Слушай, а все, что ты нес громилам, это правда? — усаживаясь за стол, спросил Юрий Васильевич.

Смирнов кивнул.

— И Могилевский вот так все про меня и рассказывал? — снова удивился Девятов.

— Не про вас лично, но про человека, похожего на вас. Вплоть до «вольво», на которой вы приезжали.

— Надо же, какой мастер устного рассказа! — усмехнулся Юрий Васильевич. — Вот уж не подумал бы! Он произвел на меня впечатление этакого законника, сталинских времен канцеляриста, на чье слово можно положиться!

— На меня тоже, — подтвердил Сан Саныч, — поэтому я ему и поверил. Да и описал он вас довольно точно. Я только не пойму, зачем ему это было нужно? Чтоб от меня отвязаться?

— Да нет, я думаю, тут у него какая-то своя игра с вашим мальчиком. На простака он не похож!

— Но Могилевский был готов пойти со мной в милицию и засвидетельствовать, что вы и есть вор! Ведь вас могли разыскать и официально обвинить в похищении!

— Забавно! Это уже не шутки! Мы с ним вроде бы расстались мирно…

Девятов налил всем водки.

— За тебя, Денис! Мы с Сан Санычем сегодня обязаны тебе жизнью! Хотел бы иметь такого друга!

Они чокнулись, выпили, но Девятов, съев две ложки рыбной солянки, больше не смог.

— Челюстью пошевелить не могу, — признался он. — Видит око, да зуб неймет!

— А я зато телом пошевелить не могу, — улыбнулся Смирнов.

— Нет, меня не на шутку заинтересовал этот стервятник Петр Могилевский! — помрачнев и наливая всем водки, снова вернулся к старой теме Юрий Васильевич. — Ведь он мог меня под монастырь подвести, разрушить весь мой бизнес, черт его дери, всю мою деловую репутацию! Может быть, он хотел отомстить мне таким способом?!

— За что?

Девятов с трудом проглотил ложку красной икры, выдержал паузу.

— Да я обиделся и решил немного его припугнуть! — поморщившись, махнул рукой бизнесмен. — Стал хвастаться своими связями, сказал, что у него могут возникнуть большие неприятности — субсидии на строительство легко заморозить, перенести на неопределенный срок, что, кстати, и случилось буквально на второй день после моего визита. Кстати, не по моей вине, но директор мог подумать иначе, вот и вознамерился отомстить!

— Вполне, — поддакнул Денис, до этого не встревавший в их разговор и налегавший на солянку и разнообразные закуски, выставленные на стол хлебосольным хозяином.

— Но я мог и обознаться! Такой золотой перстень с черным камнем явно не один в Москве, как не один брюнет с ямочкой на подбородке. В Анине мог появиться и похожий посетитель, а кроме того, и обида Могилевского на вас сказалась, и вот результат!

— Все могло случиться, но где теперь сына будете искать?

— Для начала придется с вами съездить в Анино и установить, где правда. Надеюсь, вы не откажетесь?

— Почту за честь оказать вам такую услугу, — улыбнулся Юрий Васильевич, — и моя машина в вашем распоряжении!

— Завтра сможем?

— Завтра? — Юрий Васильевич на мгновение задумался. — А почему бы и нет? Сможем!

Одна из старушек, жившая на первом этаже сорок шестого дома, показала, что около часа дня первого января в подъезд вошел молодой человек, который внешне ей был знаком. Она обратила на это внимание потому, что поджидала внука, которого послала за молоком, хлебом и кукурузными хлопьями в круглосуточный магазин. Еще через час она по фотографии опознала в вошедшем одноклассника убитого Сергея Крикунова. Правда, старушка не знала, куда он направлялся, она заметила лишь, как Сергей набирал код и входил. С другой стороны, в этом подъезде жил только один его близкий знакомый, друг Степа, и вряд ли Крикунов шел к кому-то другому. Время смерти и появления Сергея в подъезде совпадали. Кроме того, у Крикунова имелся основательный мотив убить Боброва.

— Да мало ли зачем он входил в подъезд! — сердито выговаривал старлею Волкодав, когда тот примчался к нему за ордером на арест. — Пописать зашел! Что дальше будем делать?! Что это за улика: его опознали, когда он входил в подъезд? Ну и пусть входит! Даже не в квартиру к убитому, а в подъезд! Докатились! Скоро уликой будет тот факт, что подозреваемый жил вместе с жертвой в одну историческую эпоху! Мне нужны не косвенные, а прямые улики! Всё!

Раньше начальник доверял и косвенным уликам и не брезговал экспериментами «на дожимание», но, видимо, Новый год внес резкую перемену в его методы разоблачения преступников.

Отчасти полковник был прав. Но найти новогодних путан, с которыми развлекался Бобров, оказалось не так-то просто. Проститутки хранили цеховое молчание и наотрез отказывались говорить о своих клиентах. Однако Степан мог склеить и не профессионалок, обыкновенных девиц с улицы, пообещав им по двадцать или по пятьдесят долларов. От желающих отбоя не будет. А найти любительниц клубнички в многомиллионном городе проблема не для двух сотрудников уголовного розыска, которых выделил Волкодав в помощь Кравцу.