– А что продавать будешь?

– У меня там КАМАз с прицепом стоит, вот их и продам. Ещё так, по мелочи. Может, и квартиру придётся, но боязно пока.

– А-а. Ну, езжай тогда. Звони, если что.

– Как же звонить, тут нигде связи нет.

– Так по старому, по проводам. Вон у Клавы аппарат стоит, она тут у нас старостой считается, ей и телефон подключили бесплатно. Так что можно передать, если что нужно. И мы звонить можем, но за денежку. Дать номерок-то?

– Конечно, дайте.

Анна Ивановна зашла в дом и вынесла мне бумажку с номером.

А я забрался в машину и двинулся прочь.

Правда, сразу за деревней пересели: Шура вперёд, а тётя Тася назад.

– Давай, сканируй дорогу на предмет всяких неприятностей – говорю Шуре – и давлю потихонечку на газ.

– Вроде, ничего не чувствую. Но и ты не гони, сидельцев наших еще могут пасти.

Грунтовка не спеша набегает на машину, быстрее никак, начинает трясти. Всем хороша Нива – ну, может и не всем – но есть у неё одна дурная склонность: козлит на неровностях, если идёшь быстрее 70.

Пока тряслись, надумали, что лучше нам поодиночке добираться. По отдельности мы подозрений не вызываем, а если вместе – то обнаружат абсолютно одинаковые паспорта. А тогда полный досмотр, и до алмазов могут докопаться. Иметь их, конечно, разрешено, но надежда на честность полицейских слабая. А так, я налегке на автобусе, а Шура с тётей Тасей на машине. И все довольны

Наконец, добрались до асфальта. Выехали на ровное место, я вылез колёса посмотреть – вдруг спустили. Обошел кругом, вроде всё в порядке. Сажусь на место, а Шура останавливает:

– По-моему, туда не стоит. Что-то мне в той стороне не нравится.

– Далеко опасность?

– Не пойму. Наверно, далеко, слабо ощущается. Но есть.

– А в другую сторону ничего не чувствуешь?

– Подожди – говорит – я в эту сторону смотрел. Давай развернёмся.

Развернулись, постояли.

– Хорошо, поехали. Вроде чисто.

Что ж, можно и через Сортавалу. Автобуса на Питер там, кажется нет, но поезд ходит. Или местного уговорим доставить.

Единственно, перед Лоймолой желательно Шуре спрятаться. Ну, можно и по простому, опустили сиденье и я накрыл его одеялом.

Тут вспомнили, что пить ничего не взяли. Тормознул у придорожного магазинчика, воду выбираю. Мы-то с Шурой любим с газом, а тёте Тасе наоборот, газ не нужен. Правда, и не предлагали никогда. А у них как назло, простой газировки нет, а вся только минеральная. Отошел к шкафу, выбираю.

Слышу, продавщица звонит кому-то. Не обратил бы внимания, но она пытается голос понизить, а связь, видать, плохая – так почти кричит, но шепотом.

– Тут она, та машина.

– Ну ты же говорил, фиолетовая Нива с ленинградским номером. Да, 78. Похоже в Питер едет. Нет, один мужик. Давай быстрее, я через десять минут ментам ещё позвоню. Ну, ладно, через полчаса.

Взял я воды, уже всё равно какой, и быстрее в машину.

Отъехали подальше, я педаль в пол вдавил, полетели, подпрыгивая.

– Подымайся, – говорю – нас ждут великие дела. Почему-то за нами охотятся, и охотятся две конкурирующие фирмы. Одна из них полиция, другая нет. Чем это мы их заинтересовали?

– Разве что пятитысячными. Заразы! Полицейские всю машину перевернут, надо алмазы спрятать.

– Сначала надо оторваться от братков, у них фора. Девчонка сказала, только через полчаса звонить будет в полицию.

– Так это она сказала так. А на самом деле?

Так и прошли. Выкатились на А121, повернули на Сортавалу, Шура опять тормозит:

– Туда не надо.

– Давай – шарится в навигаторе – Пересечем трассу и уйдём в сторону Питкяранты. Там перекресток будет, свернём направо и алмазы припрячем.

– Тогда – предлагаю – лучше ты меня высади в Питкяранте, я оттуда автобусом уеду налегке, куда ближайший будет, а ты с Тасей на машине езжай через Сортавалу. Телефон сдох, может, подзарядишь в дороге.

– А может, и вдоль озера уйду на Олонец. Тоже дорога есть.

Проехали несколько километров, ушли в сторону, дорога вроде приличная. Ну, терпимая. Нива проедет.

Наконец, нашли съезд с трассы, ушли туда. Метров через 50 – тупик.

– Мы с Тасей пойдем яму подходящую найдем – говорю – а ты давай, пересаживайся. Дальше я буду штурманом.

– Слушай, а может, возьмешь алмазы с собой? Чего их тут оставлять, не дай бог найдут, да еще и засаду организуют. Мало нам проблем с купюрами?

– Ну, в общем, наверно так и лучше. И правда, возьму сумку и всю наличку, а ты кредитную карту. На заправках везде примут, так что доберёшься. Но раз уж встали, пройдусь пока с тётей Тасей, кустики осмотрю.

Отошли мы с Таисией метров на 50, сосновый лес чистый, вереск растёт, брусничник под ногами. Таисии, конечно, нужно где заросли погуще, пошел за ней в березнячок небольшой. Надо присматривать, поднимет зайца, ищи её потом не знамо где. Зайца не догонит, но потеряться может.

Слышу вдруг, голоса. С кем там Шура может говорить?

Тётю Тасю подозвал, взял на поводок. Мне истории с сидельцем достаточно, лучше придержать на всякий случай.

– Тихо – шепчу, и осторожно выглядываю из-за веток.

А там Гелендваген, естественно, черный, закупорил выезд на дорогу. Двое, видать, Шуру вытащили из машины, стоят рядом, один рыжий крепыш, второй совсем мальчишка. Ещё один, в золотистой жилетке – начальник, поди – возле Гелика мобильником занят.

– Ворон – кричит радостно, на всю округу – мы его взяли! Да не, лох обычный, он в лесу прятался. Ну да, щас притащим. Да, и ведро его.

А тут Таисия не выдержала, рыкнула. Негромко так, но все услышали.

Золотистый даже мобильник выронил.

– Ржавый – кричит – мочи этого грибника!

Это про меня, значит. Смотрю, рыжий пистолет вытащил, но держит неуверенно. Вероятность попасть небольшая, но не нулевая, встал за толстой сосной, собаку держу. Рыжий стреляет раз, другой, но стреляет как в кино, красиво и не целясь.

– Ах, сука – визжит золотистый – сейчас я его!

И лезет в Гелик. Смотрю, автомат вытаскивает, и привычно так вскидывает. О, это уже серьезно.

Кинжал ныряет в руку. Бросаю не целясь, так, в тело куда-нибудь. Почти успел, два выстрела ушли в землю.

В это время ржавый стреляет в третий раз и сразу в четвёртый, как оказалось, себе в живот – это Шура заломил его руку. Оставшаяся без присмотра Таисия летит к третьему.

Мальчишка молодец, уловил изменение ситуации, падает на колени, кричит Шуре

– Дяденька, не убивайте пожалуйста, я не … – Таисия сбивает его, но не кусает, обозначила зубы на горле и рычит.

– Молодец, Тасенька, – хвалю собаку – всё правильно сделала. Посторожи его пока – глажу по холке.

– Ты как – спрашиваю Шуру – и где твоя чуйка?

– Да я в порядке. Они были вежливы и даже обходительны, пока тебя не увидели. Я думал, разойдемся мирно.

– Да уж, разошлись. Твой вроде жив пока?

– Думаю, недолго. А твой?

– Пойдем, посмотрим.

Золотая жилетка признаков жизни не подавала.

– Ну, а с этим что делать будем?

– Ну – громко говорит Шура – если живой, то так и прикопаем.

Третий браток тоненько выл, но очень тихо, потому что Таисия порыкивала, если звук становился громче.

– Ну зачем же – так же громко подыграл я – может, он хороший. Может, он в школу ходил, пионером был. Тасенька, плюнь бяку – и молодому братку – ты как, был пионером?

– Был, дяденьки, только не убивайте.

– Врёт он, молодой слишком. Не был он пионером.

– Ты думаешь?

Оттащил Таисию, похвалил за службу. И правда, молодец, дозирует агрессивность. Почувствовала, что мальчишка уже не сопротивляется, и жрать его не стала, грозится только.

– Ну, рассказывай, болезный. Ты у нас кто?

– Коля я, Архипов Коля. Не убивайте, дяденьки, я отслужу.