– Подожди. Вот ответь мне: ты хотел помощника?

– Да, но не всякого.

– Да, ты хотел помощника, которому верил бы, как себе. Правильно?

– Правильно.

– Ты думал, что в доме нужна женщина, но не жена?

– Ну, думал.

– И ещё у тебя есть болезни, их нужно убрать. Так?

– Вероятно.

– Тогда отойди в сторону и получи мой подарок. Только не шуми.

Я встал, как мне сказали, отошёл метров на 5. Таисию тоже отозвал – хоть и дождичек, сопровождает меня, такое ощущение, что тоже интересуется.

Хлопок получился изрядным. Я бы сказал, как при взрыве гранаты, но не резкий, а растянутый. Тётю Тасю унесло прочь, я остался, но в ушах звенит.

А на камне лежит тело. Одето в мою одежду, но по вчерашнему, без учёта дождичка. Мужик, похож на меня. Глаза закрыты.

Подхожу ближе – очень похож. Прямо вылитый я.

– Это что? – касаюсь камня коленом, сам слежу за мужчиной. Похоже, спит.

– Это твой помощник. Ты можешь верить ему, как себе, потому что он копия тебя. Только вчерашнего, и без болезней, болезни я удалил. И он помнит только до того момента, как задремал вчера.

– То есть ты меня клонировал. Да, это круто. Но он наверно тоже будет думать, что он настоящий, не передраться бы нам как двум самцам.

– Как два самца не передерётесь. Он не самец, он самка.

– Как это самка?

– Ну, ты ведь хотел самку в доме? Он самка.

– А борода почему?

– А что борода? Как у тебя борода, полная твоя копия. Только сиськи и (***), а в остальном, как ты.

– У человеческих самок не растёт борода.

– Да-а-а? Прости, не знал. Но её можно брить, все любят бриться жилетом, если растёт борода. Жилет лучше нет. А про крем ты сам не запомнил.

Тем временем тётя Тася подошла. Осторожно понюхала лежащего, отпрянула, посмотрела на меня, снова понюхала, уже смелее. Прыгнула на камень, подошла к лицу, понюхала. Лизнула в лицо, подошла ко мне, обнюхала меня. Села рядом. Водит головой с него на меня. Похоже, и запах у нас одинаковый.

– Ты – говорю – конечно, крут. И словечки, смотрю, новые. Но скажи, сознание у него тоже мужское?

– Всё, как у тебя.

– Ты понимаешь, что он рехнуться может, когда проснется и обнаружит, что он баба?

– Почему это? Я видел, бабы у вас нормально живут, и всем нравится. Только сил у баб мало, но у него столько же сил, как и у тебя.

– Женщину с детства воспитывают, как женщину, Она отличается от мужчины не только сиськами и /***/, очень важно и отличие в сознании, в восприятии мира, у них другие эмоции. У тебя получилась не женщина, а получился мужчина-инвалид. В целом задумано хорошо, только неожиданно, но надо исправить. Верни ему мужской пол, пока он не проснулся.

– Прости.

– Что простить?

– Не могу теперь вернуть. Нету энергии. Всю потратил сначала на исследование тебя, потом на переход.

– Так и что теперь делать?

– Не знаю.

– Ты можешь забрать его обратно и сохранить до поры, пока энергия не появится?

– Да, но только тело. Сознание не сохранится долго в отрыве от твоего мира. А в мертвое тело не вложить душу.

– Во как ты заговорил, сколько новых слов узнал. Но всё же, что делать будем? И когда он проснётся?

– Скоро проснётся. Раньше я посоветовал бы тебе принести его в жертву, но теперь даже не предлагаю.

– Да уж – меня передёрнуло – с первобытными привычками пора кончать. А когда будет энергия, сможешь переделать?

– Да, смогу. Сразу смогу.

– Тогда вот что. Я с ним объясняться боюсь, сам расскажешь. Упор сделаешь на то, что это досадная ошибка, и ты исправишь её, как только соберёшь энергию. Ты вроде говорил, что болезни убрал?

– Да убрал болезни и дал два умения.

– Что еще за умения?

– Умение целительства и предвидение неприятностей.

– Вот, и сделай на этом акцент. Что вот дал такие умения, но списал их с бабы и недосмотрел, вместе с умениями достались и гениталии. Временно, постоянно будешь повторять, временно, временно, временно. Немного соврешь, но спасёшь человека. Вивисектор хренов. Признаться можно позже, когда первая ярость пройдёт, – я помолчал немного – а вообще спасибо. Если бы не этот ляп, получился бы мировой подарок. Тасю оставлю, так ему легче будет.

– Я попрошу зверя посидеть рядом.

– Ты что же, можешь общаться с ней?

– Да, образами. Твой зверь удивлён, но считает, что тебя теперь двое, у вас одинаковый запах. Но ты старше.

– Надеюсь, она не свихнётся. Так как, скоро проснётся?

– Вот-вот уже проснётся. Уходи.

Я показал тёте Тасе, куда сесть, укрыл новоприобретенного брата–сестру своей курткой и ретировался вниз.

Вскипятил чайник. Жду. Долго жду.

Наконец, идёт вместе с тётей Тасей. Слава богу, не злой, смеётся.

– Да, такого оборота судьбы не ждал. Вот – ставит на стол две знакомые бутылки – вытряс из вивисектора. Думаю, нам надо. Мне в особенности.

– Давай – встал, ищу второй стакан – что ж с собой не выпить? Извини, стакана больше нет. Хотя стакан положен тебе, как пострадавшему, а я чашкой воспользуюсь. Хорошо, не выкинул.

Приняли по чуть-чуть. Хлеб сразу кончился, закусывать только консервы и сухой корм Тасин. Я-то почти обедал сегодня, а брат вчера не ужинал.

– Давай – говорю – условимся. Ты – Шура, я – Саша.

– Ладно. Хорошо, что имя у нас подходящее.

– Ну да.

– Ну и как ощущаешь свои сверхспособности? У тебя вроде целительство и предвидение?

– Ну, он так сказал. Никак не ощущаю. Даже в штанах новых ощущений нет, хотя, когда увидел, думал ***сь . А сиськи хреновые, на второй номер не потянут. Пожадничал старый пень.

– Не пень, камень.

Первая бутылка закончилась практически сразу.

– Так нельзя – я встал – схожу в магазин за мясом.

– Да – Шура смеётся – и бутылочку прихвати. Если будет, то Абсолюта.

Дождь тем временем прекратился, морось висит, но не капает.

Дошёл до камня, садиться не стал, мокро. Присел, рукой коснулся.

– Ну – говорю – поздравляю. Новый человек уже смеётся. Так что ты молодец. Много наврал?

– Да нет, только за что базар был.

– Понятно. Ты пока не старайся все новые слова обязательно использовать, в данном случае именно эти слова не совсем уместны. Но ты здорово продвинулся в русском устном.

– Ещё бы. Батарейку совсем посадил.

– Совсем-совсем? Или чуток осталось? Мяса хотелось бы и ещё бутылку.

– На это ещё хватит.

– Тогда выдай нам пожалуйста двойную порцию мяса и бутылку водки. Завтра принесу ещё паспорт, нужно будет сделать копию. И потом мы наверно уедем в Питер, добывать деньги на электрификацию. А ты тут поскучаешь пока. Лады?

– Лады!

Я забрал водку и мясо, иду домой.

– Что – Шура кричит – очередь большая? Я уже хотел Тасю за тобой посылать.

– Да знакомого встретил, языками зацепились.

Часть мяса поставили отварить для Таси, остальное обжарили.

– Надо – говорю – в Питер ехать, машину продавать. И алмазы.

– Если это алмазы.

– Ну да. Наш друг обещал сделать паспорт, так что на первое время обойдёмся. Но надо проскочить мимо постов, два одинаковых паспорта ментам не понравятся. У тебя случайно нет дара внушения?

– Хрен его знает, что у меня есть. Давай бутылку, будем разбираться.

Разбирались мы до конца второй бутылки, потом начали третью, потом не помню.

Утром было хреново всем, кроме тёти Таси.

Но часам к одиннадцати собрались и потихонечку выехали в сторону Питера.

Кроме второго паспорта, откатали ещё и права. Тоже могут пригодиться.

Перед деревней Таисию пересадили вперед, а Шуру уложили сзади в позе эмбриона и накрыли прихваченным одеялом.

Остановил машину чуть подальше, заскочил к Анне Ивановне.

– Здравствуйте, Анна Ивановна! Я только попрощаться, еду в Питер.

– Как так? Здрасте. И надолго?

– Где-то недели на две как минимум, а может и больше. Надо там кое-что продать, чтобы до холодов успеть сарай починить, а хорошо бы и электричество провести. Может, с братом приеду. А то в одиночку ничего не сделать.