И мужчина выжал педаль газа. Ночь в Карачарове пронзилась свистом покрышек, а Игорь Карналыев наконец понял, почему Даниил так настаивал на ремнях безопасности.

00:40

– Спокойной ночи, Ярослав!

– Спокойной ночи.

Юноша закрыл дверь в свою комнату и выключил свет. Его глаза уже давно видели в темноте гораздо лучше чем при свете. Он снял резинку со своих волос и бросил её к зеркалу. Распустив вьющиеся каштановые пряди, он начал медленно готовиться ко сну. Сняв серый шерстяной свитер и оставшись в одной майке, он лёг на кровать. Сегодня его звали Ярославом, вчера Николаем. Как будут звать завтра? Какая разница.

Неожиданно, в зеркале что-то блеснуло. От острого взгляда юноши это не укрылось. Вглядываясь в гладкую поверхность, он гадал, кому же понадобилось связаться с ним в такое позднее время.

– Для нас не бывает позднего времени, Саурус,– раздался приглушённый голос. Саурус прислушался.

– Оулавюр?

– Кто же ещё,– на зеркальной поверхности появилось нечёткое изображение юноши с измождённым лицом в обрамлении тёмных волос.

– И в чём же дело?– вздохнул Саурус. Его собеседник помедлил с ответом.

– Я в очень странной ситуации. Ты не мог бы приехать?

– Куда?– Саурус и бровью не повёл, пока Оулавюр не назвал адрес.

– Второй подъезд, я на восьмом этаже.

– Погоди, там ведь живут…

– Да. Я объясню тебе когда приедешь. Ты же приедешь?– в голосе слышалась мольба.

– Заварю чай и выдвигаюсь.

– Спасибо,– выдохнул Оулавюр. Зеркало снова стало зеркалом.

А Саурус встал с кровати и направился на кухню. Заварить чай. И снова хрен пойми куда. Посреди ночи. Быстренько рассчитав, как ехать, Саурус прикинул, что доберётся до точки часам к двум ночи.

01:00

Ничего не выходит. Заснуть не получается. Писать что ли опять попытаться?

Кирилл Схимник вновь отправился на кухню, где стоял компьютер. Эта ночь определённо была куда более странной, чем остальные. Писать в городе он не мог совсем, но вот спалось здесь всегда изумительно. Что же не так сегодня? Что вообще происходит? Почему так предательски ноют шрамы на плечах?

Схимник работал над рассказом о Марине Цветаевой уже пару недель и потихоньку начинал думать, что не закончит его даже к её дню рождения, хотя на дворе стоял ещё только июль. Кажется, буквы просто разбегались в стороны и никак не хотели складываться в слова.

01:30

Ирина Александровна поставила миску с кормом и выпрямилась. Неподалёку раздавались странные звуки. Человеческие вскрики и чья-то ругань. Гуляя ночью, стоит быть осторожнее втройне. В районе по ночам бродили бездомные собаки. А уж про пьяных людей и говорить не стоит. Ещё же просто маньяки и наркоманы существуют… В общем, опасностей было невероятно много. Женщина уже собиралась было идти к следующей точке, как вдруг из-за угла дома вылетел мужчина казахской внешности, весь взъерошенный, с перепуганным взглядом. Он двинулся прямо на Ирину Александровну.

– Помогите мне!– промычал он.

– Не подходите ко мне!– грозно прикрикнула Ирина Александровна.

– Я не ел несколько дней…

Но его тут же заглушили вопли, раздававшиеся оттуда, откуда мужчина пришёл:

– Даниил! Игорь! Ловите его быстрее!

– Игорь, ты видел куда он побежал?

– За тот дом! Успеем! Успеем!

– Ну вот, опять!– простонал мужчина и ринулся куда-то вглубь тёмных улочек.

Вскоре из-за угла показались три фигуры, принадлежавшие преследователям измождённого мужчины с невероятным запасом сил.

– Вон он, бежит!– закричал шатен с аккуратно уложенными волосами, в пиджаке и рубашке, перекосившихся от незапланированной физической активности.

– Догнать!– взревел старик с тростью.

– Так, я за машиной!– засуетился третий, бородатый коренастый мужчина.

И странная троица разбежалась в разные стороны. Ирина Александровна помотала головой. Что-то это было уже слишком. Какая-то странная ночь.

01:40

И тут пусто. Ничего не пишется. Кирилл Схимник стоял посреди балкона и чуть не плакал. В эту странную ночь ему совсем нечем было себя занять. Что же делать в такие минуты? В голове всплыли детские воспоминания. Мама Кирилла, незабвенная Светлана Александровна, говорила что в трудные минуты помогают прогулки. Что ж, именно это сейчас и нужно. Схимник затушил окурок и отправился в прихожую. Накинув пальто, он погасил свет и направился прямо в ночь.

02:00

Коридоры школы, такие полные жизни днём, по ночам становились пустыми и печальными. Камеры, конечно, не отключали, но они не могли запечатлеть высокую чёрную тень, которая появлялась здесь каждую ночь ровно в два часа чтобы ещё раз пройтись по родному месту. Только белые глаза помигивали во мраке.

Иногда из них скатывалось по слезинке. Белые слёзы скатывались жемчужинами по сумрачному телу. Оглядывая знакомое место уже в который раз, эта тень медленно двигалась вдоль мрачных стен, испещрённых тенями.

– После стольких лет он всё ещё гуляет здесь,– задумчиво протянула женщина с длинными прямыми волосами, прислонившаяся к колонне у лестницы, наблюдая за печальной тенью.

– Он тоскует,– вздохнула её собеседница, пухленькая, с густыми вьющимися волосами, которые не подчинялись гравитации и колыхались будто бы их обладательница была в воде.

– И по чему здесь тосковать? Школа как школа.

– Ему дороги эти стены. Здесь он чувствовал себя человеком.

– А ты? Почему ты сюда приходишь?

– Виню себя в том, что тень бедного мальчика до сих пор не находит покоя.

– И правильно. Кастор должен был быть последним и ты это знаешь.

– Молчи, пожалуйста…

А длинная чёрная фигура со светящимися белыми глазами продолжала своё путешествие.

02:30

– Осторожнее, мужчина!

Дарлын поднял глаза и охнул.

– Простите пожалуйста! Я не специально!– сбегая от преследователей Бакариван чуть было не сбил юношу, который шёл ему навстречу.

– Я могу вам как-то помочь?– обеспокоенно спросил тот.

– Приютите меня!– Дарлын готов был принять помощь от кого угодно.– За мной гонятся!

– Гонятся?– обеспокоенно спросил юноша. Он кивнул, а затем решительно направился в ту сторону, откуда Бакариван только что бежал.– Я отведу вас к своим подругам. Они принимают тех, кто оказался в сложном положении в любое время дня и ночи.

Дарлын вымученно улыбнулся и последовал за внезапным союзником. Шли молча, только раз юноша предложил Бакаривану сигарету, которую тот с удовольствием принял. Дом, где жили подруги парня оказался типичной панельной многоэтажкой с жутковатым подъездом в котором мигал свет. Поднявшись на пятый этаж, Дарлын и его спутник переглянулись и юноша нажал на кнопку звонка. Бакариван с упоением думал о том, как сейчас его примут, обогреют, накормят, а днём можно будет и скрыться от Ускакаева и его соратников. Дверь открылась. Пару секунд все стояли в замешательстве, а затем девушка, открывшая дверь, пухленькая и красноволосая, угрожающе выпятив грудь процедила:

– Слышишь ты, схиигумен хренов, ты кого привёл?

– Что?– не понял юноша.

– Ты не понимаешь кто это?– раздражённо вскрикнула вторая, низенькая с чёрным каре и в круглых очках.– Это Дарлын мать его Бакариван!

Дарлын отреагировал моментально. Он понял где видел этого парня. И как они с Кириллом Схимником не узнали друг друга? Виделись же, пусть только на вечеринке у Ускакаева, лет пять назад, когда фотографии Бакаривана ещё печатали на книгах. Теперь Дарлын и сам себя не узнал бы. А вот почему он не вспомнил как выглядит Схимник – видимо, тоже следствие усталости.

Выскочив на лестницу, казахстанский гений словестности закрыл дверь на защёлку (благо она там была) и, быстро обдумав ситуацию, снял с себя ботинки, бросил один там же где и стоял, в то время как второй кинул на пролёт ниже. Сам же мужчина тихо поднимался наверх, пока дверь старательно выламывали и молился что Тарья, Адель и Кирилл Схимник поведутся на уловку с ботинками. Наконец, раздался треск и голоса: