Литмир - Электронная Библиотека

– Догадываюсь, чья это работа… Ох, Клоссар. Надо было нам лучше скрывать свои отношения с Кристиной.

– После драки кулаками не машут – с долей досады в голосе проговорил Тиль. – Что делать-то станешь?

Конрад горько засмеялся:

– Поеду, естественно. А что ты предлагаешь? Только начал распутывать дело Груббера и вот тебе на…

– Передашь дело оружейника мне – перебил товарища Тиль. Он взглянул на ярко сиявшее над городом солнце и прикрыл ладонью глаза:

– Терпеть не могу банальных дел. Бытовуха проклятая. Надо вызывать папашу Флукингера на допрос. Слишком много было неприятностей у Груббера перед исчезновением.

Конрад вдруг вспомнил об утреннем разговоре с ростовщиком и сказал:

– Возможно, дело тебе понравится. Я думаю, что ты даже лучше меня подходишь для разгребания этого гадюшника. Только не клади в стол, прошу тебя. Я чувствую, что следы горячи. Ты знаешь, что Груббер умел заговаривать оружие?

Тиль обомлел:

– Да ну? Кто тебе сказал?

– Неважно. Главное, это еще раз обыскать его дом. Вплоть до последней половицы! Если Груббер занимался ворожбой, то дело может принять совершенно неожиданный оборот. Ты у нас мастер по разным штукам, и в оружии разберешься.

Тиль был рад, что Конрад отвлекся от сумрачных мыслей касательно своего назначения в Чартиц, и охотно поддержал разговор:

– Да, встречал я заговоренные клинки. Что говорить! Хоть они и запрещены формально, тем не менее… У меня в арсеналах по нашему ведомству куча добра подобного за семью замками. Видел ножичек «Палаша»? То-то, брат. Это, видишь ли, некий «Подпалачник». Этим ножом уйму «языков» и стукачей в свое время зарезали в подвалах стражи. Когда война была. А потом нож вдруг интересные свойства начал приобретать. Особенность ножа в том, что он чует жертву. И если в ней есть хоть капля магической субстанции, жертве не жить. Это нож, приобретший свои прелести без помощи заговоров и заклятий. Чисто «природным», так сказать, путем, впитав в себя эмансипации боли жертв и жестокости палачей. Если бы мальчишка – ликантроп был обычным оборотнем, Палашу бы не поздоровилось. А видишь, как оно получилось… «Черная звезда» – это проклятый клан. Нож почуял силу проклятья и защитил хозяина.

Конрад делал вид, что слушает Тиля, хотя сам уже давно думал о другом. И мысли его были мрачнее грозового облака.

Мосс повел Таера в близлежащую Харчевню «На бровях», в которой частенько кутила стража, отмечая очередное раскрытое дело или поминая павших товарищей. В харчевне было не многолюдно. Мосс заказал по паре кружек темного «Doppelganner». Расплатился сам, угощая. Трактирщик заставил пивом весь узенький стол, куда сели сослуживцы.

Конрад отхлебнул пенящуюся темную горькую жидкость и опустил голову:

– Эх, Тиль… Видно кому-то суждено достать звезду с неба, а я вступил в ряды армии неудачников.

– Да брось-ка ты! – спокойно улыбнулся Тиль – Ну зачем сдалась тебе эта девка? Не дуйся, ладно! Ну, девушка? Почему именно дочка Клоссара? В этом городе столько бабья!

– Однолюб я, Тиль.

Тиль засмеялся:

–С каких это пор! Ты же раньше каждой юбке вслед смотрел, идя по улице?

Конрад огрызнулся:

– С тех самых, дружок! Я люблю ее, люблю!

– Не кипятись, я знаю Кристину, она хорошая девушка. Но… Но она дочь Клоссара! Куда ты прешь со своим свиным рылом, капитан! Ей прочат в мужья самых богатеньких сынков в городе! А у тебя даже нормального жилья нет! В шалаш с тобой Кристина не пойдет. Даже если тайно обручиться.

Конрад придвинулся к потягивающему пиво Тилю и шепотом сказал:

– По правде говоря, я собрал некоторые сбережения. И у меня к тебе большая просьба.

Тиль опустил кружку:

– Говори.

Конрад сжал руки в кулаки, покрывшиеся синей сеточкой вен. Было видно, что капитан был не в себе.

– Тиль, – наконец выдавил он, – если со мной что-либо слу…

– Заткнись!

– Выслушай. Если я не вернусь из Чартица, то приди к Майроку «Гривеннику», это карлик – ростовщик, что живет на углу «Червонного переулка», и забери у него все мои деньги. Покажешь ему мой оберег.

С этими словами Конрад снял оберег на грубой веревочке, висевший на его смуглой шее – маленькую железную пятиконечную звезду в круге.

– Это подарок от… Неважно. Майрок все поймет и отдаст тебе пять золотых червонцев. Если отдаст меньше – можешь убить его. С деньгами поступишь по своему усмотрению. Я знаю тебя, они не пойдут на плохое дело.

Тиль посмотрел на оберег:

– Давненько я не встречал подобных символов. Со времен расцвета храмов Утренней звезды. Эх, демон ты наш смуглолицый!

Конрад медленно повернул голову и вперился взглядом в ухмыляющегося Тиля:

– Почему ты так сказал?

Тиль в ответ улыбающимся взором голубых глаз окинул товарища с головы до ног.

– Брось, нытик. Вся стража уже много лет знает о том, кто был твой отец. Думаешь, колдуны стражи не заметили твоих причудливых способностей к отличному видению в темноте и скорому заживлению ран? Не стыдись своего происхождения, капитан. В те годы всякое случалось. И то, что к твоей матери стал заглядывать инкуб по ночам… Это никого не шокирует. Тогда из-за этих проклятых магических штормов кого-только из тонких миров не вылазило. Ты заслужил репутацию работяги, и хотя ты изрядный пессимист, ребята тебя уважают. А происхождение… – Ларс, вон, например, в канаве родился! А мать его была такой шлюхой, что многие на Рыжих островах вспоминают ее с ностальгией до сих пор. Так что, герр Таер, ты еще счастливчик! И я думаю, что твои способности, что остались от неведомого папаши, тебе еще здорово пригодятся в Чартице. Оберег я не возьму, и не проси. Лучше подумай о себе. Ты хоть раз в Чартице бывал?

Конрад поджал губы и опустил голову. Черные волосы рассыпались по плечам.

Тиль промолчал. Затем поднял руку и положил ее на плечо товарища. Конраду захотелось напиться, но нужно было успеть собраться и выехать до темноты.

Трактирщик унес пустые кружки и по знаку Мосса принес еще.

Пивной хмель поднял из глубин души скорбные мысли о Кристине. И думы приняли вдруг совершенно неожиданный оборот. Конрад внезапно осознал, что уже целый год не был с женщиной. Невинные, почти платонические ласки, которыми он довольствовался последние месяцы с Кристиной лишь дразнили его мужское нутро. А поводом к внезапно проснувшемуся инстинкту стала сцена, наблюдаемая в углу харчевни, где еще молодой, но уже с седыми волосами на висках парень звонко ржал вместе с двумя размалеванными шлюхами не первой свежести над какой-то скабрезной шуткой. Обычно путаны боялись появляться в харчевне «На бровях», зная, что здесь собирается стража, но, видно, этим было все нипочем. Паренек выглядел уверенно, на его поясе болтался кошелек.

Конрад по привычке насторожился. Дело пахло воровством.

Прошептав Тилю на ухо о своих подозрениях, Таер стал исподтишка наблюдать за развитием ситуации.

Парень, судя по всему, был совсем «зеленый». Две дурнушки так околдовали его жеманными движениями и многочисленными объятьями, что тот раскис как гнилой овощ. Бутылка «Черной вдовы», купленной парнем, очевидно для смелости и бравады, стояла уже опустошенная. У стола стояла прислоненная к стене старенькая мандолина.

Конраду вдруг стало настолько противно, что он решил не вмешиваться. Пусть дурачок будет обобран до нитки. Это будет уроком ему. И стражник снова уткнулся в кружку, заливать пивом тоску. Тиль усердно ему помогал, и скоро обоим солдатам стала глубоко безразлична судьба молодого паренька.

Вдруг, сквозь бессвязную речь Тиля, пытавшегося приободрить Конрада, Таер услышал тихие мелодичные звуки. Медленно повернувшись, он, как в тумане, увидел, что парень, откинувшись на дубовой скамье, прислонился к стене и тихонько щиплет струны своей бандуры. Шлюхи устало облокотились на стол локтями, делая вид, что внимательно слушают. Они явно устали терпеть причуды клиента и ждали, когда же он напьется до потери сознания и потащит их, наконец, к себе. Вся небольшая публика, состоявшая из Конрада, Тиля, нескольких усталых стражей и трактирщика, бросили тихие беседы и свои дела и стали прислушиваться к песне. Конрад впервые слышал ее.

11
{"b":"717600","o":1}