Его кровать была громадной, окружённая красными бархатными занавесками, как в их спальне в школе, и хотя она была достаточно большой для них троих, домашний эльф наколдовала две отдельных кровати рядом с ней.

- Кто это был? - спросил Римус, когда они все уселись к Джеймсу на кровать в своих пижамах.

- Филомена, - ответил Джеймс. - Сестра Питера.

- Что она здесь делает?

- Наверное, поссорилась с семьей Пита - им не нравится, что она учится в маггловском университете и, - он понизил голос, - папа говорит, что у нее появился маггловский парень.

- Серьёзно?! - глаза Сириуса распахнулись в восхищении. Римус промолчал - он не знал, что встречаться с магглами было практически табу.

- Ага, ну, и ты знаешь мою маму, - игриво пихнул Джеймс Сириуса. - Обожает тащить домой всех нуждающихся.

***

Канун рождества, 1973 год.

Следующим утром Филомена спустилась на завтрак и осталась на всё рождество. Сначала она была не очень-то разговорчивой, лишь смотрела в одну точку красными глазами, побледневшая. Как узнал Римус, встречаться с магглами было не только табу, но и преступление, за которое семья могла отказаться от своего ребёнка и лишить всего наследства. Если не считать Поттеров, то Римус не мог не считать волшебников не очень-то хорошими родителями, учитывая весь его опыт.

Сестра Питера была где-то на семь лет старше него, и по ней нельзя было сказать, что она была родственницей Питера, если не считать ее светло-русых волос. Пит был маленьким и пухлым, а Филомена была стройной и изящной. У нее были шоколадно-карие глаза и бледная россыпь веснушек на ее аккуратном носу. Она носила свои волосы в той же манере, что и многие маггловские девушки, которых видел Римус; прямыми и длинными с густой разделённой посередине чёлкой как у Марианны Фейтфул.

Джеймс, который знал ее лучше всех, не мог перестать строить из себя гостеприимного хозяина. Он предлагал ей чай, выдвигал для нее стул и в общем и целом стал ее вольной прислугой, пока даже Сириус от него не устал.

- Чёрт возьми, Поттер, она всего лишь девчонка.

- Я просто вежливо себя веду, - нахмурился Джеймс. - Что плохого в том, что я вежливо себя веду по отношению к сестре моего друга?

Они даже не видели Питера. Когда миссис Петтигрю узнала, где находится ее дочь, ему запретили приходить к ним в гости. Они были вынуждены обходиться совами, что, наверное, для Джеймса и Сириуса было гораздо веселее, чем для Питера.

- Что бы сказала Эванс? - подшутил над другом Сириус, из-за чего Джеймс покраснел как рак.

- Она была бы только рада, что кто-то отвлёк его от нее, - подсказал Римус со своей кровати.

- Кто бы говорил, Блэк, - Джеймс пихнул своего друга. - Что происходит между вами с Мэри?

- Макдональд? - невинно спросил Сириус. - Не понимаю, о чём ты.

- Ой, да ладно, - простонал Джеймс. - Расскажи нам! Ты ее засосал или как?

Римус уронил свою книгу. Засосал?! С каких это пор они уже говорили про такое?! Сириус застенчиво на них посмотрел.

- Нет. Правда, в щёку целовал.

- Ооооооо, как вопиюще, Блэк! - Джеймс кинул в него подушку. Сириус бросил ее назад, и вот внезапно они уже начали бороться.

Обычно Римус лишь закатывал глаза и не обращал на них внимания. Но сейчас он использовал их отвлечение, чтобы собраться с мыслями - он чувствовал себя таким глупым и наивным за то, что не понял, что Мэри тоже нравится Сириусу в ответ. Что теперь уже дело дошло до поцелуев, пусть даже речь шла о поцелуе в щёку. Римус напряг мозги и попытался поставить себя на место Сириуса. Если ты нравился девчонке, то ты практически обязан поцеловать ее, так это всё работает? Это очень ужасно, если ты никому не нравишься? Если теперь Сириусу нравилась Мэри, а Джеймсу нравилась Лили, он, что, тоже должен выбрать себе девчонку? Марлин ничего такая. Немного скромная, как он. Тогда пусть будет Марлин.

Эта мысль не давала ему покоя ночью даже после того, как Сириус с Джеймсом давным-давно уснули. Они оба спали в кровати Джеймса - Сириус просто молча заполз туда в самую первую ночь, и Джеймс не сказал ему ни слова. Римус остался сам по себе на своей отдельной кровати. Он попытался отвлечься, подумать о рождестве, о подарках, о хлопушках - но всё тщетно. Он мог думать лишь о том, как Сириус целует Мэри в щёку. И где они это сделали? Когда это произошло? Каково это?

В конце концов, он устал от собственных мыслей и встал попить воды. Он тихонько вышел из комнаты, дошёл до ванной и открыл кран. Он сделал пару глотков прохладной воды и посмотрел на себя в зеркало. В приглушённом свете он не видел своих шрамов. Разве он мог понравиться хоть какой-нибудь девчонке с такой внешностью? Он никогда не будет таким красивым, как Сириус, или хотя бы Джеймс, но, может, он был немного симпатичней Питера? Откуда вообще он мог такое узнать?!

Внезапно в ванной вспыхнул свет, обжигая его глаза, что он чуть ли не уронил свой стакан.

- Ой, прости! - Филомена стояла в дверях в своей длинной персиковой ночнушке. Она выглядела шокированной. - Почему ты бродишь по дому в темноте?!

- Эм… у меня очень хорошее зрение, - пробормотал он и отступил от раковины. - Я не мог заснуть.

- Я тоже, - вздохнула она. Когда удивление покинуло ее лицо, она снова стала грустной. Римус надеялся, она не начнёт плакать. Он был бесполезен, когда дело касалось слёз - о боже, если у него будет девушка, ему, что, придётся справляться с ее слезами?! У него не было времени проглотить панику, когда Филомена снова начала говорить: - Это так ужасно - быть не со своей семьёй в рождество, правда?

- Э… я, вообще-то, в приюте вырос.

- О, правда? - это ее заинтересовало. - Ты же один из друзей Питера, да? Я не знала, что он знаком с магглорождёнными. Держит это в секрете от мамочки.

- Мой отец был волшебником, - более уверенно сказал Римус. - Но он умер.

- Полукровка, - пробормотала она. - Но даже так… - она не договорила. Римус неловко переминулся с ноги на ногу; его босые ноги начали замерзать на кафеле ванной, и на нём было только нижнее бельё и майка, в которой он спал, так что ситуация была уже достаточно унизительной. Но она, похоже, не возражала. - Тебе повезло, - сказала она, - что тебе не пришлось расти со всем этим дерьмом.

- Ты про магию? - нахмурился Римус. Он никогда не слышал, чтобы волшебник или волшебница - чистокровные или магглорождённые - говорили вот так.

- Ага, про магию, - она фыркнула. - Что такого охеренного в этой магии, а? Почему мы такие особенные? Хочешь, открою тебе секрет?

Он не хотел, но решил, что лучше не спорить. Она всё равно продолжила, понизив голос:

- Иногда я жалею, что я не маггл, - сказала она с маниакальным блеском в глазах. - Если бы я могла, я бы убежала навсегда, и никто бы меня не нашёл. У меня была бы хорошая нормальная работа, хорошая нормальная жизнь, и я бы влюбилась в того, в кого бы захотела, - на последней фразе она разрыдалась.

- Ты же можешь это сделать, если хочешь, - быстро сказал Римус, не понимая, почему он говорил то, что говорил. Она подозрительно на него посмотрела.

- О чём ты вообще?

- Ну, а что тебя останавливает? - спросил он. - Ты же совершеннолетняя. Ты можешь делать всё, что захочешь. Возьми и стань официанткой, или сбеги в Америку и стань кинозвездой. Выйди замуж за Принца Чарльза, если хочешь. В смысле… тебе, конечно, придётся использовать немного магии для начала, но в конце концов ты можешь от нее совсем отказаться. Никто не говорил, что ты обязана колдовать.

Она уставилась на него, затем смерила его взглядом.

- Никто мне раньше этого не говорил.

Римус пожал плечами.

- Извини, не помню, как тебя зовут?

- Римус. Римус Люпин.

- О! - она вдруг рассмеялась. - Бедняжка, это почти так же плохо, как Филомена!

========== Третий год: Мужчина Который Кричал Волки ==========

Рождество 1973 года.

Этот странный поздний разговор с Филоменой заставил Римуса заново оценить свою тревожность касательно девчонок. Его способность успокоить ее не разбудила в нём никакого чувства рыцарства или галантности - только смутное ощущение облегчения, что он заставил ее перестать плакать. У него определённо не было никакого желания сближаться подобным образом с другими девчонками.