Римус же переживал кризис, его мозг грозился замкнуться от перегрузки, потому что слишком много противоречивых мыслей и чувств воевали в нём сейчас. Прошло так много времени с тех пор, как они с Сириусом вместе находились в одном помещении, а теперь они даже не могли поговорить друг с другом, чтобы не наткнуться на какой-то невидимый барьер, будь то война, или их потерянные друзья, или их обоюдное предательство. И теперь Орден собирался вновь, и, похоже, все ожидали, что Римус подпишется на это, снова, без промедления. Но он больше не был тем пацаном, которым он был в прошлый раз. Он был старым, и он устал. У него были другие обязательства – у него был Грант.

Где-то около десяти Сириус зевнул.

– Да, я тоже, – прокомментировал Грант, зевая в ответ. – Мне на работу с утра, может, пора лечь спать, – он посмотрел на Римуса, очевидно в надежде на какие-то указания с его стороны.

– Да, – неуверенно сказал Римус. Он положил руки на подлокотники кресла, чтобы опереться и встать, его тело затекло от того, что он сидел так прямо весь вечер. – Эм. Сириус, тебе здесь нормально? Я принесу тебе подушку и одеяло.

– Не нужно, – сказал Сириус. Он снова потянулся и обернулся в Бродягу. Грант сделал резкий вдох от удивления, но ничего не сказал. Большой чёрный пёс свернулся на диване и закрыл глаза.

– Ты тоже так можешь? – прошептал Грант через полчаса, когда они с Римусом оба лежали в кровати. – Превращаться в волка, когда тебе захочется?

– Нет, – сказал Римус. – Он анимаг. Он научился так делать. А я оборотень. Меня укусили, у меня нет выбора.

– Не повезло, – сказал Грант. – Хотя стоит заметить, я сомневаюсь, что мне бы особо понравилось, если бы ты так мог.

– Он ничего тебе не сделает, у него до сих пор его нормальный разум, когда он оборачивается в пса, – хотя Римус больше не был уверен, что из себя представлял ‘нормальный разум’ Сириуса. Всё остальное в нём было сломано и повреждено в каком-то смысле.

– Ты в порядке? – спросил Грант, поворачивая голову, чтобы посмотреть Римусу в лицо.

– Думаю, да, – честно ответил Римус. – Но это странно. Это будет тяжело, я думаю.

– На сколько он тут останется?

– О. Я не знаю. На какое-то время, наверное. Он говорит про… про новую войну. Мне, возможно, придётся помочь.

– Римус…

– Я знаю, я знаю, – Римус скривился. – Прости меня, вся эта ситуация просто… это блядский кошмар, серьёзно. Мне нужно время, чтобы подумать.

– Хотел бы я помочь, – сказал Грант. – Хотел бы я понимать.

– Ты отлично обращаешься с Сириусом, – предложил Римус. – Я не знаю, что сказать ему, он такой… я не знаю, колючий. Я боюсь, что я скажу что-то не то, и он откусит мне голову.

– Хммм, ну, у меня есть немного опыта общения с подобными людьми, – сказал Грант, изогнув губы в улыбке. – Как бы там ни было, ему очевидно пришлось нелегко. Просто нужно набраться терпения. Доброты. Боюсь, ты не можешь насильно сделать так, чтобы ему стало лучше.

***

Сириус очень долго спал. Задолго после того, как Грант ушёл на работу, а Римус позавтракал и проверил несколько экзаменационных работ. Он сидел на кухне, но всё равно мог видеть диван в гостиной через дверной проём, просто на всякий случай.

Было практически пол двенадцатого, когда Бродяга дёрнулся и соскочил с дивана, принимаясь громко лаять.

– Шш! – Римус обеспокоенно влетел в гостиную. – Сириус, это я! Ты здесь, ты со мной!

Пёс замер, склонил голову набок и затем обернулся обратно в Сириуса. Его глаза были широко распахнуты, челюсть потемнела от щетины. Он выглядел как сумасшедший. Римус постарался быть терпеливым и добрым, как и посоветовал ему Грант.

– Прости, – сказал он, пытаясь говорить спокойным голосом. – Просто нам здесь нельзя заводить домашних животных, и если тебя услышат соседи…

– Прости, – Сириус пристыженно опустил взгляд. – Я уже привык к этому. Я год жил на улице.

– Ничего страшного, – Римус покачал головой. – Прости, что накричал.

И большую часть дня между ними всё оставалось так же неловко. Они спустились в гараж после того, как Сириус позавтракал.

Дверь пришлось несколько раз толкнуть, чтобы она со скрипом открылась, а Сириусу пришлось остаться в своём собачьем облике, пока они находились за пределами квартиры, так что эта задача выпала на плечи Римуса. И всё же в итоге они попали внутрь, и внутри всё было именно таким же, как они помнили. Без мотоцикла, разумеется, хотя все инструменты до сих пор остались на месте. Одежда и книги Сириуса были аккуратно сложены в подписанные коробки, на которых не было даже слоя пыли.

– Наверное, Мэри наложила на них какие-то сохраняющие чары, – прокомментировал Римус.

Сириус отрешённо кивнул, бродя между стопок реликвий словно древний монах. Он выбрал пару вещей, чтобы забрать обратно в квартиру – или, лучше сказать, чтобы Римус отнёс их обратно в квартиру. Сириус выбрал мантии и одежду волшебника, ничего из своих маггловских вещей, даже свою старую кожаную куртку не взял, которую Римус нашёл, спрятанную в одной из коробок под музыкальными пластинками. Ему пришлось бороться с порывом зарыться в неё лицом и вдохнуть этот великолепный запах; как будто в этой куртке было больше Сириуса, чем в человеке, стоящем рядом с ним.

Вернувшись обратно в квартиру, Сириус моментально переоделся в мантию. Римус понимал, почему – он сразу же стал выглядеть куда лучше в своих собственных вещах, особенно несколько раз хорошо поев и нормально помывшись. Его волосы были спутаны, в некоторых местах виднелись колтуны, несмотря на то, что он очевидно вылил на них полбанки шампуня.

После обеда он снова лёг спать. Римус не понимал, как, ведь он проснулся только пару часов назад. И всё же, несмотря на неспособность Сириуса сидеть неподвижно, он очень легко уставал. Он вновь свернулся на диване в гнезде из одеяла, которое он для себя сделал, и Римус сел рядом с ним, включив телевизор на очень тихой громкости. По крайней мере, когда Сириус спал, он был псом, следовательно, с ним было легче находиться в одной комнате.

Он был угрюмым, когда проснулся. Он прищурился на телевизор, затем на Римуса.

– Ты больше не читаешь?

– Конечно, читаю, – Римус указал рукой в сторону книжных шкафов по обе стороны от камина, полки которых прогибались под весом книг. – Телевизор – это просто фоновый шум.

Сириус буркнул что-то, сел прямо и расправил одежду. Он провёл пальцами по волосами, и они запутались. Он скривился.

– Хочешь попытаться снова их помыть? – спросил Римус. – Если намазать очень много бальзама и потом всё расчесать, то это может помочь?

Он помнил, как Грант рассказывал ему о двух братьях, которые попали в исправительный центр. Они были беспризорными, им никогда не подстригали и не расчёсывали волосы, и они до безумия боялись ножниц. Грант помнил жестокие стрижки практически налысо, которые любила Надзирательница, и он сразу же пообещал мальчикам, что сбережёт их волосы. И он потратил несколько часов, ласково прочёсывая все колтуны, его руки были мокрыми и холодными так долго, что у него вспыхнула экзема, и его ладони были шершавыми и потрескавшимися несколько недель после этого.

Сириус, казалось, был рад этому предложению, так что Римус пошёл набрать ванну. Сириус пошёл за ним. Похоже, он вообще не хотел оставаться один, даже если не хотел говорить.

Римус покопался в шкафчике над раковиной в поисках хорошей крепкой расчёстки и ножниц на всякий случай. Он положил их на край ванны и отступил назад.

– Эм… я предоставлю тебе свободу действий? – спросил он. От воды в ванной поднимался белый пар. Сириус сжал свой локоть и оглянулся вокруг.

– Нет, я думаю, я хочу… если ты не против?

– Всё, что захочешь, – сказал Римус. Пусть он возьмёт контроль, предложил Грант. Плыви по течению. Он подумал было отвернуться, пока Сириус раздевался, но это казалось лишним, если он собирался остаться с ним, да и вообще, Сириус не переживал насчёт того, чтобы раздеваться перед ним. В этом не было ничего многозначительного; он делал это в той же манере, как он теперь, например, ел руками, вытирал рот рукавом или сворачивался на диване в клубок – он делал это, потому что он забыл как вести себя среди людей.