Римус обманывал лишь чуть-чуть, используя магию, чтобы помогать себе в чтении и исправлять ошибки, но он обнаружил, что он на удивление наслаждается этой работой, после чего даже открыл своё небольшое дело, проверяя экзаменационные работы для парочки местных маггловских школ.
– Не понимаю, как ты можешь удерживать внимание на столько времени, – одним вечером покачал головой Грант, глядя на кипу бумаг, которую накопил Римус. – Я бы уже свихнулся.
– Это интересно, – пожал плечами Римус. – У меня никогда не было возможности научиться этим вещам. Ты когда-нибудь слышал про квадратные уравнения?
Грант с нежностью засмеялся и взъерошил его волосы.
– Ты такой ботаник.
Сам Грант достигал всё новых высот на работе. Он любил свою работу и вкладывал в это дополнительное время на выходных и по вечерам, когда у него была такая возможность. Мальчики, с которыми работал Грант, были во всех смыслах такими же трудными, как и парни из приюта Святого Эдмунда, но этот факт, казалось, лишь мотивировал Гранта двигаться дальше. Он постоянно рассказывал Римусу про того или иного ребёнка, который достигал чего-то незначительного – набрал проходной балл в школе, провёл неделю без единой драки, заработал сокращение тюремного срока. Каким-то образом Грант знал всё и про каждого; его память не имела границ, его способности чувствовать гордость и оказывать поддержку были невероятными.
– Надо вырезать эту статью из ‘The Observer’, – мог сказать он как-нибудь вечером. – Мне кажется, Алфи она понравится, – или: – Завтра вернусь домой поздно, если повезёт – я пообещал старшим пацанам, что мы погоняем мяч, если никто из них не получит ни одного письменного выговора.
Иногда, когда он не был уверен в себе, Римус гадал, может, Грант оставался с ним только из-за того, что он тоже был пацаном из приюта. Может, Грант просто пытался спасти его; прямо как он пытался спасти всех вокруг. Он жил ради благой цели.
– Заткнись, – ухмылялся ему Грант в ответ на его опасения. – Я хотел залезть к тебе в штаны с тех пор, как мы были подростками, это не имеет никакого отношения к твоему мученическому прошлому.
И тогда Римус вспоминал, что, в конце концов, Грант сам был ребёнком, которого воспитал приют. Об этом было легко забыть, потому что, в отличие от Римуса, он выносил всё легко, небрежно пожимая плечами в своём принятии. Бедность, отсутствие образования, жестокое обращение – ничто из этого не тянуло Гранта на дно так же, как Римуса. По крайней мере, не на поверхности. Но Римус уже ошибался в людях в прошлом.
В результате самоотверженной преданности Гранта своей работе и относительного отсутствия последствий от трудоустройства для Римуса, он обнаружил себя в той позиции, в которой ещё никогда не находился прежде – у него одновременно было и свободное время, и немного лишнего заработка.
Ему не нужно было много – квартира находилась в его собственности, их мебель была пригодной для жизни, и они в общем и целом могли позволить себе электричество и горячую воду. Время от времени он покупал себе новую одежду, но для этого он практически никогда не ходил в дорогие брендовые торговые центры типа Harrods. Конечно, оставался алкоголь, но он решил, что раз он больше не курил, то он мог тратить деньги, которые он обычно тратил на табак, на выпивку.
А вот чем Римус наслаждался, так это пешими прогулками. Не этой хернёй в деревенской местности – этого ему хватало в полнолуния – а брождениями по Лондону в одиночку, где он мог насладиться улицами и толпой вокруг. Он посетил все бесплатные музеи в Лондоне – Лондонскую национальную галерею, национальную портретную галерею, музей Виктории и Альберта, Британский музей. Вообще-то, он стал довольно культурным человеком. И если его бедро болело (что случалось довольно часто теперь, с приближением тридцати лет), то он легко мог заскочить на автобус.
Так что одним летним днём он закончил проверять все работы, по телевизору не показывали ничего интересного, и Грант не должен был вернуться с работы ещё несколько часов, так что он отправился побродить по музею науки час или два. Это было забавно, но это место натолкнуло его на мысль об Артуре Уизли в первый раз за много лет. Этому старому чокнутому чертяге бы понравились все эти механизмы, поршни и лампочки. Он с лёгкостью представил себе лицо Артура, пока тот бы смотрел на вечный двигатель, и довольно неожиданно улыбнулся самому себе. Как Артур поживает? И его жена, сестра Прюиттов, и их рыжеволосый выводок? Сейчас прошло уже слишком много времени, чтобы пытаться с ними связаться, Римус знал это, да и даже если бы он попытался, он всё равно не знал бы, что сказать.
И всё же мысль о семье Уизли отдалась болью в его груди, что было главной вещью во всём этом. И, возможно, мысли о них навеяли на него иное настроение в этот день – может, он был чуть более восприимчив, или на него нашла ностальгия. Это не было совпадением, что он столкнулся со старым другом всего лишь двумя часами позже.
Он почти вернулся домой, до их квартиры оставалась буквально пара блоков, и он брёл по суетливым улочкам китайского района. Вообще-то, он вот-вот собирался пройти то место, откуда они забирали телевизор – ту сауну на Олд-Комптон-Стрит. Римус всегда немного краснел, когда проходил мимо неё, и затем всегда ругал себя за то, что он такой недотрога. Он немного опустил голову, когда приблизился к зданию, и – кошмар всех кошмаров – как раз когда он проходил мимо двери, кто-то вышел из неё прямо ему наперерез.
Римусу пришлось резко остановиться, чтобы не врезаться в этого человека. Тот повернулся и уставился на него нервным взглядом.
У Римуса упала челюсть.
– Кристофер!
Тот моргнул с очевидным ужасом на лице. Его кожа раскраснелась, его тёмные карие глаза были довольно маленькими и водянистыми. Он был немного пухлее, чем в школе, и линия его волос слегка поредела на висках. Но это был определённо он.
– Римус?
– Привет! Прошло столько времени…
– С самого…
– Да уж. Как ты? – Римус скривился, уже когда задавал этот вопрос. Кристоферу было явно некомфортно – и разве этому можно было удивляться? Он не видел Римуса почти десять лет, а теперь он стоял тут, нависая над ним перед гей-сауной.
– Оу… ну, знаешь, – Кристофер опустил взгляд себе под ноги.
На нём была маггловская одежда – бело-синяя джинсовая рубашка с неровно застёгнутыми пуговицами, обычные брюки и тёмно-оранжевый жилет с зелёной вышивкой. В двух словах, он выглядел так же отвратительно, как любой чистокровный волшебник, пытающийся сойти за маггла. И как всегда аура безнадёжности, исходящая от Кристофера, смягчила Римуса к нему.
– Эм… – Римус почесал затылок. – Ты хочешь… эм. У тебя есть время выпить кофе? Или что-нибудь покрепче? Поболтать немного?
– Да, хорошо… – Кристофер с опаской поднял на него взгляд.
С этого момента Римус взял на себя шефство, потому что было очевидно, что по-другому у них ничего не получится. Он провёл Кристофера дальше по улице до Тоттенхэм-Корт-Роуд. Там находилось кафе на Денмарк-Стрит, которое было дешёвым и анонимным, и по какой-то неизвестной причине Римусу хотелось уйти подальше от дома.
– Мы на месте, – по-доброму улыбнулся он, придержал дверь для Кристофера и указал рукой на свободный столик. Тот ничего не ответил и опустился на стул, немного поёрзав на месте. Римус подумал, вдруг это была ужасная идея – может, Крис не хотел с ним разговаривать. Но он согласился на это и даже предложил расплатиться, когда Римус заказал два кофе.
– Ты живёшь где-то недалеко? – наконец спросил Кристофер, до сих пор так и не встретившись с Римусом взглядом как следует.
– Да, – кивнул Римус. – Тут рядом. А ты?
– О, нет. Я живу в Хэмпшире. Я просто приезжаю в город по работе и… ну.
– Где ты сейчас работаешь? – спросил Римус, отчаянно пытаясь спасти его от большей неловкости.
– В Гринготтс, – ответил Крис, бросив взгляд на официантку, когда та принесла их кофе. Он положил в свою чашку три кусочка сахара и добавил столько молока, сколько смог – Римус осознал, что он даже не спросил, нравится ли Крису кофе.
