…

– Эй!

Обратно в настоящем, Грант щёлкнул пальцами. Он протянул ему полу-выкуренную сигарету.

– Твоя очередь, красавчик.

– Прости, – Римус взял сигарету и глубоко затянулся. А. Они до сих пор лежали в кровати. Всё в порядке. Всё в порядке.

– Ты снова меня покинул, – прокомментировал Грант без обвинения в голосе.

– Прости, – повторил Римус.

– О чём думаешь?

– О, ни о чём. Просто думаю, – он затушил сигарету. Блядский боже, как же он скучал по курению.

– Ну, – Грант перевернулся и улёгся наполовину на Римусе, его лицо замерло в сантиметрах от него. – Это совсем не хорошо, да? Я пытался заставить тебя перестать думать.

– Ты заставил, – улыбнулся Римус. Они поцеловались, сначала легко, но потом поцелуй углубился. Римус провёл рукой по длинному телу Гранта. – Хочешь ещё раз?

Грант улыбнулся ему в губы и пробормотал:

– Ты просто хочешь ещё одну сигарету, да?

– Тебя я тоже хочу…

– Ну, не повезло тебе, – Грант отстранился и встал с кровати. – Последняя смена в пабе начинается через сорок минут, я уже должен был выйти.

– Тебе обязательно идти? – Римус капризно плюхнулся обратно на кровать.

– О, не капризничай, принцесса, всего лишь ещё один вечер. Эй, будь лапочкой и держись подальше от бухла, и я сделаю тебе очень приятно, когда вернусь домой.

– Я буду спать.

– Я тебя разбужу.

Римус ухмыльнулся.

– Ну ладно.

С Грантом всё было так просто.

Он пытался держаться подальше от алкоголя этим вечером, правда, пытался. Но ему нужно было что-то, иначе как ещё он смог бы заснуть? И он совсем не курил, так что это было довольно хорошо. Он хотел быть хорошим ради последней смены Гранта в пабе.

После сдачи экзаменов по Социальной Политике, Политике и Образованию, и затем ещё проучившись пару месяцев для последующих экзаменов, Грант получил диплом социального работника. Он начнёт трудоустраиваться в центре предварительного заключения для мальчиков на следующей неделе. Римус не знал, как ему хватило на это яиц.

– Это же снова будет как в приюте!

– Нет, не будет, – улыбнулся Грант. – Всё будет по-другому, потому что я сделаю всё по-другому.

***

Они были довольно счастливы вместе. В любом случае, у них были свои моменты, но они всегда были друзьями, прежде чем любовниками, и ни один из них не хранил верность.

У Гранта было полно других парней в его извечном квесте за разнообразием. Они могли быть артистичными типами с длинными волосами и позёрством в жестах. Или серьёзными шишками из политики в мешковатых штанах хаки и толстых вязаных свитерах, продвигающими ядерное разоружение, или права геев и лесбиянок, или права шахтёров, или ещё что. Римус смотрел, как они приходят и уходят, с отдалённым интересом. Он не упрекал Гранта – он знал, что жизнь с ним едва ли напоминала сказку.

Сам Римус стал просто идеально разделять свою жизнь на определённые сегменты с острыми как бритва краями. Кастор был плохой привычкой; Грант был всем остальным. Затем ещё был спектр с Сириусом, который нависал над всем этим, как будто гарантируя, что он никогда не будет по-настоящему счастлив ни с тем, ни с другим.

– Ты можешь остаться, брат, – каждый раз говорил Кастор.

– Ты можешь не называть меня братом сразу после того, как ты меня трахнул? – огрызнулся Римус. Он часто грубил Кастору, и Кастор так же грубо обращался с ним в ответ. Римус не был уверен, дело было в его волчьей сущности, или же он просто наказывал себя, но он пытался не анализировать эту ситуацию слишком тщательно.

– Тогда Римус Люпин, – ответил Кастор.

– Просто Римус, – пробурчал он, поднимаясь, чтобы одеться. – И ты знаешь, что я не могу остаться. У меня есть своя жизнь в Англии.

– Ты говоришь так, – выгнул бровь Кастор, – но я не вижу никаких доказательств. Здесь мы бы позаботились о тебе.

– Я никому из вас не доверяю, – ровно сказал Римус, застёгивая джинсы.

– И всё же ты возвращаешься каждый месяц…

– Да, ну, это только для этого, – Римус указал рукой на обнажённое тело Кастора, растянувшееся на сером мехе – он был абсолютно идеален в каждом смысле: греческая статуя, гибкая, мускулистая, восхитительная. – Давай не будем притворяться, что мы нравимся друг другу.

– Но мы твоя стая! – возразил Кастор.

– Слушай, я больше вообще не приду, если ты не отвяжешься, – заскрипел Римус зубами. Он действительно перестал приходить. На два месяца после этого разговора, просто чтобы заставить Кастора помучаться.

Римусу не нужна была стая. И ему определённо не нужны были друзья.

Иногда Мэри пыталась с ним связаться, иногда он позволял ей. Но это было слишком сложно, так невероятно сложно. Он предпочитал Гранта и их скромную маггловскую жизнь вместе.

И на самом деле, хоть их жизнь была не такой, какую когда-либо мог себе представить Римус, она была совсем не пустой. Римус соглашался на различные подработки – уборка, по большему счёту; или доставка, потому что там платили сразу на руки и наличными, и всем было плевать, если он однажды не объявится на работе.

Грант получал образование, и вокруг него всегда крутились студенты, они обсуждали что-то в гостиной, готовились к очередному протесту против подушного налога или за ядерное разоружение. Они устраивали громадный бардак в гостиной, рисуя свои баннеры и сколачивая таблички, но Римус был не против чуточки хаоса в жизни.

Девушки, которых приглашал Грант, нравились ему больше, чем парни – они были такими живыми, такими эмоциональными, с зелёными короткими волосами и мальчишескими озорными характерами. Ему было плевать на темы их обсуждений, но эти разговоры всегда были очень оживлёнными. Иногда ему казалось, будто он разговаривал с Мэри, Марлин или Лили. Но затем он всегда приостанавливался и шёл налить себе ещё стакан алкоголя. И потом он молча стоял на кухне, пока они все не расходились по домам.

– О, Римус. Ты не можешь просто уходить и нажираться в одиночку каждый раз, когда тебе грустно, – вздохнул Грант одним вечером, когда он нашёл Римуса за кухонным столом через несколько часов после того, как все ушли.

– Мне, правда, грустно, – рыдал Римус.

– Я это знаю, друг, – Грант склонился к нему и забросил руку Римуса себе на плечо, чтобы потащить его в сторону кровати. – И ты можешь грустить. Проблема у нас только с алкоголем, ты же знаешь.

– Никто не обещал тебе счастливой жизни, – скорбно повторил Римус старое изречение Надзирательницы, пока они вместе шли в спальню, покачиваясь из стороны в сторону.

– Да, – выдохнул Грант, укладывая его в кровать, и с жалостью посмотрел на Римуса. – Но ты обязан прожить счастливую жизнь самому себе, мой хороший.

Комментарий к 1983 год

Песня – ‘Come on Eileen’ группы Dexys Midnight Runners.

========== 1985 год ==========

I’ve been loving you a long time;

Down all the years, down all the days.

And I’ve cried for all your troubles,

Smiled at your funny little ways.

We watched our friends grow up together

And we saw them as they fell.

Some of them fell into heaven,

Some of them fell into hell.

Я люблю тебя уже давно;

Все эти годы, все эти дни.

И я рыдал за все твои проблемы,

Улыбался на твои забавные мелочи.

Мы вместе смотрели, как наши друзья взрослеют,

И мы смотрели, как они падают.

Кто-то из них упал в рай,

Кто-то из них упал в ад.

Римусу много чего нравилось в Гранте. Его улыбка, его вьющиеся светлые кудряшки, его дерзкое вызывающее чувство юмора. Грант был приятным человеком. Но была одна вещь, с которой Римус абсолютно отказывался мириться.

Грант любил футбол. Он не был полнейшим фанатиком, но он определённо был более заинтересован в нём, чем Римус считал необходимым. Он поддерживал команду Куинз Парк Рейнджерс – и даже купил себе поддельную командную футболку и шарф в бело-синюю полоску. Он никогда не мог просто наблюдать, нет, Грант ещё время от времени увлекался азартными играми и по субботам играл в мужской гей-команде где-то в Южном Лондоне.