– Я рад тебя видеть, Римус Люпин.

Они все медленно шли через деревья, пока масляно-жёлтый октябрьский свет опускался на лиственный ковёр под ногами.

За то время, что здесь жила стая, они построили для себя небольшую деревню в виде плетёных хижин. Они все свернулись для сна на мягком сухом мхе с птичьими песнями над головой.

Римус проснулся без боли в плечах, не сжимая крепко челюсти. Он впервые за несколько месяцев чувствовал себя расслабленно. Кастор лежал рядом с ним, такой тёплый, такой мирный, его мягкая кожа в некоторых местах касалась кожи Римуса. Опомнившись, Римус слегка отстранился. Глаза Кастора открылись и заглянули в его.

– Ты в порядке, Римус Люпин?

– Да, всё нормально, спасибо, – он потёр глаза. Кастор продолжил смотреть на него.

– Ты страдаешь, – сказал он. Утверждение, не вопрос.

– Я потерял несколько людей, – сказал Римус. – Мы проигрываем войну.

– Да, – согласился Кастор. – И ты пришёл просить нашей помощи, это так, Римус Люпин?

– Я знаю, что это немало…

– Мы останемся здесь. Это наш дом.

– Ты же понимаешь, что я бы не стал просить, если ситуация не была бы отчаянной. Ты понимаешь… Волдеморт не пощадит оборотней, да?

– Мы понимаем, – просто ответил Кастор. – И мы пришли к согласию. Мы останемся здесь. Мы будем скрываться – в этом мы хороши.

– Я вас нашёл.

– Да, Римус Люпин. Тебе здесь всегда будут рады.

Римус сел прямо и протянул руку к плащу из волчьей шерсти у себя в ногах, чтобы укрыть себя.

– Ну, значит, решено, – сказал он. – Мне лучше вернуться домой.

Кастор протянул руку и положил ладонь ему на руку.

– Останься ненадолго, Римус Люпин. Нам нужно столько тебе показать. Может, тогда ты поймёшь.

Так что Римус остался. Он думал, что если он проведёт с ними немного времени как раньше, он сможет поговорить с ними и изменить чьё-нибудь мнение. У большинства из них до сих пор были магические семьи в Британии, он сможет достучаться до них, обязательно.

Он не мог вернуться в Орден, не попытавшись – все остальные отдавали всех себя этой битве, и это, в конце концов, было его предназначением. Если он не сможет стать достойным переговорщиком с оборотнями, то какая вообще от него может быть польза?

И к тому же, это не было трудным решением. Это не было великой жертвой. Ему не к чему было возвращаться, кроме как к очень тяжёлому разговору с Сириусом.

И он смог поговорить с ними. За три недели, что Римус провёл с оборотнями в октябре 1981 года, он поговорил со всеми и каждым из них. Он пытался вразумить их, он читал нотации, он разглагольствовал. Но это совершенно ни к чему не привело; они все были счастливы. Не в сумасшедшем запутавшемся ‘всё идеально’ смысле, как были счастливы некоторые последователи Сивого. Но в практичном, разумном смысле – они видели будущее для себя, они видели способ жизни без какой-либо жестокости или вмешательства. Эта жизнь была не для всех – определённо не для Римуса – но он не мог отрицать, что у них всё получалось.

На самом деле, Римус потерял нить того, кто из них кого убеждал. Все так хотели взять его с собой на охоту, показать ему, как плести из веток или колдовать защитные заклинания, которые делали их практически невидимыми для людей. Он никогда не был голоден, ему не было холодно, он не боялся за свою жизнь.

– Теперь ты понимаешь? – спросил Кастор одним вечером, когда хэллоуин уже приближался.

– Да, я понимаю, – ответил Римус, глядя в соломенный потолок. – Вы все предпочитаете прятаться как трусы.

– Ты сам в это не веришь, Римус Люпин, – ухмыльнулся Кастор, укладываясь спать. Время от времени он демонстрировал настоящие эмоции теперь, когда они с Римусом стали так близки.

Римус решил продолжать делить с ним хижину. Ему не нравилось спать одному, не то чтобы между ними что-то происходило, это просто казалось логичным. Ему нужно было держаться рядом с лидером, но это не значило, что это имело какое-то отношение к сексу. Жизнь с оборотнями просто была вот такой вот, все действия были мотивированы запахами, инстинктами и фазами луны.

И всё же Римус понимал, как это выглядит со стороны. Он не обманывал себя тем, что Сириус внезапно изменится и отчаянно принесётся в Германию, чтобы найти его, но Римус знал, что это всё равно было довольно неправильно, даже зная, что об этом никто не узнает. Это было просто жалко. Он ругал себя за это длинными тёмными ночами; ты просто посмешище, а не человек. Несколько недель в игноре, и ты уже пристраиваешься к другому красивому парню, который проявляет к тебе какой-то интерес. И у тебя даже не хватает яиц, чтобы сделать с этим что-нибудь.

В конце концов, это его желание к Кастору сказало ему, что пришло время уходить. И его любовь к Сириусу. Римус совершал очень кардинальные и глупые поступки в своей жизни, но он не собирался сбегать жить в лес, просто чтобы избежать разговора с любовью всей своей жизни. Он вернётся домой и заставит себя поговорить с ним. Он сделает всё, что в его силах, чтобы сохранить Сириуса, потому что глубоко внутри он знал, что это единственное, что по-настоящему имеет значение.

***

2-ое ноября, 1981 год.

Портключ закрылся, и Римус не смог ни с кем связаться. Ему пришлось самому возвращаться обратно в Британию, половину пути телепортацией, половину пути на попутках.

К тому времени, как Римус наконец оказался в Лондоне, у него даже не осталось энергии телепортироваться. Вместо этого он сел на автобус и проспал половину пути до остановки Лестер-Сквер. Он вышел из автобуса и по дороге остановился в обычном магазине на углу, чтобы купить немного табака. Ещё он купил два батончика Марс – он отдаст один Сириусу, если тот дома. Если же нет, то увы, Римус схомячит сразу два.

Подойдя к входной двери, он услышал телефонный звонок из квартиры. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы открыть дверь – деревянная рама распухла от всех этих дождей, и иногда дверь с трудом поддавалась – но когда он вошёл внутрь, телефон до сих пор звонил. Наверное, что-то важное, отрешённо подумал он.

– Бродяга? Ты дома? – крикнул он, пересекая гостиную, и затем поднял трубку. – Алло?

– Алло? Привет, Римус, это ты?

– Мэри? Привет! Я только вернулся – куда, чёрт возьми, все подевались?!

На другом конце провода повисла странная тишина, и кошмарная волна ужаса пробежала по его спине.

– Мэри?!

– Ты ещё не слышал…

– Да бога ради, Мэри, что?!

– Римус… случилось кое-что ужасное.

Она начала объяснять, Римус упал на колени, и весь мир начал рушиться на мелкие кусочки вокруг него.

Комментарий к Война: Осень 1981 года

Песня в начале – ‘A New England’ исполнителя Билли Брэгг.

========== Конец Военных Действий ==========

He who endured my hardships with me

He now has gone to the fate that awaits mankind

Day and night, I have wept for him

I would not give him over for burial

For what if he had risen at my cries?

Six days and seven nights I waited

Until a worm crawled out of his nose

Since he has gone

There is no life left for me.

Тот, кто выносил со мной все тягости,

Теперь его нет – судьба, что ждёт всё человечество.

Я рыдал по нему день и ночь,

Я не отдавал его тело для захоронения.

Зачем, если он восстанет из-за моих рыданий?

Шесть дней и семь ночей я ждал,

Пока из его носа не выполз червь.

С тех пор, как его не стало,

Для меня не осталось никакой жизни.

***

Джеймс умер первым. Римус мог этого ожидать. Он бы встал прямо у входной двери; у него даже не возникло бы мысли спрятаться или убежать.

Затем Лили, закрывая собой своего сына. Римус представлял ее воинственное лицо, ее руки, сжимающие перегородку кроватки, пламя ее зелёных глаз. Она бы встретила смерть с широко открытыми глазами, в этом можно было не сомневаться.

И затем, после них, Питер. О Питер, этот идиот – храбрый невозможный идиот. Он, должно быть, узнал про Джеймса и Лили, должно быть, сразу же понял, кого стоит винить в этом. После всех этих лет, проведённых в тени Джеймса и Сириуса, первым инстинктом Питера стало разобраться с Блэком самому.