– Просто… он должен знать, что на нас напали. Он должен знать, что кто-то рассказал пожирателям смерти, где мы будем.

– Сириус! – Мэри уставилась на него с открытым ртом. – Ты, что, хочешь сказать… это кто-то из Ордена?!

Сириус кивнул. Он больше не смотрел на Римуса.

– Я пойду! – предложил Римус.

– Нет! – возразил Сириус. – Ты не можешь, ты… тебе нужно остаться здесь. Оборотням сейчас не безопасно.

– Похоже, сейчас ни для кого больше не безопасно! – отметила Марлин, поднимаясь на ноги и вытирая лоб. – Ты иди, Сириус, раз это так важно. Римус, Мэри и я останемся здесь и присмотрим за Джеймсом.

Сириус посмотрел на Джеймса и затем на Римуса – но не в лицо, просто в общем направлении.

– Ладно, – согласился он. – Я постараюсь очень быстро, – и отправился к двери.

Три девушки неловко посмотрели на Римуса. Лили подошла к нему, сжала его плечо и ласково сказала:

– Он просто расстроен, дорогой. Он винит себя за то, что произошло – Джеймс пытался спасти его, когда его прокляли. Не принимай это на свой счёт, слышишь?

– Я знаю, – Римус мужественно поднял подбородок, затаптывая в себе все горькие и гадкие чувства. – Всё нормально. Мы сейчас все в шоке. Всё нормально.

– Мне нужно идти, – снова сказала Лили. – Гарри.

– Я пойду с тобой, – сказала Мэри. – Мы должны везде ходить парами. Так нам говорил Грюм.

Они обе ушли, и Римус попытался не думать о том, что Сириус растворился в ночи совершенно один.

Марлин к этому времени взяла себя в руки и теперь пыталась устроить Джеймса поудобнее.

– Надо было сказать Лили принести ему пижаму… может, она сама догадается, – сказала она. – У вас будет подушка и одеяло для него, Римус?

– Да, конечно, – кивнул он и поспешил в спальню, после чего вернулся оттуда с пятью одеялами и двумя подушками (это были все одеяла и подушки, что у них были, вообще-то; он взял даже те, что были на их кровати).

Марлин снова проверяла пульс Джеймса, когда он зашёл в гостиную.

– С ним всё нормально?!

– Да, – кивнула Марлин. – Так же стабилен. Я просто проверяла…

Они постелили на диване вокруг него. Римус снял его обувь, но решил дождаться Лили, чтобы раздеть его. Он выглядел так, как будто просто спал. Римус улыбнулся.

– Я никогда не слышал, чтобы Джеймс так долго молчал, – прокомментировал он в надежде немного разбавить атмосферу.

– Ха, – выдохнула Марлин и снова разрыдалась.

– Эй-эй-эй! – Римус притянул ее к себе. – Всё уже закончилось! Пожалуйста, не плачь…

– Прости - меня - мне - просто - так - страшно… – рыдала Марлин, задыхаясь на каждом вздохе. – Я - всех - подвела!

– Что за херня! – Римус почувствовал себя безумно виноватым за то, что кричит на неё. – Ты великолепно справилась!

– Только - потому что - вы - мне - помогли…

– Ну разумеется, – он поцеловал ее в макушку. – Для этого и нужны друзья.

***

Лили и Мэри вернулись первыми. Лили укачивала Гарри у себя в руках – который милосердно спал в это время. Она прошла прямо к Джеймсу.

– Я принесла кое-какие зелья Эффи, – взволнованно сказала она. – Посмотри на них, Марлин, может, здесь есть что-то полезное…

– Я не хочу чересчур его накачивать, – осторожно ответила Марлин. – Отдых и наблюдение сейчас самое лучшее лекарство, я обещаю, – она уже умылась и сделала глоток виски, так что теперь была значительно спокойней.

– Вы видели Хвоста? – спросил Римус.

– Да, – ответила Мэри, забирая Гарри у Лили, чтобы та смогла сфокусироваться на Джеймсе. – Он очень сильно расстроился – он захотел пойти домой, чтобы проверить свою маму. И я его понимаю.

– Да, конечно, – согласился Римус. Он бы тоже хотел пойти к своей маме, если бы она у него была.

Он заварил крепкого чаю, и все взяли по кружке, но никто его не пил. Марлин и Лили хлопотали над Джеймсом, раздевая его и укладывая в постель, подпирая его подушками, пока Мэри ласково качала Гарри у себя на руках. Римус смотрел на них троих – словно праведных дев с церковных икон – и чувствовал себя совершенно бесполезным.

– Может, мы перенесём его на кровать? – предложил он, недовольный, что это пришло ему в голову только сейчас. – Тогда ты сможешь спать с ним, Лили.

– Лучше пока не надо, – посоветовала Марлин.

– Ладно, тогда я постелю тебе здесь… – он попытался вспомнить какие-нибудь трансфигурационные чары – хотя наколдовать мебель обычно было по части Сириуса.

– Не волнуйся, Римус, я не собираюсь спать, – устало улыбнулась Лили.

– Мне кажется, сегодня никто из нас не будет спать, – сказала Мэри. – Я позвонила маме. Ничего, если я тоже останусь тут, дорогой?

– Конечно, – кивнул он. И, разумеется, Марлин тоже не собиралась никуда уходить, пока не убедится, что Джеймс полностью поправится.

В конце концов, они все согласились спать по очереди, занимая кровать по двое человек за раз. Никто из них не хотел спать первым, конечно, и они все приготовились к очень длинной ночи. Римус прислонился к камину, слушая сердцебиение Джеймса через всю комнату. Он не мог перестать представлять, как его друг внезапно сядет прямо на диване и ухмыльнётся им всем; Здарова, народ! Чёрт возьми, кто умер?!

Наконец, Сириус вернулся с Дамблдором, и весь покой, который они к этому времени сумели настроить, был разбит на кусочки.

– Мне нужно знать всё, – сказал их старый директор, его лицо было грозным, глаза горели как голубые пламенные огни.

Сириус и Лили начали говорить. Они объяснили, что всё было совершенно как обычно – стандартно; даже скучно, если на то пошло. Они обошли Косой переулок, даже Лютный переулок тоже, и убедились, что всё в безопасности и под защитой.

Затем они ушли через выход в Дырявом Котле и решили пройтись пешком до места переклички, потому что вечер был хорошим, и это было не слишком далеко. Они должны были встретиться с Доркас Медоус в маггловском кафе на улице Тоттенхэм-Корт-Роуд – но на них напали до того, как они дошли туда.

– За вами не могли следить? – спросил Дамблдор, глядя на них обоих. Они покачали головами.

– Мы всё проверили, – сказала Лили. – Они были не сзади, они были впереди – они нас ждали.

– Дерьмо, кто-то должен сказать Доркас… – вдруг сказал Сириус. – После того, как Джеймса… нам нужно было действовать быстро, мы не успели.

– В этом не было необходимости, – поднял руку Дамблдор. – Доркас Медоуз мертва.

Комната погрузилась в тишину. Гарри проснулся и начал плакать. Лили сразу же забрала его у Мэри и крепко прижала сына к груди.

Сириус заговорил первым.

– Я же прав, да? – он посмотрел Дамблдору прямо в глаза. – В Ордене завёлся шпион.

Комментарий к Война: Полевой Госпиталь

Песня в начале – ‘Police & Thieves’ группы The Clash.

========== Война: Лето 1981 года ==========

Once I had a love and it was a gas,

Soon turned out; had a heart of glass.

Seemed like the real thing, only to find,

Much of mistrust, love’s gone behind.

Once I had a love and it was divine,

Soon found out I was losin’ my mind

It seemed like the real thing but I was so blind,

Much of mistrust, love’s gone behind.

Когда-то у меня была любовь, но это был газ,

Как вскоре оказалось; моё сердце было из стекла.

Казалось всё таким реальным, но в итоге осталось

Лишь много недоверия, любовь осталась позади.

Когда-то у меня была любовь, и она была божественной,

Вскоре я начала терять рассудок.

Казалось всё таким реальным, но я была слепа,

Лишь много недоверия, а любовь осталась позади.

Джеймс восстановился – медленно. Его переместили обратно в дом Поттеров на следующий день (он очнулся слабым, не в состоянии особо что сказать, и быстро уснул снова), но Дамблдор сказал, что это временное решение. Он сказал Лили готовиться уезжать в любой момент.

После того, как их долгие месяцы считали младшими членами Ордена, внезапно на мародёров и их друзей были обращены всеобщие взгляды.