– С дороги, пожалуйста! – прозвенел кристально чёткий голос Марлин, и ее прирождённые лидерские качества моментально вернули всё под контроль.
Римус с облегчением вернулся в гостиную, сжимая бутылку огненного виски. Лили плакала ещё сильнее, отступив назад, чтобы позволить Марлин сделать свою работу. Сириус обнимал ее, не отрывая взгляда от лица Джеймса, которое начинало переходить в мертвенный оттенок серого.
– Марлс, – отчаянно сказал Сириус, – пожалуйста… пожалуйста…
– Я делаю всё, что могу, Блэк! – рявкнула Марлин, быстро открывая свою сумку. Римус уловил вспышку ужаса на ее лице, блеск слёз в ее глазах. Это было плохо.
Они все как будто задержали дыхание. Мэри так и не сняла пальто и стояла, прижавшись к двери.
– Я могу привести кого-нибудь ещё? – спросила она хриплым голосом. – Скажите мне, я отправлюсь куда угодно.
– Я не знаю, – ответила Марлин дрожащим голосом. – В Святом Мунго никому нельзя доверять, и я не знаю, есть ли кто-нибудь в Ордене, кто… может, Эммелин, но она в Венгрии или где-то ещё…
– Но ты же сможешь, Марлс? – несчастно спросила Лили. – Ты сможешь его исцелить?
– Я не знаю, я… что это было за проклятие?
– Мы не знаем, – сказал Сириус. – Оно было бессловесное.
– Что насчёт безоара? – спросила Мэри.
– Это от отравления, – ответил Сириус. – Он был проклят.
– Да, но всё равно, разве не стоит попробовать?
– У меня всё равно его нет! – всхлипнула Марлин. Теперь она уже по-настоящему плакала, водя трясущимися руками над телом Джеймса.
Его дыхание становилось медленнее и медленнее, Римус ещё слышал его сердцебиение, но оно становилось слабее; долгими тяжёлыми стуками. Они должны были сделать что-то.
– Вы можете описать проклятие? – спросил он, будто с щелчком в голове.
– Оно было бессловесное! – нетерпеливо повторил Сириус.
– Да, но вы можете описать его? – твёрдо настоял Римус. – Его свет? Цвет? Запах?
– Я не как ты, Римус, я не… – Сириус нахмурился и провёл пальцами по волосам.
– Синий, – шмыгнула Лили. – Там был синий цвет, да, Сириус?
– Да! – кивнул тот, словно озарившись. – Оно было синим и как-бы… резким? Быстрым, как дротик.
– Да! – Лили вытерла глаза, глядя на Римуса, словно он был ее спасителем. – В нас как будто пускали стрелы; синие стрелы.
– Ладно, – кивнул Римус, как будто он прекрасно знал, что делает. Он никогда не слышал о проклятии, которое так себя ведёт. – Ладно, значит… синее… эм…
– Римус! – воскликнула Мэри. – Синее, разве это не взрывные чары?
– Точно, – с энтузиазмом поддакнул он, затем нахмурился. – Но он же не… – он опустил взгляд на Джеймса. Тот был полностью цел – лишь невероятно слаб.
– Может, они соединили их с чем-то? – предположила Лили, расправляя плечи и складывая руки на груди со своим воинственным лицом. – Магическая алхимия, вы, мальчики, всё время этим занимаетесь.
– Или это могла быть какая-то ошибка, – сказал Сириус, вступая в рассуждение, его взгляд наконец нормально сфокусировался. – Это тоже постоянно случается.
– Да! – согласился Римус. – Пожиратель смерти, возможно, просто хотел использовать много силы, которая иногда может получиться взрывной… о! У вас, ребята, были поставлены защитные чары?
– Да, были, – кивнула Лили, ее лоб сильнее нахмурился. – Но Джеймс – его чары только-только упали, буквально на долю секунды, он пытался… – она опустила взгляд.
– Он пытался защитить меня, – очень тихо сказал Сириус. – Последним, что он сделал, это обезоружил этого блядского уёбка Крауча, тот собирался запустить в меня непростительное.
Римус в шоке моргнул и затем попытался запихнуть свои чувства куда подальше, потому что сейчас им нужно разобраться с Джеймсом.
– Ладно, – сглотнул он. – Ладно, так, что, если тот, кто проклял Джеймса, просто немного замешкался? Попытался достать его через защитные чары в ту секунду, что они спали?
– Это логично, – сказала Лили, ее лицо сияло от слёз, пота и надежды. – Это объясняет резкие короткие вспышки!
– Ладно, отлично! – Римус посмотрел на Марлин, которая глазела на него большими как блюдца глазами.
– Что мне делать, Римус? – спросила она очень тихим голосом – как будто они снова сидели в хогвартской библиотеке, и она просто не поняла принцип какой-то трансфигурации.
– Я… как такое проклятие могло повлиять на него? – на взводе спросил Римус – он не знал, что делать! Это она проходила двухлетнюю практику в качестве Целителя! – Что бы оно сделало?! Думай!
– Я пытаюсь! – ответила Марлин, до сих пор трясясь всем телом.
Римус хотел взять ее за плечи и реально потрясти ее – она должна взять себя в руки! Это же Джеймс! У него семья, у него ребёнок, и он нужен Сириусу, он нужен Римусу, он всем им нужен! Марлин лишь продолжила смотреть на них всех, будто оцепенев.
– Марлс, – Мэри быстро подошла и села рядом со своей подругой. Она, и правда, взяла Марлин за плечи – но она не стала трясти ее. Она обняла ее и погладила по волосам. – Солнышко, – прошептала она в тихой комнате, – ты можешь это сделать. Ты самый умный человек, которого я знаю. Если кто-то и знает, что делать, то это ты. Слышишь?
Марлин закрыла глаза на одну секунду и сделала глубокий вдох. Она открыла глаза и кивнула.
– Ладно, – сказала она, поворачиваясь обратно к Джеймсу. – Удар был бы сильным, прямо в грудь… он бы… да! Да, это реально логично!
Она начала бормотать что-то себе под нос и затем провела своей палочкой с мягким тёплым лиловым светом, исходящим из кончика, над телом Джеймса, и этот свет медленно осел на его теле словно пена.
Они все снова задержали дыхание, пока Марлин работала. Сириус держал Лили за руку, и Римус видел, что ее костяшки побелели от того, как сильно она сжимала его в ответ. Мэри осталась рядом с Марлин, стоя на коленях на ковре рядом с диваном, склонив голову словно в молитве.
Римус лишь сжимал бутылку огненного виски и чувствовал себя так, будто земля уходит у него из-под ног. Им ничего не оставалось делать, кроме как смотреть и ждать, слушать тихое бормотание Марлин и пытаться держать себя в вертикальном положении.
У магии, которую она использовала, был сладкий свежий запах, похожий на запах скошенной травы или молодых листьев. Запах весны, возрождения. Это был хороший знак, подумал Римус. Он пожалел, что не узнал от оборотней больше – их целительные техники были просто безукоризнены. Но, может быть, они работали только на других оборотнях?
Дыхание Джеймса постепенно выравнивалось, его сердцебиение становилось сильнее. Бум - бум - бум – Римус слышал, как кровь быстрее качается по его венам.
– Это работает! – сказал он, подходя чуть ближе, чтобы слышать лучше. – Ты делаешь это, Марлин!
– О, спасибо, – выдохнула Лили, закрывая лицо руками. – Спасибо, спасибо…
Марлин перестала бормотать и проверила пульс Джеймса. Она вздохнула с облегчением и кивнула.
– Стабилен, – сказала она. Затем подняла взгляд. – Теперь не помешает дать ему немного того виски, Римус.
После того, как они влили в него немного алкоголя, Марлин дала Джеймсу укрепляющее зелье. К этому времени к нему постепенно начал возвращаться цвет, и его грудь ровно поднималась и опускалась. Они пережили самое плохое. И всё же Марлин не разрешила его передвигать, пока он не придёт в сознание.
– Он может остаться здесь, – сказал Римус. – Конечно, может. Здесь же безопасно, да, Бродяга?
Сириус смотрел на него через всю комнату. Он думал о чём-то, Римус это видел – на его лице было это проблемное выражение. По какой-то причине Римусу от этого стало холодно.
– Бродяга?
– Да… – медленно сказал Сириус. – Но мы думали, что в Косом переулке тоже достаточно безопасно.
– Ну, теперь он здесь, – сказала Лили, отходя от Джеймса. – Он останется. Мне нужно вернуться домой – Питер приглядывает за Гарри, он, наверное, так переживает! Я скоро вернусь…
– Кто-то должен пойти за Дамблдором, – резко сказал Сириус.
– Зачем это? – спросила Мэри.
