– Этого будет недостаточно, – покачал головой Римус, отмахиваясь от попыток Сириуса успокоить его. – Грюм и Ферокс, они не относятся к Сивому с надлежащей серьёзностью – только посмотри, что случилось! Он гораздо опасней, чем они думают, и теперь он разозлился…

– Я уверен, что Грюм это знает, даже если Ферокс и ведёт себя немного беспечно насчёт всей этой ситуации, – ответил Сириус. Он говорил так дипломатично; так рассудительно, что это просто выводило из себя. – Как ты себя чувствуешь? Я поставлю чайник, давай, ты пока примешь ванну? Тебе станет лучше…

Римус действительно принял ванну, потому что его мышцы до сих пор ныли. После, он намазал на себя немного мази, благодаря чему он смог хотя бы полностью расправить плечи. Он отказывался отдыхать. Всё, чего он хотел, это проверить Ферокса – убедиться, что на его доме стоят правильные защитные чары. В конце концов, разве не Римус занимался всей основной работой по обеспечению безопасности? Это, по меньшей мере, было в рамках его компетентности.

В итоге, Сириус сдался и вызвал Грюма через камин. Седая голова мракоборца вспыхнула в пламени, похожая на уродливое пасхальное яйцо.

– Ситуация под контролем, Люпин, – рявкнул он. – Ты можешь расслабиться.

– Но Грозный Глаз, – умолял Римус, стоя на коленях перед пламенем, – Сивый найдёт его, я знаю, что найдёт, он сможет отследить его по запаху – если ты просто скажешь мне, где он сейчас, то я смогу…

– Закрытая информация, – снова рявкнул Грюм. – Все меры предосторожности были предприняты. Ты можешь доверить офису мракоборцев защиту от оборотня-одиночки.

Злость волной поднялась в Римусе, и он готов был огрызнуться в ответ, но Грюм лишь нетерпеливо вздохнул.

– На это нет времени, Люпин, у нас очень плотная неделя. Просто отдохни.

Римус лишь с яростью застонал и с силой ударил кулаком по ковру.

– Видишь? – сказал Сириус, который стоял у него за спиной. – Грюм обо всём позаботится.

– Но мне надо убедиться, – сказал Римус, поднимаясь на ноги. – Они не понимают, не совсем, не так…

– Не так, как ты?

– Именно!

– Римус, – голос Сириуса внезапно стал строгим и холодным, – тебе нужно быть осторожней с подобными разговорами. Я думаю… я думаю, тебе надо завязать со всей этой хернёй с оборотнями, немного.

– Что? – Римус повернулся и ошарашенно посмотрел на него. – ‘С этой хернёй с оборотнями’?! А это ещё что значит? Я и есть оборотень.

– Я знаю, – Сириус закусил губу, – но ещё ты волшебник, и ты на нашей стороне. Может, тебе стоит сфокусироваться на чём-то другом? Ты же не хочешь, чтобы кто-то в Ордене неправильно тебя понял…

Римус уставился на Сириуса с открытым ртом, как будто тот был абсолютным незнакомцем.

– Неправильно меня понял…?

– Я не пытаюсь тебя расстроить, – сказал Сириус, осторожно подбирая слова. – Я лишь предупреждаю тебя – ситуация и так уже плохая, никто никому не доверяет. Фрэнк сказал мне, что Дамблдор думает, будто в Ордене завёлся шпион, и если ты будешь постоянно напоминать всем, как ты сдружился с тёмными существами, то…

– Я не ‘сдружился’ с тёмными существами! – закричал Римус. – Как ты можешь… разве что ты считаешь меня тоже тёмным существом?!

– Конечно, нет! – воскликнул Сириус, очевидно оскорблённый. – Просто… ты же знаешь, сколько у людей предрассудков, и это не приведёт ни к чему хорошему, если ты будешь распространяться об этой своей странной связи с ними. Я видел Ливию, я видел Сивого, ты нисколько на них не похож. Не позволяй людям думать как-то иначе.

– Кто-то что-то сказал? – спросил Римус, гадая, с чего вдруг Сириус завёл этот разговор. – Это был Дэнни? Или…

– Нет, это не… это… ну, после всего того времени, что ты с ними провёл, люди начали выражать свои опасения, вот и всё. Ты же можешь это понять, правда?

– Нет, не могу! Я жил со стаей, только потому что Дамблдор мне приказал! Точно так же, как я делал всё, что мне приказывал Дамблдор!

– Я это знаю… – Сириус отвёл взгляд, как будто пристыженный.

Он заправил прядь выбившихся волос за ухо. Римус знал этот жест. Сириус нервничал. Он сжал челюсть.

– А ты мне доверяешь? – спросил он, понимая, что язык его тела был агрессивным, но не собираясь как-то пытаться это изменить.

Сириус поднял на него взгляд, его глубокие глаза наполнились тревогой.

– Ну конечно, доверяю! Я просто… – он снова опустил взгляд, ещё раз убрал прядь волос. – Ты всегда так хорошо хранил секреты, Лунатик…

У Римуса просто упала челюсть. Он сжал кулаки, затем разжал их.

– Ну ладно, – прохладно бросил он. – Если ты так считаешь.

Он развернулся и вышел из квартиры. Сириус не попытался остановить его.

Сперва Римус отправился к ближайшему алкогольному магазину и купил невероятно дешёвую и дерьмовую бутылку джина. Затем возникла проблема, где ее выпить. Он не хотел выглядеть алкашом, бухая прямо из горла посреди улицы средь бела дня. Но с другой стороны, ему больше некуда было идти.

Он подумал было найти Гранта, но он не знал, работал ли тот сегодня. Грант переехал обратно в Лондон в начале весны, потому что он был по горло сыт поздними поездами обратно до Брайтона. Теперь он снимал комнату где-то на севере – но, основываясь на их телефонном разговоре, Римус знал, что Грант редко там спит. У него всегда была бесконечная череда любовников, и если он не сидел на лекции, то обычно прыгал по кроватям – или же работал в пабе Сойерс Армс.

– Разнообразие – это соль жизни, – смеялся он. – И мне дерьмово одному. Не выношу тишины.

Римус знал это чувство. Большую часть времени это было причиной, по которой он пил. В конце концов, он решил, что он слишком зол, чтобы видеть кого-то сейчас, и отправился прятаться в парке как настоящий старый пьяница. Надо было пойти к Гранту, подумал он, когда уже знатно нажрался; так он преподал бы Сириусу урок.

И ещё он скорбел по Ливии; и молча поднял за неё тост. Она была жестокой, да, и убийцей. Но это всё, на самом деле, не было ее виной – не в том случае, если вспомнить ее детство. Сивый забрал ее, когда она ещё даже не могла говорить; может, когда она была в возрасте Гарри. У Ливии не было другого выбора, кроме как стать убийцей; даже у Римуса было больше выбора с его выпивкой.

В итоге, он всё же вернулся домой, когда совсем замёрз. Он не подумал захватить с собой пальто, когда в злости умчался прочь. Сириус сидел на диване и ждал его, нервно перебирая пальцами, сложив руки на коленях. Когда Римус зашёл внутрь, Сириус лишь один раз глянул на него и – без сомнений, учуяв запах джина – с разочарованием покачал головой и поднялся, чтобы заварить крепкого чая.

Они практически ничего не сказали в тот вечер и больше никогда не говорили об ‘этой херне с оборотнями’.

***

Римус не отмечал рождество 1980 года.

Вообще-то, он вообще не видел своих друзей и Сириуса с полнолуния, которое выпало на 21-ое декабря, и до самого января. Он провёл это время, прячась в подвале Грюма вместе с Дэнни.

Ферокс был мёртв.

Не просто мёртв; уничтожен; растерзан. Разорван на кусочки. Согласно Ежедневному Пророку, все стены в доме Ферокса были залиты кровью. Грюм сказал, что ковёр был настолько пропитан ею, что хлюпал у них под ногами – ногами мракоборцев, которые прибыли на место преступления.

Сивый хорошо сдержал своё слово, прямо как Римус и пытался их предупредить. Но он просто не мог заставить себя сказать ‘я же говорил вам’. Он был слишком зол. И разозлился ещё больше, когда Грюм сказал ему, что ему нужно спрятаться от министерства.

Убийство Ферокса побудило волшебное общество потребовать полного запрета на оборотней. Слишком много было незарегистрированных имён; законы нужно было ужесточить; реестр необходимо было опубликовать. Быть оборотнем стало небезопасно – через два дня после того, как заголовки осветили смерть Ферокса, открытый оборотень, Теодора Люпа, была атакована в собственном доме. Она была официально зарегистрирована и проводила все полнолуния взаперти в подвалах министерства, но ее невиновность ничего не значила для толпы, которая жаждала мести.