Когда они вплотную подошли к стене замка, Римус почувствовал это. Сивый ждал их. Запах изменился, и его голова наполнилась этим ужасным рычащим голосом:
‘Привет, волчонок… привёл мне завтрак, значит?’
– Он знает, что мы здесь, – лихорадочно прошептал Римус. – Будьте осторожны!
Ферокс дотронулся рукой до брови в своего рода салютовании, чтобы показать, что он понял. Затем он завернул за угол и вошёл внутрь, Римус поспешил за ним, и Сириус тоже. Ферокс держал свою палочку наготове, и когда он ступил под разрушенную арку в тени руин, он открыл рот – он планировал использовать заклинание серебряных цепей, чтобы связать оборотней и удержать их достаточно долго, чтобы сюда прибыли мракоборцы – но было слишком поздно.
Римус отставал от Ферокса всего на долю секунды и увидел, как камень падает. Тот замер и затем свалился на пол, кровь потекла из пореза на его макушке.
– Нет! – воскликнул Римус сквозь смех Сивого, пока этот недочеловек выходил в свет раннего утра с лицом, полным злорадства. Ливия выпрыгнула за ним и бросилась на Сириуса, схватив его палочку и повалив на пол.
– Ооооооу, и кто это тут такой, брат? Красивый, красивый мальчик… – прорычала она, оседлав Сириуса и удерживая оба его запястья над головой, пока тот пытался вырваться. Она выглядела более худой, но очевидно была такой же сильной, как и всегда.
– Отпусти его! – ощетинился Римус, в ярости поднимая на неё палочку. Затем он закричал в агонии. Сивый схватил его за правую руку и вывернул с такой силой, что он почувствовал хруст ломающейся кости.
– Римус! – воскликнул Сириус.
Римус практически ослеп от боли, и Сивый снова засмеялся, отпуская его.
– Добро пожаловать обратно, волчонок, – промурчал он. – Как же я скучал по тебе…
– Пошёл нахуй, – зарычал Римус, оглядываясь в поисках своей палочки, которую он куда-то уронил.
– Так-так, – усмехнулся Сивый, когда Римус выпрямился и повернулся к нему лицом, прижимая сломанную руку к груди, – ты должен стоять передо мной на четвереньках после того, что ты сделал со мной.
– Убей его, отец! – прохрипела Ливия. – Убей предателя Римуса Люпина, прямо как он убил моего брата Гая! А потом мне достанется красивый мальчик!
Сивый ласково улыбнулся ей.
– У неё всегда полно замечательных идей, у моей красивой девочки.
Римус воспользовался этой возможностью, чтобы заглянуть за плечо Сивого – Ферокс подавал признаки жизни. Он очень медленно двигался; он был очевидно ранен, но Римус увидел, как его рука сжимается вокруг волшебной палочки.
– Ну давай! – сказал Римус Сивому, сжимая зубы через боль. – Убей меня. А потом что?
– Что потом?! – фыркнул Сивый. – Потом я разорву твоего маленького человеческого питомца на части, вот что. Потом я разорву его, кусочек за грёбаным кусочком – но сперва я знатно повеселюсь с ним…
– Ты омерзителен! – закричал в ответ Римус, пытаясь тянуть время, потому что теперь Ферокс открыл глаза. Можно с тем же успехом сказать Сивому, что он о нём думает, пока у него есть шанс. – Ты мразь! Ты ничтожество! Ты говоришь о свободе, но ты ничерта не знаешь о том, что это такое! Ты не больше, чем обычный тиран! Ручной пёс Волдеморта!
– Убей его! – завопила Ливия.
Лицо Сивого наполнилось демонической яростью, его жёлтые глаза запылали, и Римус действительно подумал, что пришёл его конец. Он закрыл глаза и приготовился.
– Что?! Аргх! – снова закричала Ливия, и Римус услышал собачий лай.
Он открыл глаза, и увидел, что Ливия была сбита с ног Бродягой, который рычал – Римус никогда раньше не видел, чтобы он так скалился – оголив клыки с пеной у рта.
– Отец! – взвыла Ливия. – Помоги м…
И со вспышкой фиолетового света Ливия затихла. Ее глаза распахнулись, на ее горле зиял огромный чёрный порез. Она схватилась за шею, чтобы остановить брызнувшую кровь, но всё было бесполезно, для этого было уже слишком поздно.
Сивый издал громогласный мучительный вой, но Ферокс уже вскочил на ноги с палочкой наготове, готовый снова бросить то же самое проклятие. Сивый был зажат в угол.
– Ты покойник, – прошипел он Фероксу и затем телепортировался с финальным рыком.
– Дерьмо! – воскликнул Ферокс, бросившись вперёд, до сих пор готовый проклясть его.
Сириус уже снова был Сириусом и стоял рядом с Ливией, глядя на неё сверху вниз. Римус тоже подошёл, чувствуя неприятную смесь из облегчения и искренней скорби. Ее серый шерстяной плащ был залит кровью, которая казалось тёмно-фиолетовой в тусклом свете. Это было кошмарно, однако, его первым беспокойством был Сириус.
– Порядок? – тихо спросил он.
Сириус кивнул в ответ, не поднимая взгляд.
– Ты?
– Вроде, да, – его рука пульсировала от боли, посылая резкие болезненные импульсы в его плечо; но он знал, что это было поправимо. А вот Ливия нет. Ферокс присоединился к ним, прижимая ладонь к голове, где его ударил камень.
– Мерлин, ну и дела, – пробормотал он. – По крайней мере, мы убили суку.
– Ее зовут Ливия, – со злостью бросил Римус.
Он вдруг увидел эту картину глазами мимо проходящего незнакомца. Три мужчины, стоящие над ее крошечным телом.
Она могла бы вырвать им всем глотки прошлой ночью, даже не переведя дыхания. Она была силой природы; королевой ночи; она была одной из самых сильных людей, которых он когда-либо встречал. Она была одной из немногих во всём мире, кто истинно понимал, что это значит – быть волком.
Ее глаза до сих пор были распахнуты, уставившись в широкое серое небо мёртвым взглядом. Римус присел рядом с ней и аккуратно опустил ее веки.
Комментарий к Война: Осень и Зима 1980 года
Песня в начале – ‘Too Much Too Young’ группы The Specials.
========== Война: Зима 1980 года и Весна 1981 года ==========
Well I love you baby,
I’m telling you right here.
But please don’t make me decide baby
Between you and a bottle of beer!
Baby come on over;
Come on over to my side.
Well I may not live past twenty-one
But WOO!
What a way to die!
Ну, я люблю тебя, детка,
Я говорю тебе это прямо здесь.
Но, пожалуйста, не заставляй меня выбирать, детка,
Между тобой и бутылкой пива!
Малыш, подойти ко мне;
Подойти ко мне ближе.
Ну, я могу не дожить до двадцати двух,
Но ЮХУ!
Что за прекрасный способ умереть!
Сириус заставил Римуса отправиться спать сразу же после стычки в Гэллоуэй. Ферокс вызвал Грюма на место происшествия, и тот отпустил их с Сириусом домой. Римус хотел спросить о теле Ливии – собирались ли они хотя бы похоронить ее? Он не знал, были ли у Ливии какие-то определённые пожелания насчёт своего последнего пристанища, но он считал, что она бы предпочла покоиться где-то в дикой природе; где-то, где до неё смог бы дотянуться лунный свет.
Марлин заскочила к ним в квартиру по пути на работу, чтобы залечить его сломанную руку.
– Спасибо, Марлс, – слабо улыбнулся он. – Я без проблем могу разобраться с вывихами, но сломанные кости…
– Тебе, правда, не стоит накладывать чары на самого себя, Римус, – приструнила она его. – Ты же знаешь, что ты всегда можешь связаться со мной, если нужно.
– Я знаю.
Она оставила ему снотворное зелье и немного своей мази для облегчения боли, приказала ему оставаться в постели и как минимум сорок восемь часов не заниматься ничем полезным и важным.
Только на следующий день, когда Римус проснулся уже ближе к двум часам дня, его внезапно сковал ужас от воспоминания о последних словах Сивого.
– Он убьёт Ферокса! – закричал он, садясь в кровати прямо.
Сириус прибежал из гостиной, распахнув глаза от беспокойства.
– Что?
– Нам нужно найти Сивого! – сказал Римус, сползая с кровати на подгибающихся и скрипящих ногах. – Он сказал, что он убьёт Ферокса!
– Лунатик, обо всём уже позаботились, – сказал Сириус, положил прохладные ладони Римусу на плечи и успокаивающим жестом провёл ими по его рукам. – Ферокс переедет в штаб-квартиру, он усилит защиту и будет крайне бдительным, не волнуйся.
