Римус хотел призвать свою одежду и в идеале палочку тоже, но это казалось немного грубо, когда у всех остальных тоже не было одежды. К тому же, ему не было холодно, по крайней мере, пока что. И страшно ему тоже не было, что казалось ему странным. Он посмотрел вокруг на эти чужие лица. И всё же голос где-то глубоко внутри него сказал; стая, стая, дом.

– Гай, – вдруг сказала Ливия, поднимаясь на ноги. Гай мгновенно возник рядом с ней. Он улыбнулся Римусу и облизнул губы.

– Добро пожаловать, брат.

– Добро пожаловать, брат! – эхом поддакнули остальные одним за другим, как будто перезвон. Римус почувствовал всплеск адреналина из-за этой сильной неоспоримой связи.

– Мы так рады, что ты смог присоединиться к нам, – сказал Гай. Ливия повернулась к нему и начала зализывать его раны, как будто это было самой естественной вещью во всём мире.

Кастор тоже был там, но он держался поодаль. С их с Римусом последней встречи Кастор получил рану через всё лицо, длинный шрам, проходящий по носу. Он уже зажил, но навсегда испортил его когда-то красивое лицо.

Римус опомнился и вспомнил, что может говорить.

– С меня хватит, – сказал он, подняв подбородок. – С меня хватит этих людей, я хочу посмотреть, что ещё у меня может быть.

Глаза Гая распахнулись, и Ливия тоже подняла взгляд, ее губы и зубы были окровавлены.

– Наш отец будет так доволен, – сказали они в один голос.

– Так доволен! – повторила вся группа.

– Я хочу с ним встретиться, – сказал Римус. – Вы передадите ему это?

– В своё время, Римус Люпин, – сказали Ливия и Гай.

– В своё время…

Но что-то начало происходить, стая начала отступать. Они отошли назад, обратно за деревья, и растворились в чаще прямо как самые настоящие хищники, которыми они и являлись. Он хотел пойти за ними; он не хотел терять их так быстро.

– Куда вы уходите? – спросил он Ливию, когда она тоже начала уходить.

– Увидимся в следующем месяце, Римус Люпин, – сказала она, и ее лицо как-то смягчилось – оно выглядело практически добрым, если не обращать внимания на кровь, высыхающую в уголках ее губ. – Ждать не так долго.

– Но я…

Гай и Ливия отвернулись от него и ушли, не оглядываясь.

Вот теперь Римусу стало становиться холодно. Холод, казалось, начал разрастаться внутри него из глубины наружу. Он чувствовал ужасное пустое одиночество, которого в нём не было раньше. Их запах исчез, исчезло это ощущение семьи, безопасности, которую они представляли собой. Господи боже, Лунатик, шикнул он на себя. Возьми себя в руки, ты же не один из них по-настоящему!

Он быстро призвал одежду и крепко сжал палочку в руке. Ощущалась она как-то странно; как-то бесполезно. Было гораздо проще призвать силу в его собственном теле, в самих кончиках его пальцев – ему не нужна была эта дурацкая палка. Он нахмурился. Он не чувствовал себя самим собой. Лучше быстрее телепортироваться к Поттерам, прежде чем он совершенно одичает.

Он телепортировался к задней двери и слабо постучал в стекло больших окон. К этому времени он чувствовал себя гораздо более уставшим; возможно, усилия телепортации забрали у него остатки энергии, возможно, дело было просто в том, что он был далеко от леса, обратно в повседневной жизни. Миссис Поттер уже была на кухне и мгновенно подошла к двери и открыла ее перед ним.

Она разулыбалась ему, и вокруг ее глаз появилось много морщинок.

– Римус, дорогой, – сказала она очень тихим голосом – остальные, должны быть, до сих пор спали. – Мне нужно спросить у тебя что-нибудь… дай подумать… ох, у меня это не очень хорошо получается… а – куда вы с мальчиками отправились на каникулы перед седьмым годом?

– В Корнуолл, – сразу же ответил Римус, благодарный за напоминание о том великолепном лете. – Недалеко от Труро.

– Отлично, – она широко распахнула дверь. – А теперь скажи мне, ты в порядке? Ты ранен?

– Нет, всё хорошо, – сказал он и ступил на кухню, протягивая руки вперёд, будто бы желая доказать ей, что он совершенно здоров. О боже, теперь, когда он зашёл в дом, он чуял запах Сириуса, и каждая клеточка его тела моментально начала проситься к нему.

– Отлично, – повторила миссис Поттер, устало ему улыбаясь. – Ну, тогда я, наверное, пойду обратно спать, до завтрака ещё несколько часов. Мальчики до сих пор спят, Сириус в своей комнате, но если ты хочешь тишины и покоя, я заправила ещё одну кровать.

– Спасибо, миссис Поттер! – сказал Римус, практически взлетая по ступеням по пути в комнату, в которой спал Сириус. Он опомнился, только когда готов был распахнуть дверь настежь, и вместо этого аккуратно приоткрыл ее и заглянул внутрь.

Внутри было довольно темно, плотные шторы закрывали ранний солнечный свет.

– Ты спишь? – прошептал он – что было лишним, потому что он знал, что Сириус не спит.

– Лунатик! – Сириус моментально сел прямо.

Римус быстро подошёл к кровати и остановился только в последний момент, потому что нет, теперь он не был волком; он был человеком, и ему придётся вести себя подобающе.

– С тобой всё хорошо?!

– Да, – решительно кивнул он. – Всё прошло нормально; ничего особенного. Мы просто охотились.

– Охотились?! – у Сириуса распахнулись глаза.

– На кроликов, – пояснил Римус. Он до сих пор чувствовал вкус дикой плоти между зубов. Его желудок сделал сальто, и он снова согрелся. – Серьёзно, всё было нормально. Легко.

– Я так переживал за тебя, я даже не смог уснуть… ты хочешь лечь? – он откинул одеяло для Римуса.

– Эм… – Римус поёрзал, до сих пор не двигаясь. – Я немного… на взводе.

Сириус нахмурился в недоумении. Римус прочистил гороло.

– Ну, понимаешь. Как пару дней назад?

– Оу! – Сириус протянул руку и легко прикоснулся к руке Римуса. Он закусил губу, приятно задрожав всем телом, начиная чувствовать то же самое. – Так ты… эм…

Он положил ладони на бёдра Римуса, забрался пальцами под пояс его джинсов и потянул на себя.

– Всё нормально, я могу поспать потом…

Они в самом деле поспали потом, они оба, и к счастью, Джеймс, Лили и Поттеры их не беспокоили. Когда они проснулись в пять часов вечера, Римус чувствовал себя самым худшим гостем в мире, хотя, конечно, Сириус чувствовал себя совсем как дома.

Римус попытался объяснить события этой ночи Сириусу, но он не мог не умолчать о некоторых вещах. О том, как Ливия исцелила его этим интимным способом. Его желание остаться, последовать за ними. Это не было ложью. Он был настолько честен, насколько он считал безопасным.

Позже, когда он рассказывал всё Грюму и Фероксу, его версия прошла ещё большую цензуру. Они не стали спрашивать каких-то деталей, сказать по правде, и Римус не видел причин выдавать им всю подноготную. Он хотел сохранить личности других оборотней в тайне как можно дольше, и пока что они хотели знать только о Сивом.

Что касалось Римуса, он подошёл как никогда близко к тому, чего он хотел с самого детства. Скоро он встретится с человеком, который разрушил его жизнь. И он собирался убить его.

***

Воскресенье, 11-ое февраля, 1979 год.

Второе Полнолуние

В промежуточный месяц Римус пытался сохранить видимость нормальности. Он посещал встречи Ордена и встречался со своими друзьями – он частенько навещал девчонок в их обеденный перерыв; Лили и Марлин в Святом Мунго, а до Мэри можно было быстро доехать на автобусе до Кенсингтона. Он созванивался с Грантом, если Сириуса не было дома, и ему становилось одиноко, он слушал пластинки, он читал книги.

Но он не мог игнорировать то, каким изменившимся он чувствовал себя. Иногда это заставало его врасплох; какое-то воспоминание или запах всплывали у него перед глазами, и вот его пальцы на ногах поджимались, и он жадно облизывал зубы. Теперь практически всегда ему снился лес, и вой, и прохладный мягкий лунный свет.

Во второй раз он был подготовлен уже лучше. Хотя нервничал он не меньше. Он телепортировался в то же место, что и в первый раз, на случай, если они захотят встретить его – но они не захотели, и он обратился в одиночку.