- Чёртов идиот, - вздохнул Римус, выходя из телефонной будки в четырнадцатый раз. - Как сложно может быть запомнить несколько простых шагов? Он же сдавал Маггловедение, разве там не объясняют такие вещи?

- Ооо, он просто в таком восторге, что не может ничего запомнить, - засмеялся Сириус. - Посочувствуй этому влюблённому придурку.

- Нет. Я буду безрадостным и несчастным на веки вечные, - пробурчал Римус, мусоля в руках зажигалку.

- О, хорошо, я люблю, когда ты такой мрачный и угрюмый.

- Отъебись.

- Ммм, ооо да, а теперь назови меня пустоголовым кретином, меня это так заводит… - подначивал Сириус с зажатой между губами сигаретой и искрами пламени в глазах. Римус пихнул его так, что тот отлетел от стены со смехом.

- Ты и есть пустоголовый кретин.

- Только с тобой, - Сириус затушил сигарету. Вдалеке раздался низкий грохот, и всё лицо Сириуса озарилось. Он схватил Римуса за руку. - Смотри! Вот он, без опозданий!

Римус закатил глаза. У Сириуса была своя личная причина потакать Джеймсу. Каждый вечер, пока они ждали, чтобы влюблённые пташки наговорились по телефону, происходила чудесная вещь - по крайней мере, в глазах Сириуса. По деревне проезжал мотоцикл - скорее всего, какой-нибудь престарелый хиппи ехал домой со своей скучной офисной работы, с раздражением подумал Римус.

Это был мотоцикл марки Triumph Bonneville T120 (и Римус ненавидел тот факт, что он знал эту информацию, но когда они увидели этот мотоцикл в первый раз, Сириус затащил его в газетный киоск, чтобы купить все журналы для мотоциклистов, которые они смогли найти, пока они не нашли именно эту модель) с бензобаком цвета тёмной вишни, и каждый сантиметр металла был отполирован до сияющего серебра. Сириус был без ума от любви, Римус был без ума от ревности.

Когда байк проехал мимо них, Сириус выдохнул с удовлетворением, затем забрался обратно на стену и какое-то время просто наблюдал за Римусом. Теперь он часто так делал. Римусу приходилось учиться смиряться с этим; находиться под микроскопом. Сириус склонил голову набок.

- Это из-за луны? Ты такой ворчливый?

- Скорее всего, - пожал плечами Римус. - Обычно из меня прёт энергия.

- Да, я заметил прошлой ночью, - подмигнул Сириус.

- О боже мой, заткнись, несносный мудак.

Сириус ухмыльнулся и показал свой острый розовый язык.

Римус действительно переживал из-за луны. Это будет его первая луна, которую он проведёт вне стен Хогвартса или приюта. (Хотя предположительно была ещё одна такая луна, однажды очень давно, с его мамой). Мистер Поттер отвёл его в сторону после того, как было решено, что Римус останется у них до конца лета, и разъяснил ему план действий.

Не то чтобы Римусу будет какая-то разница; запертая комната есть запертая комната. На этот раз это окажется чердак, и Грюм предложил охранять дом снаружи, чтобы убедиться, что семья будет в безопасности. Мистер и миссис Поттер (даже не говоря о Джеймсе и Сириусе) несколько раз убедительно успокоили Римуса, что они ничуть не беспокоятся, и что ему тоже не нужно переживать. Но, естественно, он всё равно переживал.

Сириус хотел пойти с ним - и Джеймс тоже, но у Джеймса хотя бы хватало здравого рассудка, чтобы понимать, что это невозможно. Никто не сможет пробраться мимо Грюма - у которого теперь был новый жуткий глаз, пугающе зачарованный ярко-голубым светом.

- Уже имел дело с оборотнями, - хмуро сказал он, пока вёл Римуса на чердак вверх по лестнице. - Всегда давал хорошие результаты с минимальными потерями.

Римусу от этого не стало легче, но он не думал, что Грюм пытался его утешить.

Ночь выдалась плохой. Может, дело было в присутствии Грюма. Может, волк боялся высоты. Может, он чуял запах своих друзей, Сохатого и Бродяги, и чувствовал себя одиноко. А может, волк просто ненавидел Римуса, кто знает. Как бы то ни было, когда он очнулся, комната вокруг него была разнесена на кусочки; ошмётки штор лежали на расцарапанном полу. В итоге волк сжевал свои собственные лапы в отчаянии.

Истекая кровью, окружённый кусками своей собственной кожи, Римус лежал в темноте, и ему казалось, что сердце точно выпрыгнет из груди. Он ждал, пока боль утихнет, или пока кто-нибудь не поднимется к нему и не поможет; что угодно.

Миссис Поттер залатала его и сделала это хорошо, но он всё равно с трудом держал свою палочку ещё несколько дней, пока кожа нарастала обратно. Метлу он тоже держать не мог, так что ему оставалось только смотреть на тренировки Питера, Сириуса и Джеймса, как в старые добрые времена.

Но Римус нашёл другие способы времяпрепровождения. Он обнаружил телефонный справочник и провёл слишком много времени, чтобы это можно было считать здоровым, в поисках каждой ‘Дженкинс’ в Бристоле. Их там было довольно много, но ни одной Хоуп. Безнадёжно. Это не имело значения, пытался говорить он себе. Он ведь прожил без неё двенадцать лет.

- Расскажи мне секрет, - шептал ему Сириус поздно ночью - потому что каждую ночь он приходил к Римусу. - Расскажи мне что-нибудь, что никто не знает.

И Римус рассказывал - потому что это делало Сириуса счастливым, и это было абсолютно стоящей причиной - на самом деле, Римус начал осознавать, что делать Сириуса счастливым могло быть единственный стоящим занятием до конца его жизни.

- Это я сказал Филомене Петтигрю сбежать в Америку.

- Не может быть!

- Может, в ванной в канун рождества.

- Коварный гавнюк. Девчонки в очередь выстраиваются, чтобы поговорить с тобой, как ты это делаешь, а? В чём твой секрет?

- Может, они доверяют мне, потому что знают, что я не пытаюсь затащить их в постель.

- Интересная мысль. Расскажи мне ещё один секрет.

- Эм… я не знаю, я всё тебе рассказал, - всё, что не причинит тебе боль, молча добавил он.

- Неправда, - сказал Сириус и прижался губами к губам Римуса, после того как заполз на него и запустил ладони под его футболку. Он провёл языком по его нижней губе. - Но однажды я узнаю о тебе всё, я обещаю.

Римус глубоко его поцеловал, веря каждому слову.

========== Лето 1977 года (Часть 5) ==========

1977 and we are going mad

It’s 1977 and we’ve seen too many ads

1977 and we’re gonna show them all

Apathy’s a drag.

Это 1977-ой, и мы сходим с ума,

Это 1977-ой, и мы видели слишком много рекламы,

Это 1977-ой, и мы им всем покажем,

Апатия - это обуза.

Понедельник, 29-ое августа, 1977 год.

После второго полнолуния на каникулах Римус очнулся в слегка лучшем состоянии, чем после первого, но не в состоянии шевелиться. Грюм приковал его к кровати (которую поставили на чердаке специально для этой цели) с помощью какой-то продвинутой магии. Ему не было больно, но больно было его гордости, потому что это было довольно унизительно - лежать там совсем без одежды и ждать, пока его освободят. Сириус сильно возражал против этой идеи, но, как он и сказал, ему не было больно, и это было лучше, чем альтернатива. Римусу было плевать, что об этом думал волк.

- Вёл себя слишком шумно, - сказал Грюм, освобождая его. - Но этого можно было ожидать.

- А что делают остальные? - спросил Римус, быстро натягивая джинсы, желая, чтобы Грюм ушёл или хотя бы отвернулся. - Те оборотни, о которых знает министерство?

- Либо справляются с этим дома, как мы сегодня - с мракоборцем, который проверяет всё до и после - или приходят в специализированные комнаты в министерстве. Я принесу тебе буклет, если хочешь.

- Нет, спасибо.

У Римуса было смутное ощущение, что Грюм не одобрял его нежелание регистрироваться в реестре.

Внизу, на его нормальной кровати, миссис Поттер разложила для него одежду - не школьную форму, а обычную повседневную одежду. Такую, какую Джеймс и Сириус носили, когда не были в школе. Он надеялся, что это чья-то чужая одежда; он понятия не имел, как он отплатит им, если они начнут покупать ему вещи.

- Это одежда на выход, - объяснил Джеймс, когда Римус спросил об этом. - Сегодня идём в Косой переулок!