- Нам не нужны другие имена. Мы принадлежим стае.

- Ладно, ясно. Значит… тебя послала стая?

- Меня послал мой отец.

- Сивый?

Она не ответила, лишь продолжила пялиться на него своим странным жёстким взглядом. Он чувствовал, что ей было не место в помещениях. Подол ее мантии был устряпан грязью, и на ней не было ни одного чистого участка кожи, насколько он видел. Присмотревшись получше, он понял, что ее татуировки не были простыми кругами - это были фазы луны.

- Сивый действительно твой отец? - спросил Римус, не повышая голос выше необходимого.

- Он и есть наш отец, - сказала она.

- Заказывайте или уходите, - рядом с их столом возник высокий седой бармен. Римус поднял на него взгляд в надежде, что тот умеет читать мысли.

- Эм… сливочное пиво, пожалуйста.

Ливия ничего не сказала, но бармен даже не обратился к ней, лишь щёлкнул пальцами, и перед Римусом возникла бутылка. Он отошёл обратно за барную стойку. Римус опасливо вытер горлышко и сделал глоток. Оно было слишком выветрившимся и недостаточно холодным.

- Ладно, - снова сказал он Ливии. - Ты в стае Сивого. Это, эм… наверное, классно? Ты…

- Я звала тебя, Римус Люпин, - перебила Ливия, откидываясь на спинку стула. Римус был уверен, что он ещё ни разу не видел, чтобы она моргнула. - Я слышала, как ты звал меня, ты так красиво пел.

- Ты имеешь в виду в полнолуние…

- Я ждала так долго, как могла, но добыча была слишком хорошей, и я была голодна… - она сверкнула взглядом, будто это воспоминание до сих стояло у неё перед глазами. - Почему ты не пришёл ко мне? Они не заперли тебя; я несколько дней после этого следовала по твоему запаху.

- Я не убийца, - сказал он. - Я не охочусь.

Она засмеялась.

- Безумие. Что они сделали с тобой, мой бедный брат? Отец сказал мне, что ты страдаешь в руках людей, но я не знаю, насколько.

- Я не страдаю, - возмущённо ответил Римус. - Мне повезло. Они заботятся обо мне.

- Бедный мальчик, - грустно сказала она. - Ты не знаешь. Но конечно, в этом нет твоей вины. ‘Как могли они видеть что-то, кроме тени, если им никогда не позволяли поворачивать голову?’

- Платон? - с любопытством сел прямее Римус. - Сивый разрешает вам читать маггловскую философию?

- Мой отец не ставит мне никаких ограничений. Мой отец хочет, чтобы я была свободной, сильной и мудрой.

- И убийцей.

- Волки не могут убивать. Ты знаешь это, Римус Люпин.

- Но ведь мы и не волки, правда? - прошептал он. - Не всё время.

- Мы те, кто мы есть, - ответила она. Ей нравился этот разговор, он видел это. - Ты можешь носить эту форму и махать своей глупой палкой, но ты знаешь, что со мной у тебя больше общего, чем с кем-либо в замке, - она облизнула губы. - Я пришла, чтобы вернуть тебя домой, Римус Люпин.

- Почему сейчас?

- Время пришло, - она наклонила голову. - Отец предпочитает дожидаться, пока мы не станем совершеннолетними - так мы приходим к нему с истинным пониманием нашего места в мире; места, которое нас заставила принять людская грязь. Но теперь мы все ограничены во времени.

- Я не пойду с тобой, - сказал он. - Моё место здесь. Я волшебник.

Она снова засмеялась низким смехом, который хрипом отдавался в ее лёгких и говорил о долгих холодных зимах, проведённых в суровых беспощадных условиях.

- Волшебник, - разочарованно выплюнула она. - Подумать только, что такой величественный зверь, как ты, стремится быть подобным существом! Ты не знаешь и половины той силы, которой обладаешь, Римус Люпин. И Дамблдор тоже не знает.

- Я всё равно никуда не пойду.

- Отец подозревал, что с тобой будет сложно. Он очень хочет встретиться с тобой.

Из-за этой фразы по спине Римуса пробежали мурашки. Она снова улыбнулась, читая его как книгу. Римус сухо сглотнул, не обращая внимания на сливочное пиво.

- Я хотел бы с ним встретиться, - с трудом сказал он.

- В своё время, - кивнула она. - Как только ты поймёшь своё место.

- Какой он? - Римус едва ли выдохнул этот вопрос. Глаза Ливии засияли, и у него появилось впечатление, будто она больше не видела его; она представляла себе что-то потрясающее.

- Он изумительный.

- Ты так думаешь…?! - Римус с невероятным трудом сдерживал свои эмоции. - Ты называешь его своим отцом после того, что он с тобой сделал?

- Он возвысил меня, - шикнула она, снова сфокусировавшись на нём и сведя брови. - Он подарил мне величайший дар. И он подарил его тебе, Римус Люпин. Твой отец зовёт тебя домой.

- И ты здесь именно за этим, ведь так? - он осмотрел её с головы до ног. Она слегка пожала плечами.

- Мой отец надеялся, что я буду той, кто сможет убедить тебя. В канун рождества я поняла, что он ошибался - мы не знали, что твои желания находятся в иной сфере, - она снова облизнула губы, оценивая его взглядом. - Это не будет проблемой, хочу сказать я тебе. Стая никого не дискриминирует. Ты найдёшь кого-нибудь себе по вкусу.

- Я никуда не пойду, - повторил он. - Можешь передать ему это. И я хочу, чтобы ты исчезла до следующего полнолуния.

- Не льсти себе, мой дорогой брат, - она выгнула бровь. - Я здесь по приказу моего отца. Я пришла поговорить с тобой, и больше ничего.

- Ты убила женщину!

- Волки не могут убить, Римус Люпин. Я ждала тебя. Когда ты не пришёл, я пошла за зовом природы. Это нелегко, я знаю. Понимание того, что мир не такой, каким кажется, очень болезненно даётся. Но ты научишься. И ты придёшь к нам.

Она начала выстукивать ритм на пропитанном пивом столе своими отвратительными ногтями, и Римус снова почувствовал себя застывшим на месте. Она улыбнулась и медленно провела чёрным пальцем по его руке. Это было омерзительно, противно, отталкивающе, от чего у него по всему телу бежали мурашки, но он не мог двинуться с места.

- Они запрут тебя точно так же, - прошептала она. - Они посадят тебя в клетку, скуют и свяжут тебя, пока ты не свихнёшься от голода. Ты будешь разбитым и преданным. Ты будешь один, ты будешь жить в страхе. Это обещание, Римус Люпин.

Его сердце бешено стучалось о его рёбра, у него кружилась голова от ужаса, но он до сих пор не мог двинуться, заговорить, отреагировать. Она впилась ногтями в его руку, и он даже не мог воскликнуть, но слёзы боли навернулись на его глазах, когда тёмная кровь выступила из разорванной кожи.

- И ты приползёшь к нам, на коленях, разбитый, и твой отец примет тебя с распростёртыми объятиями и любовью всей стаи. Ты больше никогда не будешь одинок.

Раздался хлопок.

Кто-то телепортировался в паб и отвлёк на себя внимание Ливии. Римус не мог повернуть голову и посмотреть, но она бросила взгляд в сторону, до сих пор изо всех сил сжимая руку Римуса, и её лицо приняло разочарованное и злое выражение.

- Аргентум крео! - закричал хриплый голос, и Ливия вскрикнула, отпустила Римуса и закрыла лицо руками, когда серебряная цепь от заклинания набросилась на неё и обвилась вокруг её шеи и рук. Она застонала от боли и шикнула Римусу:

- Скоро увидимся, брат! - и телепортировалась с оглушительным хлопком.

Серебряная цепь упала на пыльный пол блестящей змеёй, и Римус отпрыгнул, наконец-таки освободившись. Он отвернулся от своего освободителя, и его вырвало, его рука пульсировала болью, а голова кружилась от близости серебра.

- Фините, - снова раздался этот хриплый голос, из-за чего цепь (и содержимое его желудка) мгновенно испарилась. - Прости за это, Римус.

Лео Ферокс сел напротив него, там, где всего несколько секунд назад сидела Ливия. Римус сморгнул слёзы и покачал головой, быстро вытирая рот рукой:

- Ничего… - выдавил он, чувствуя себя слабым и разбитым до мозга костей. - Спасибо.

- Ты в порядке? - спросил Ферокс, и его голубые глаза наполнились родительским беспокойством.

- Думаю да, просто серебро… - Римус кивнул, сжал рану на руке и сделал глоток сливочного пива, чтобы избавиться от горького привкуса во рту. - Да, - он снова кивнул.

- Хорошо, - лицо Ферокса стало строгим. Он протянул руку через стол и дал Римусу смачный подзатыльник. Римус вскрикнул и дёргнулся, больше от шока, чем от боли. Он обиженно уставился на Ферокса. Его бывший учитель уставился на него в ответ. - Значит, ты можешь сказать мне, какого чёрта ты себе возомнил!