Вдобавок к этому, гной буботуберсов не был настоящим гноем, согласно учебнику по Травоведению, который Римус мельком пролистал перед тем, как пойти его отмывать - он не был грязным или токсичным. Вообще-то, у него даже было несколько целительных свойств - и хоть эта дрянь произошла из-за случайного смешения двух видов, скорее всего, она не могла причинить им больше вреда, чем тыквенный сок.

В маленькой ванной комнате царила зловещая тишина, пока они молча работали, и ее лишь время от времени разрывали всплески швабр или воды в вёдрах. Римус не имел ничего против такой холодной атмосферы - вообще-то, она помогала ему сконцентрироваться. Он уже давно понял, что его чувства к Сириусу никак не мешали его способности злиться на Сириуса.

К концу первого часа они сумели избавиться от всех следов беспорядка, и им осталось лишь окончательно сполоснуть всё чистой водой. Римус промыл ведро несколько раз и воспользовался возможностью помыть руки и лицо, потому что ему уже стало жарко от физической работы. Сириус подошёл к соседней раковине, но они не заговорили.

- Почти закончил, - осторожно попытался начать Римус.

Сириус раздражённо фыркнул.

- Но не благодря Хво…

- Заткнись уже со своим Хвостом, а?! - сердито воскликнул Римус. - Повзрослей!

Сириус нахмурился и ничего не ответил. Он тоже вымыл руки и лицо. Римус пытался не смотреть. Он развернулся к своей стене и начал поливать ее чистой водой, вытирая остатки мыльных разводов.

На его плечо упала тень, и он приготовился к продолжению ругани.

- Ты немного пропустил, - угрюмо выдохнул Сириус, отпихивая Римуса локтем и принимаясь вытирать стену самому. Римус с раздражением нахмурился в ответ.

- Я думал, каждый моет свою часть ванной.

- Ага, а я думал, тебе можно доверить нормально всё помыть.

- Если бы ты не дышал мне в спину всё время!

- Какие мы чувствительные, - огрызнулся Сириус.

- Нет, ты просто ведёшь себя как урод, - Римус пихнул его локтем сильнее, чем хотел.

Сириус толкнул его к стене, и Римус поскользнулся и схватился за Сириуса, чтобы сохранить равновесие. Затем в ярости отпихнул его от себя.

- Кретин, - сказал он.

Сириус поцеловал его.

Сириус целовался как никто другой; дразняще, уверенно и неспеша. Римус моментально ответил, сжимая в кулаках рубашку Сириуса и желая провести пальцами по его волосам. Но Сириус разорвал поцелуй, прежде чем он успел что-то сделать, и отступил назад с выражением ужаса на лице. Его розовые губы были слегка приоткрыты и блестели. Римусу пришлось отвернуться.

- Римус, я… блять, прости меня. Я не знаю, что со мной происходит.

- Ничего… - сказал Римус, не встречаясь с ним взглядом.

- Ты знаешь, что я не…

- Да, - сказал Римус. - Да, конечно. Я тоже, - он сказал это быстро, даже не думая. Он сказал это, чтобы Сириус не успел сказать это слово.

Они ещё немного помолчали. Сердце Римуса выпрыгивало из груди, он едва мог думать трезво. Он протянул руку, сжал тонкую белую ткань рубашки Сириуса между пальцами и легонько потянул на себя, наконец встретившись с ним взглядом.

- Никто не узнает, - тихо сказал Римус, эхом повторяя слова, которые однажды сказали ему.

Сириус вперился в него горящими глазами.

- Ты ничего не скажешь?

Римус покачал головой, и Сириус подошёл чуть ближе. Римус набрался храбрости и продолжил:

- Не скажу. Нам… нам не обязательно останавливаться. Если ты не хочешь…

Сириус снова поцеловал его. Они оба знали, что пересекли черту, но теперь с этим было уже ничего не поделать, это было так, так хорошо, и их тела были твёрдыми друг напротив друга, и их руки руки слегка тряслись, расстёгивая ремни на штанах, будто они с самого начала знали, что этим всё закончится.

Когда всё закончилось, они держали друг друга долгие измотанные секунды. Затем Сириус осторожно отстранился и сделал шаг назад. Римус сразу же захотел притянуть его обратно и никогда не отпускать. Он прикоснулся к волосам Сириуса в последний раз, притворяясь, что поправляет выбившуюся прядь. Они смело и без стыда смотрели друг другу в глаза несколько секунд.

- Ты восхитительный, - очень тихо сказал Сириус.

Римус мог лишь ласково улыбнуться в ответ, он не знал, что сказать. В комнате стало холодно.

- Давай, - Сириус начал застёгивать свои штаны, наконец отведя взгляд, - надо закончить прибираться.

Римус так же молча кивнул, не в силах сделать что-нибудь большее, чем прислониться к стене и наблюдать, как Сириус снова помыл руки и взял свою швабру. Картина, как он уходит от него прочь, была настолько знакомой, что Римус выпалил:

- Ты же не… не сбегай на этот раз.

Сириус обернулся с удивлением во взгляде и с чем-то ещё.

- Я никуда не сбегу, Лунатик, - так же тихо сказал он.

- О, ладно. Тогда хорошо.

- Мне было стыдно из-за этого. Из-за прошлого раза. Прости, - теперь он уже был на другой части комнаты, и, возможно, из-за этого говорить было легче. - Но я думал, что ты будешь злиться или что-то типа того. Не знаю.

- Нет, я не злился.

- Мы же всё ещё друзья, да?

- Конечно! Мы всегда будем друзьями, Бродяга.

Римус давал ему обещание, хотя его разум был слишком затуманен, чтобы по-настоящему осознать это в тот момент.

Пусть и робко, но Сириус признал, что что бы между ними ни происходило, это наверняка произойдёт снова. Он взял на себя свою привычную роль - импульсивную, ожидающую и безответственную. Со своей стороны Римус принял свою собственную эстафету - того, кто будет ответственен. Он будет хранить секреты; он примет то, что ему дадут; он будет ответственен. Если ему нужно это, решил Римус, то тогда именно это я ему и дам. Это было такой ерундой.

Смелый, однажды так назвал его Сириус в другой ванной не так давно. Тогда Римус не знал по-настоящему, был ли он действительно смелым, но тогда ему понравилось это слово, и оно нравилось ему ещё больше сейчас. Сейчас, со вкусом Сириуса на своих губах и отголосками наслаждения, успокаивающемся в его теле.

Наблюдая, как Сириус заканчивает мыть противоположную стену, выжимая излишки воды со швабры и время от времени поднимая голову, чтобы улыбнуться ему, Римус осознал, что всё это время он ждал, пока Сириус станет смелым. И сейчас словно гром среди ясного неба на Римуса снизошло осознание, что он, Римус, мог быть смелым за них обоих.

Комментарий к Шестой год: Границы

Песня в начале - ‘Good Kind of Hurt’ группы Pleasure Seekers.

========== Шестой год: Новая Нормальность ==========

Oh shadow love was quick and clean, life’s a well-thumbed machine

I saw you watching from the stairs, you’re everyone that ever cared

Oh lordy, oh lordy, you know I need some loving

I’m movin’, touch me!

John, I’m only dancing

She turns me on, but I’m only dancing

She turns me on, don’t get me wrong

I’m only dancing…

О, тень любви была быстрой и чистой, жизнь - заезженная машина,

Я увидел, как ты глядишь с лестницы, ты единственная, кому было не всё равно,

О боже, о боже, ты знаешь, что мне нужна любовь,

Я двигаюсь, прикоснись ко мне!

Джон, я всего лишь танцую,

Она заводит меня, но я только танцую,

Она заводит меня, не пойми меня неправильно,

Я только танцую…

Середина декабря, 1976 год.

После того случая это часто происходило снова. Он никогда не делал первый шаг; в этом не было необходимости. Сириус приходил к нему сам. Он просто утягивал Римуса в пустой кабинет или их ванную - пару раз Сириус даже тихо пробирался к нему в кровать, накладывал заглушающие чары и опускался на Римуса, проводя руками по его телу и горя желанием. Но никогда под одеялом - в таком случае это бы было по-педиковски. Он быстро убегал от него, как только всё заканчивалось.

Почти всегда это происходило в спешке. Римус знал, что отчасти это было из-за стыда. Но также он знал, что дело ещё было в том, что они слишком сильно нуждались в этом - когда они были вместе, их тела просто вибрировали желанием друг друга.