Их глаза встретились, и всё мгновенно изменилось. Римус остро осознал, что между ними отсутствовало пространство, каждый изгиб и угол тела Сириуса прижимался к его собственному. Он намеренно дёрнулся вверх, проверяя, и Сириус отпрянул назад.

- Сириус, - осторожно прошептал Римус, слыша срыв в собственном голосе. - Что мы делаем?

- Ш, - Сириус покачал головой. - Шш, - повторил Сириус, наклонился вперёд и отпустил запястья Римуса. - Просто это… просто… - он спрятал лицо в подушке рядом с ним, Римус слышал его учащённое дыхание на начальных нотах Rock ‘n’ Roll with Me.

‘You always were the one that knew…’

Ты всегда был единственным, кто знал…

- Ладно, - прошептал Римус. Мы сделаем это.

Если этого хотел Сириус, то Римус не станет задавать больше никаких вопросов - всё равно ему казалось, что в его мозгах не осталось достаточно крови, чтобы сформулировать связанную мысль; он был напряжён, истощён желанием, и Сириус прижимался к нему сверху, прикасаясь ко всем частям Римуса, которые больше всего нуждались в движении. Он протолкнул руки между ними и расстегнул пуговицы на их джинсах. Сириус слегка замер, но позволил ему, позволил Римусу сделать всё. Позволил Римусу прикоснуться к нему.

Он моментально засмущался своего тела - каким костлявым, должно быть, оно казалось; какими неловкими были его руки. Но вскоре не осталось никакого места для смущения, Сириус продолжал двигаться, и Римус потерялся, полностью потерялся в странном знакомстве с другим человеком и потрясающем запахе волос Сириуса.

Всё закончилось почти так же быстро, как и началось. Для этого понадобился лишь правильный угол под бедром Сириуса, и Римус захватил ртом воздух, дёрнулся, искры вспыхнули у него перед глазами, и через секунду Сириус издал сдавленный вскрик в подушку.

В тихих секундах после этого они лежали напряжённо и бездыханно. Затем Сириус подтянулся, скатился с него и лёг на спину. Они ничего не сказали, пока поправляли свою одежду и застёгивали джинсы. Римус отказывался быть первым, кто заговорит.

- Меня немного унесло, - сказал Сириус, прочистив горло.

Римус моргнул.

- Да… - он сухо сглотнул.

- Прости.

- Что? Нет, всё нормально.

Сириус выглядел неловко - Римус никогда раньше не видел, чтобы ему было так некомфортно.

- Я пойду в душ. Скоро пир.

- Точно, - кивнул Римус, глядя, как Сириус осторожно сполз с кровати через занавески. Он остановился и быстро обернулся с выражением лёгкой паники на лице.

- Ты же никому не расскажешь?

Римус фыркнул и покачал головой.

- С чего вдруг.

Сириус кивнул и задёрнул занавески.

Римус откинулся обратно на кровать, его сознание всё ещё догоняло реальность. Если бы он не был таким потерянным, он сейчас был бы в ярости.

========== Шестой год: Вечеринки и Фурункулы ==========

He’s in love with rock’n’roll, woah

He’s in love with gettin’ stoned, woah

He’s in love with Janie Jones, woah

He don’t like his boring job, no

And he knows what he like to do

He knows he’s gonna have fun with you

You lucky lady!

Он влюблён в рок-н-ролл, воу,

Он влюблён в травку, воу,

Он влюблён в Джэни Джонс, воу,

Ему не нравится его скучная работа, нет,

И он знает, чего он хочет,

Он знает, что он повеселится с тобой,

Ты везучая леди!

Воскресенье, 31-ое октября, 1976 год.

Хогвартский хэллоуин 1976 года был настолько ужасен, что первым порывом Римуса после ужина было нажраться так, как это только человечески возможно.

Конечно, всё было ужасно не в плане организации. Еда была как всегда великолепной - восхитительный золотистый запечёный кабан и яблочный пирог с хрустящей корочкой, покрытый густым жёлтым заварным кремом на десерт. Всё было ужасно только для Римуса. Сириус не вёл себя грубо или холодно - он даже не пытался избегать Римуса. Именно его кошмарная верность нормальному поведению делала всё таким ужасным. Он улыбался. Он смеялся. Он шутил. Он называл Римуса ‘Лунатик’ без следа стыда. Римусу не оставалось выбора, кроме как последовать его примеру - в конце концов, он пообещал, что он никому не скажет.

Хотя так, на заметку, он понятия не имел, как можно было бы рассказать кому-то о подобном.

- Эй, Джеймс, Сириус когда-нибудь забирался к тебе как бы в кровать, и потом вы как бы начинали трогать друг друга?

О, господи, а что, если такое, правда, было?! Конечно, ещё была Лили, самый сопереживающий человек после Джеймса, которого знал Римус - хотя одна мысль о разговоре о подобном с девчонкой была просто унизительной. Мэри была самым сексуально опытным человеком, которого знал Римус - и он абсолютно на сто процентов не мог поговорить с ней о Сириусе.

Не то чтобы она бы расстроилась. Когда вечеринка разгорелась (Римус осушил три шота виски, как только ему представилась такая возможность), Мэри спустилась из спальни девчонок, одетая на поражение в очень облегающее красное платье, из-за чего Римус пялился на неё несколько секунд. Роман Ротерхайд из Когтеврана первым предложил ей выпить, и они двое провели остаток вечера, полностью поглощённые друг другом в том или другом смысле.

Римус недолго прятался за граммофоном, нарочно ставя самые резкие вызывающие пластинки, под которые невозможно было танцевать. Песня We Will Fall от группы The Stooges, за которой быстро последовала Sister Ray, и затем ещё Капитан Бифхарт, чтоб наверняка. В конце концов, его пересилила группа девчонок с четвёртого года, которые окружили его, сжимая в руках пластинки Дэвида Кэссиди и группы Bay City Rollers. После этого он посвятил себя миске с пуншем.

Сириус, естественно, отлично проводил время. Они с Джеймсом были как всегда великолепными хозяевами вечеринки и общались со всеми как хорошие чистокровные наследники, какими они и являлись. Общая комната всё наполнялась и наполнялась учениками со всего замка, и в итоге стало так душно, что Римус взял бутылку Ведьминого Варева вдобавок к виски и сел один у окна, куря сигареты.

В какой-то момент подошла Марлин, чтобы проверить, что с ним всё в порядке, и спросить, не начал ли Сириус уже встречаться с кем-то после расставания с Мэри. Римус нахмурился в ответ на ее полный надежды взгляд и сказал ей, что ему было похуй. Она нахмурилась, но оставила его в покое после этого.

Где-то в девять часов всё по-настоящему начало расплываться. Последним, что он запомнил, было безукоризненное исполнение Питера и Дездемоны песни Paradise by the Dashboard Light (из всей маггловской музыки в мире Питер полюбил именно Meatloaf, как предсказуемо). Римус смутно помнил, как глупо улыбался, пока эта парочка запускала друг друга по комнате, красные и вспотевшие, но веселясь при этом от души, изо всей силы голося дуэтом.

You gotta do what you can

And let mother nature do the rest

Ain’t no doubt about it

We were doubly blessed

‘Cause we were barely seventeen

And we were barely dressed…

Ты должен делать то, что можешь,

Позволь матери природе сделать всё остальное,

В этом нет каких сомнений,

Мы были вдвойне благословлены,

Потому что нам едва ли было семнадцать,

И мы были едва ли одеты…

Следующим, что помнил Римус, было то, что он оказался в ванной в их комнате, склонившись над унитазом и выблёвывая свой желудок наружу. Наверное, он добрался сюда немного поздно, потому что его рубашка и штаны были мокрыми и воняли. Комната кружилась и расплывалась, и он лёг на прохладный кафель под заключительные ноты песни Rebel Rebel из общей комнаты.

- Эй, Лунатик! Проснись и пой, брат, - раздался громкий голос Джеймса в его голове через несколько часов.

- Мммфффф.

- Чёрт возьми, - вздохнул Джеймс. - Скурджифай! Давай, поднимайся, теперь очередь Бродяги блевать…

Римус моргнул в ярком свете и попытался подняться на четвереньки. Их ванная изначально была такой маленькой, в ней хватало места только для раковины, унитаза и ванны. В ней точно не было места для троих долговязых шестнадцатилетних парней, двое из которых были настолько пьяными, что едва держались на ногах. Римус опёрся на раковину, и Сириус бросился на унитаз и начал шумно блевать. К счастью, его волосы были завязаны на затылке.