- Да, но Слизеринцы убегают от оборотней, - огрызнулся он и посмотрел на неё пронизывающим взглядом, который, как он думал, к этому времени он довёл почти до совершенства. - Меня бы арестовали. Отправили бы в Азкабан или, или… или убили бы! Я бы даже не узнал, что сделал что-то - и это всё по его вине!

О нет, ему необходимо остановиться прямо сейчас. Он был в очень серьёзной опасности разреветься, и он не мог этого допустить. Ни при каких обстоятельствах Римус не собирался реветь из-за этого.

Макгонагалл была добра и подождала, пока он возьмёт себя в руки. Он сделал два быстрых вдоха, позволяя своим кудряшкам упасть на лицо, перед тем как снова посмотреть ей в глаза.

- Я не могу спать в одной комнате с человеком, который сделал это.

- Это совершенно ожидаемо, - ласково сказала она.

Он моргнул.

- Что?

- У меня, вообще-то, всё-таки есть сердце, мистер Люпин, - улыбнулась она. - Поверьте мне, я понимаю, как Вы, должно быть, чувствуете себя сейчас - по крайней мере, я могу представить. И я могу сказать Вам, что я лично провела серьёзную беседу с мистером Блэком - он больше не играет в команде по квиддичу, отработки до конца года, потеря сотни баллов… Но мы не можем провести никаких значительных изменений по поводу ваших спальных мест, иначе все начнут спрашивать, почему.

Что-то щёлкнуло. Последние несколько дней Римус ставил свою боль в центр вселенной. Он забыл, что больше никто в школе ничего не знал.

- О, - лишь смог выдавить он.

- Мне жаль, Римус, - сказала Макгонагалл. - Это чудовищная жестокость. Но с этим придётся смириться.

- Кстати, это напомнило мне, - он поискал в кармане свой значок старосты. Он снял с него трансфигурационные чары и завернул в салфетку, но тот всё равно обжигал ему руки. Он положил его на стол. - Заберите это обратно. Отдайте его… я не знаю, отдайте его Джеймсу. Я больше не могу этим заниматься.

- Римус, - теперь Макгонагалл звучала грустно, умоляюще, - не позволяй этому изменить себя. Поговори со своими друзьями.

Он пожал плечами.

- Могу я идти?

***

Он пошёл в библиотеку. Куда ещё? Мародёры смогли бы легко найти его, если захотели бы, но опять же, у них была и карта. Ему негде было прятаться, только разве что в воющей хижине, но будь Римус проклят, он не проведёт в этом месте больше времени, чем было строго необходимо.

К счастью, все остальные, похоже, наслаждались теплом и солнечным светом на улице, благодаря чему библиотека была практически пустой. Он читал - ну, по крайней мере, пытался. Нелегко было сосредоточиться, когда его всё время отвлекал его собственный мозг.

- Не надо было ваще с ним сосаться.

- Слушай, отвали, а? Я не в настроении.

- О, здрасьте приехали! Это же ты всё время пытаешься со мной поболтать.

- Я хочу поговорить с Грантом, а не с тобой. Ты дерьмовая замена.

- Ну, тогда тебе стоит спросить себя, что это говорит о тебе, не думаешь? Если так хочется, найди себе кого-нибудь настоящего поговорить.

- … Причём тут поцелуй?

- Оооо, это уже ‘поцелуй’, да? С Грантом хорошо сосаться, но с великолепным и несравненным Сириусом Блэком мы ‘целуемся’ ла-да-да!

- Либо помогай, либо проваливай.

- Я говорил тебе - или настоящий Грант говорил тебе - не целовать его. Ты думал, что легко отделался, когда тот решил забыть об этом, но теперь ты расплачиваешься.

- Ты говоришь, что я в этом виноват.

- Похоже на то.

- Не очень-то мило с твоей стороны.

- А я должен быть милым?

- Я скучаю по Гранту.

- Вот непруха.

***

В конце концов, начало темнеть. Он пропустил ужин - он всё равно думал, что не сможет заставить себя поесть перед мародёрами. Он просто ждал. До конца семестра оставалось только две недели. Он мог избегать их две недели; он уже делал это раньше. Оставайся в библиотеке, вставай рано, ложись спать поздно. Не жизнь, а сказка.

Его выгнали из библиотеки в девять часов, и он - умирая с голода к этому времени - решил совершить набег на кухню. Домашние эльфы были только рады помочь и навалили ему на тарелку столько сэндвичей, картофеля фри и сладостей, что хватило бы на весь класс. Римус съел всё до последней крошки и мог бы ещё попросить добавки. Но пришло время стиснуть зубы и вернуться в комнату.

Он шёл медленно, будто это что-то изменит, и столкнулся с Лили, которая патрулировала коридоры.

- Здарова, - улыбнулась она. - Лучше себя чувствуешь?

- Да, гораздо, - кивнул он. - А ты как?

Она опустила взгляд и потеребила свои волосы.

- О, да знаешь. Нормально. Теперь Сев хотя бы перестал ошиваться перед общей комнатой.

- Мне так жаль из-за всего этого…

- Ты не был виноват, - махнула она рукой. - Я, правда, думала, что… ох, это глупо, но я думала, что, может, однажды он поменяет своё мнение насчёт всей этой ерунды о чистоте крови, и когда это случится, я буду рядом с ним. Будто всё, что я должна была делать - это продолжать дружить с ним, и всё как-нибудь решится само собой. Идиотка, - она покачала головой.

- Не такая уж и идиотка, - ответил он, потому что ему показалось, что это заставит ее улыбнуться.

- Да, ну. Могла бы избежать много боли, - стоически пожала она плечами. - А ты что тут шатаешься вообще? Иди спать, ты же болел!

Он улыбнулся ей - он уже целую вечность не улыбался. Он почти развернулся и продолжил идти, когда кое-что заставило его изменить своё мнение. Он нагнулся и обнял Лили, крепко ее сжимая. Она обняла его в ответ, и это лишь заставило его сжать ее крепче, пока он не оторвал ее от пола, и она пискнула и засмеялась.

- Боже, ты сильнее, чем выглядишь, Люпин!

- Прости, - он покраснел и опустил ее на место.

- Нет, это было приятно, - она улыбнулась ему и погладила его по плечу. - Ты в порядке?

- Да.

Он не был в порядке, когда входил в общую комнату. К счастью, там было очень тихо. У некоторых учеников ещё шли экзамены, другие просто были измотаны долгим днём под жарким солнцем. Мародёров здесь не было, но ушли они недавно.

Римус точно знал, что ему делать. Это пришло к нему в библиотеке, и он думал о первой встрече, словно о пьесе, которую ему нужно было прорепетировать.

Он поднялся наверх. Это было глупо, он знал это, но с его дня рождения он ненадолго задерживался - всего на секунду - на этой ступени на лестнице каждый раз, когда поднимался спать или спускался на завтрак. Замок хранил воспоминания - карта мародёров точно его этому научила. И эта ступенька хранила самое лучшее воспоминание Римуса. Сейчас же он решительно переступил ее.

Он с силой распахнул дверь, напугав трёх парней внутри. Они сидели на кроватях. Питер был в своей пижаме и выглядел мрачно - Римус мог лишь предположить, что это значило, что у них с Дездемоной ничего не изменилось. Джеймс был полураздет и искал что-то в своей тумбочке. Сириус откинулся на кровать и очевидно вот-вот собирался с сарказмом что-то прокомментировать. Когда вошёл Римус, он резко сел прямо.

Римус прошёл прямо к своей кровати и взял свою пижаму. Он ничего не сказал и отправился прямиком в ванную, которую он запер, а затем наложил заглушающие чары изнутри. Он не хотел их слышать. Он не знал, как он на это отреагирует.

Он помылся. Он почистил зубы. Он надел свою ночную одежду. Римус был прекрасно осведомлён, что его образ терял какую-то часть своей серьёзности, когда он надевал свои мешковатые пижамные штаны в сине-белую полоску и серую майку, но у него было полно новых шрамов, и он не хотел раздеваться перед ними. Он сделал глубокий вдох, вышел из ванной и быстро прошёл к кровати.

- Лунатик, я… - начал Сириус.

Римус проигнорировал его и повернулся к Джеймсу.

- Спасибо, что остановил Северуса, Джеймс, - безэмоционально сказал он. - Ты спас жизни нам обоим.

- Э… - начал Джеймс, но Римус забрался на кровать и одним движением задвинул занавески.

Ну, подумал он про себя, значит, на этом всё.

Комментарий к Пятый год: Неделя После