- Это… Годрик, я не знаю, как тебе это рассказать.

- Попытайся.

Где Сириус? Почему он не с Джеймсом? Римус хотел прокричать эти вопросы.

- Слушай, прошу, только не злись на него, ладно? Он идиот, чертовски глупый идиот, но мне кажется, он не понимал… мне кажется, он не хотел…

О. Римуса быстро озарило.

- Джеймс. Что сделал Сириус?

За всё то время, что Римус знал Джеймса, тот ни разу никому не лгал. И всё же история, которую он рассказал, была полна лжи во спасение - и Римус не знал, было это ради него или ради Сириуса. Сириус не думал; он действовал безрассудно; он не хотел ничего плохого.

Но это принесло много плохого, хотел он этого или нет - и он мог быть ответственным за многое другое.

- Он… рассказал Снейпу, - сказал Римус, пытаясь осознать случившееся, чувствуя ужасное отвратительное ощущение, которое начиналось внизу живота и поднималось выше.

- Не… не совсем, - Джеймс моргнул и облизнул губы. - Он рассказал ему, как работает ива, и Снейп… ну, ты знаешь Снейпа.

- Я знаю Сириуса.

Джеймс кивнул, будто бы соглашаясь с этим утверждением.

- Никто не пострадал. Сириус рассказал мне в последний момент, и я успел остановить Ню… Снейпа… пока он не подошёл слишком близко, но…

- Он увидел меня, - Римус подумал, что его сейчас вырвет. В его ушах раздавался ужасный шум, будто он падал в тёмную яму без дна, каньон отчаяния. Он закрыл глаза. - Можешь, пожалуйста, уйти, Джеймс?

- И мы бы пришли, мы с Питом, мы бы пришли, но Снейп пошёл к Дамблдору, и ты был таким злым…

- Джеймс! Я хочу, чтобы ты ушёл! - шикнул он, не открывая глаз.

- Но, Лунатик…

- Пожалуйста.

- … Ладно, брат. Ладно. Но я вернусь.

Римус ничего не сказал, даже не открыл глаза, пока не услышал шелест занавесок и не понял, что остался один. Мадам Помфри наконец высунула голову из-за угла.

- Здравствуй, дорогой, - ласково сказала она. - У меня тут ещё одно снотворное… я знаю, что ты не хочешь, но…

- Давайте сюда, - он моментально протянул болящую руку. Что угодно, чтобы это закончилось. Что угодно, чтобы больше не думать об этом.

Он должен был предвидеть что-то подобное, даже если Джеймс не предвидел. Сириус находился в свободном падении с самого рождества, и вопрос был лишь в том, кого он разобьёт, когда наконец приземлится.

***

Понедельник, 14-ое июня, 1976 год.

Римус Люпин никогда - никогда - не простит Сириуса Блэка.

Это решение он принял почти в тот же момент, как проснулся во второй раз после этой ужасной луны. Вес произошедшего раздавил его, и он почувствовал такую чистейшую ярость, что она физически его жгла. Вот как ощущается предательство.

Он уже очень давно не чувствовал такой злости. В конце четвёртого года Римус тихо сам с собой принял решение ослабить оборону, стать мягче, расслабиться - по крайней мере, со своими друзьями. Держать всех на расстоянии вытянутой руки - держать всех в лёгком страхе от самого себя - было слишком утомительным занятием.

Но теперь. Теперь Римусу давалось это очень легко. Он почти не говорил с Мадам Помфри, разве что потребовал от неё несколько дополнительных дней в больничном крыле.

- Римус, конечно, отдых - это важно, но лежать в кровати весь день плохо для здоровья. Тебе нужна физическая разминка.

- Я себя плохо чувствую, - повторял он из-под одеяла. Он вёл себя как ребёнок, но она ему позволяла. Она знала о том, что произошло. Она его жалела. Медсестра цокнула и разрешила ему остаться ещё на одну ночь.

Дамблдор был хуже всех. Вестник плохих новостей, как и всегда, он пришёл к нему следующим вечером после произошедшего, чтобы предложить ему своё собственное бесполезное видение ситуации. Римус сел в кровати и сложил руки на груди, не двигаясь и не дёргаясь.

- Мистер Снейп уже значительно успокоился, возможно, это будет приятной новостью, - сказал Дамблдор. - Он, конечно, перепугался, но его убедили действовать в интересах школы и его одноклассников.

Римус фыркнул на это. Дамблдор не отреагировал.

- Так что никто не пострадал. Ваш друг мистер Блэк…

- Не друг, - сказал Римус, не глядя на Дамблдора. Он смотрел прямо вперёд.

- Римус…

- Его отчислили?

- Нет, - тихо сказал Дамблдор. - То, что сделал Сириус, было невероятно глупо, невероятно опасно. Но это было ошибкой. Я не сомневаюсь, что он искренне жалеет об этом. Он получил ценный урок.

- О, великолепно, - снова фыркнул Римус и крепче сжал руки, будто они были единственным, что удерживало его. - Ну, раз наследник дома Блэк получил хороший моральный урок. Раз это пошло на пользу его личностному росту.

- Римус…

- Раз мы все можем оглянуться на это и подумать ‘о, какая прекрасная притча’! Спасибо всевышнему, что теперь мы все знаем, что случается, когда ты отправляешь своего врага к смертоносному, блять, монстру!

- Римус!

Он замер. Его лицо горело. Он наконец посмотрел на Дамблдора. Холодные светло-голубые глаза смотрели на него в ответ. Римус вспомнил их первую встречу. Тогда он тоже был грубым и злым.

- Ты имеешь полное право чувствовать то, что ты сейчас чувствуешь, - как всегда спокойно сказал Дамблдор. - И будь уверен, что Сириус будет наказан.

Римус хотел ответить что-нибудь язвительное об эффективности отработок, когда дело касалось Сириуса Блэка. Он промолчал. Дамблдор продолжил.

- А теперь я предостерегу тебя, как уже предостерегал однажды, когда детская шалость вышла из-под контроля. Пыл - это важное качество, но мы все должны уметь его контролировать.

- Немного поздно для этого.

- Тебя ужасно подвёл близкий тебе человек, и мне очень жаль. Но ты не можешь позволить этому инциденту…

- Близкие мне люди подводили меня с пяти лет, - горько сказал Римус. - Я привык к этому. Да и вообще, - он опустился спиной на кровать, просто желая, чтобы Дамблдор наконец ушёл и оставил его в покое, - мы не были так уж близки.

- Очень жаль, - ответил Дамблдор и поднялся. - Потому что очень скоро мы все будем нужны друг другу больше, чем когда-либо. Прощай и забывай, Римус.

Римус не попрощался, он лишь отвернулся на бок и попытался уснуть.

***

Мадам Помфри не разрешила ему остаться на три ночи подряд. Вместо этого он пошёл прямо к Профессор Макгонагалл. Он два раза постучал в дверь и сразу ворвался внутрь.

- Римус! Вы в порядке?

- Отправьте меня обратно.

- Прошу прощения? - декан его факультета поднялась из-за стола.

- Отправьте меня обратно, - повторил он, сжимая руки в кулаки. - В приют. Экзамены закончились, мне не нужно здесь оставаться.

- Римус, семестр не закончился. Я не могу Вас никуда отправить, только если Вы не болеете.

- Значит, я заключённый?

- Конечно, нет, глупый мальчишка. Сядь.

Римус был удивлён таким ответом и подумал отказаться или вообще сразу же вылететь обратно за дверь. Но она была такой строгой, и что-то внутри него, что было вбито в него в очень раннем возрасте, заставляло его подчиняться, когда старшие женщины поднимали голос. Она тоже села, и ее покрасневшее лицо слегка вернулось к нормальному цвету. Она взмахнула палочкой, и на столе появился заварочный чайник с двумя чашками на блюдечках.

- Чаю, мистер Люпин?

- Нет, спасибо.

- Давайте, - цокнула она и всё равно налила ему чашку. - Я знаю, что самые неприятные разговоры могут стать приятней с правильными закусками. Угощайтесь печеньем, - она кивнула на тарелку, которой не было там ещё секунду назад.

- Не хочу. Я просто хочу уехать, - сказал он самым нейтральным голосом, на который был сейчас способен.

- Да, Вы чётко дали мне это понять, - она сделала глоток из своей чашки. - Но я не отправлю Вас обратно в приют Святого Эдмунда.

- Тогда скажите Мадам Помфри, чтобы она разрешила мне спать в больничном крыле.

- Я не стану этого делать. У Вас есть совершенно приемлемая кровать в башне Гриффиндора.

- Я не могу туда вернуться.

- Гриффиндорцы не убегают от своих проблем, мистер Люпин.