- Пойдём, Лунатик - давай отпразднуем рождество!

***

Среда, 24-ое декабря, 1975 год.

На рождество 1975 года снега тоже не было - но к счастью, дождя тоже, а это значило (по крайней мере, для Джеймса), что погодные условия были идеальными для невероятного количества тренировок по квиддичу. Римус сдался и делал то, что ему приказывали. Так они оба могли хоть какое-то время не думать о Сириусе. Римус никогда не начнёт летать хорошо, но после первых трёх дней в воздухе он хотя бы перестал бояться свалиться с метлы. Один раз у него даже получилось забить квоффл мимо Питера.

Между тренировками парни наслаждались привычной рождественской суетой, которую Римус уже ожидал от типичного рождества у Поттеров; мишура, гирлянды, упаковочная бумага, поздние чаепития с кексами с маслом, щедрые ужины и счастливые завтраки. Мистер и миссис Поттер были такими же замечательными, как и всегда - хотя было очевидно, что их участие в движении сопротивления Дамблдора отбирало у них немало сил.

Мистер Поттер больше почти не выходил с ними на улицу, вместо этого закрываясь у себя в кабинете. Когда он выходил оттуда, его движения были скованными, его спина согнута; он больше не был тем весёлым озорником, каким был всего каких-то три года назад. Миссис Поттер, до сих пор будучи всем, чем должна была быть мама, всё же имела больше седых волос, чем помнил Римус, и тёмные синяки под глазами. Но она всё равно всегда улыбалась своим мальчикам, когда они приходили с холодной улицы.

- Джеймс, сходи позови отца, будем ужинать - вы сегодня говорили с Сириусом? Передавай ему привет от нас, хорошо, дорогой? Римус! Ты почти синий, иди отогрейся немного у камина… я положила тебе на одну котлету побольше, чтобы всё съел! Я понятия не имею, как вы, мальчики, растёте такими темпами… Здравствуй, Питер, милый, останешься на чай? Не забудь предупредить маму…

Они разговаривали с Сириусом так часто, как могли. Каждый вечер Римус с Джеймсом садились на его кровать, клали открытое зеркало между собой и ждали появления своего друга. И его появление всегда становилось для них невероятным облегчением - эти озорные синие глаза и дерзкая ухмылка, которые обещали им, что с ним всё в порядке.

- Рег как всегда полнейшая свинья, а матушка просто бесконечное наслаждение, но в принципе всё как всегда.

Проблема была в том, думал Римус, поджав губы, что ни он, ни Джеймс не понимали, что в доме Блэков означало ‘как всегда’. Поэтому они никак не могли узнать, в какой опасности находился Сириус.

- Не могу сказать много, - шептал Сириус в поспешные моменты передачи новостей. - Кто угодно может слушать. Тут даже чёртовы портреты шпионят, - он выглядел уставшим.

- Как же мне хочется просто забрать его оттуда, - безнадёжно говорил Джеймс.

- Я тоже, - согласно кивал Римус. Каждый вечер одно и то же.

Последней ночью, когда они разговаривали с Сириусом, стала ночь перед кануном рождества ( в канун кануна рождества? поймал себя Римус на этой детской мысли. Грант мог бы сказать это, чтобы рассмешить Римуса). Ирония заключалась в том, что тем вечером, 23-го декабря 1975 года, Сириус был в хорошем настроении. Вообще, Римус даже мог позволить себе сказать, что тот звучал позитивно. Оптимистично.

- Сегодня всё было реально нормально, - улыбнулся Сириус в зеркале. - Вообще-то, они были какими-то… приятными. Дружелюбными. Отец мне улыбнулся. Я не помню, чтобы он когда-нибудь мне улыбался. Они всё время говорили о том, что пора оставить позади наши семейные разногласия…

- Это хорошо, - ободряюще улыбнулся Джеймс в ответ. - Может, война немного привела их в чувства.

- Традиционный ужин в честь кануна рождества завтра вечером, - сказал Сириус. - Все Блэки в одной комнате - райское наслаждение. Я должен смыться оттуда к нашему обычному времени, только не смейтесь над моей идиотской официальной мантией, ладно?

Джеймс с Римусом улыбнулись и пообещали не смеяться. Они пошли спать с хорошим настроением; с нетерпением ждали своего собственного кануна рождества.

Разумеется, в эти планы входила тренировка по квиддичу - но, к счастью, всего на один час. После этого миссис Поттер позвала их домой и попросила достать с чердака набор фарфоровой посуды и большие рождественские скатерти.

- В этом году столько дел, что я ничего не успеваю… - пробормотала она, смешивая в большом глубоком блюде фарш для пирожков. Римус заметил, что ее ногти были искусаны короче некуда.

- В этом году придёт много людей, мам? - спросил Джеймс, аккуратно доставая фарфоровые тарелки и миски и передавая их Римусу, чтобы он быстро ополоснул их.

- Мм… ну, Дариус, конечно, он не пропустит горячего ужина, если есть такая возможность.

Римус скривился, но ничего не сказал. Миссис Поттер продолжила:

- Я пригласила Боунс и Тонкс… но, похоже, в этом году все хотят остаться в кругу своей семьи. Наверное, Петтигрю придут. Может, кто-нибудь из министерства, друзья твоего отца…

- Дамблдор?

- Нет, дорогой, он занят.

Римус был этому рад. Теперь Дамблдор всегда был таким серьёзным, и его имя всегда произносили с каким-то чувством страха. Он приносил с собой плохие новости. Поттеры были такими хорошими людьми, почему они не могли пригласить каких-нибудь хороших учителей? Например, Профессора Флитвика или даже Профессора Ферокса? Хотя, с улыбкой подумал Римус, вытирая большую миску полотенцем, теперь он был простым обычным мистером Фероксом. Или Лео - это было его имя, если верить Мэри. Лео Ферокс. Сириус Блэк. Может, Римус просто западал на крутые имена.

После ужина они с Джеймсом снова завалились к нему на кровать в привычное время для разговора с Сириусом. Но когда Джеймс открыл зеркало, в нём никого не появилось - лишь их собственные отражения.

- У них же ужин, - сказал Римус, хотя сам не верил в свои слова. - Может, он просто опаздывает.

И они ждали. Через полчаса, которые они провели в напряжённой тишине, Джеймс попытался тихо поговорить с зеркалом:

- Сириус? - позвал он. - Ты тут?

Ничего.

- Мне это не нравится, - сказал Джеймс. Римус не знал, что сказать. - Пойдём, - Джеймс поднялся. - Надо сказать папе.

Мистер Поттер нахмурился, когда услышал, но ничем не мог помочь.

- Мы не можем делать поспешных выводов, Джеймс. Ты сказал, что вчера всё было нормально.

- Да, но…

- Я бывал на семейных приёмах у Блэков, - задумчиво сказал мистер Поттер. - Они надолго затягиваются… особенно, если их устраивает Орион. Этот человек просто обожает слушать звук собственного голоса. Прямо как Сириус.

- Мы подождём ещё немного, - сказала миссис Поттер, ласково приглаживая волосы своего сына. - Давайте попьём чаю, а? Пойдёмте сядем у камина.

Они сели. Домашний эльф Галли вошла в комнату с подносом, на котором стоял дымящийся заварочный чайник, тарелка с печеньем и чашки, но ни Джеймс, ни Римус не хотели есть. Вечер становился всё позднее и позднее - у Поттеров в холле стояли большие часы, и Римус слышал, как они безжалостно отсчитывали секунду за секундой. Открытое зеркало лежало на колене у Джеймса, отражая лишь оранжевое пламя в камине.

Даже родители Джеймса уже нервничали. Мистер Поттер пару раз поднимался на ноги и мерял шагами комнату. Миссис Поттер не могла перестать двигаться; поправляла статуэтки на камине и перекладывала яркие подарки под рождественской елью.

В одиннадцать часов из тёмной ночи к окну прилетела сова, и только благодаря быстрой смекалке и ловким движениям палочки миссис Поттер она не разбила оконное стекло. Это был огромный величественный филин - такой же, какими пользовались Блэки. Он кричал, явно возбуждённый и истощённый долгим путешестивем. Джеймс отвязал записку от его ноги и быстро ее открыл. Его глаза распахнулись, и он издал странный придушенный звук. Римус подскочил, чтобы прочитать через его плечо:

Он в опасности. Пожалуйста, помогите. Р.А.Б.

- Эффи, быстро свяжись с Дамблдором, - сказал мистер Поттер, встав за другим плечом Джеймса.