— А что насчет тебя и музыки? Как ты…
— Ой, это все так скучно, — весело сказал Ремус. Он начал сбавлять скорость и указал вперед, — мы почти на месте.
Они подошли к небольшому ряду магазинов: Лондис, магазин сотовой связи, куриный отдел и овощная лавка, которые казались закрытыми. Сириус последовал за Ремусом до конца ряда, где тот порылся в карманах в поисках ключей, отпер дверь, а затем толкнул ее плечом. Она задрожала и застонала, открываясь с явной неохотой.
— Вечно застревает, — объяснил он, — я говорил об этом с домовладельцем, но он делает вид, что все в порядке. Ой, давай уже.
Внутри пахло несвежими сигаретами, кошачьим дерьмом и плесенью. Лестница была прямо впереди; ковровое покрытие, но грязное с пятнами и прожженными дырами. Слева от нее была дверь, на которой была серебряная табличка с надписью «1а». На двери справа от них была нанесена цифра «1b» чем-то вроде перманентного черного маркера. Ремус начал подниматься по лестнице.
Его квартира была 2а, и когда они вошли внутрь, Сириус с облегчением обнаружил, что она безупречно чиста, Ремус не курил и, похоже, не имел кошек. Во всяком случае, здесь было очень тесно; студия с задвинутой в один угол двуспальной кроватью, ножка которой упиралась в кухонную стойку, где в столешницу была встроена раковина, микроволновая печь и небольшая плита. Но духовки не было. Над кроватью было одно окно, и еще одна деревянная дверь гармошкой, которая, как мог предположить Сириус, вела в ванную.
Сириус легко мог бы пройти по квартире Ремуса за три больших шага — то есть, если бы остальное пространство не было занято музыкальными инструментами. Там был синтезатор, ненадежно балансирующий поверх электрической ударной установки, и две гитары, свисавшие с кронштейнов на стенах. Ремус убрал бас и повесил его на третий кронштейн.
— Просто положи усилитель куда угодно, — сказал он, поднимая ноутбук с кровати и закидывая его под нее, где, похоже, он также хранил свою одежду.
Сириус осторожно огляделся, ища место, где можно было бы поставить усилитель, но на полу было так мало места, что он просто поставил его у своих ног и неловко встал. Он смотрел, как Ремус снимает кроссовки, и последовал его примеру, аккуратно положив их рядом с усилителем.
— Воды? — спросил Ремус, протискиваясь вокруг Сириуса и усилителем, чтобы попасть в крошечный квадрат из плитки, составлявший кухню. Он открыл мини-холодильник под стойкой, — или… сока? Ха, странно, я думал, он закончился…
— Вода подойдет, — Сириус кивнул. Ремус одарил его улыбкой, достал два стакана и наполнил их из-под крана.
— Прости, тут тесновато, — сказал Ремус, снова протискиваясь мимо него и протягивая ему воду, — аренда в Лондоне — удовольствие не из дешевых, а с кем-то снимать я не хочу.
— Отличная квартира! — сказал Сириус, может быть, слишком нетерпеливо. Он невольно пожалел, что не предложил им вернуться в квартиру его и Марлен. Их гостиная была больше этой квартиры целиком.
Ремус уже сидел на кровати, стакан воды стоял на подоконнике над его головой. Он так внимательно смотрел на Сириуса, что казалось, будто он решает какую-то важную задачу.
— Не желаешь приземлиться тут? — он спросил.
— Да, прости! — Сириус быстро к нему подошел, чуть не споткнувшись о собственные ботинки. Ремус легко, без всякой злобы рассмеялся, когда Сириус подошел к кровати. Ремус забрал у него стакан воды, ставя его рядом со своим.
— Расслабься! Я не кусаюсь, — он ухмыльнулся.
— Я просто так обычно не делаю… — Сириус неловко опустил глаза вниз. Это было не совсем так, у него было раз или два развлечение на одну ночь, когда у них с Гидом все уже шло на спад. Но он почти всегда был пьян, как и другой человек, и ни один из них не нравился ему так сильно, как Ремус.
— Мы не обязаны ничего делать, — мягко сказал Ремус, — если ты не это имел в виду…
К черту все. Сириус прильнул к нему и поцеловал. Он действительно умел это делать. Ремус тоже был не так уж и плох, он расслабил спину, позволяя Сириусу опустить себя на подушки. Сириус почувствовал на своих собственных губах, как губы Ремуса скривились в усмешке, и это было отлично, потому что говорить в этой ситуации — отстой, говорить — это чушь, разговор мог пойти в хреновое русло.
В отличие от поцелуев. Целоваться было превосходно. Он знал, как обращаться с поцелуями. Они могли бы заниматься этим всю ночь напролет, ему было бы все равно. Не имели значения ни крошечная комнатушка, ни сквозняк, проникавший через одинарное стекло, ни зловещий вой полицейских сирен снаружи. Было только его тело, тело Ремуса, и этого было достаточно.
Наполовину лежащий на Ремусе Сириус слегка изменил положение, чтобы стало удобней, поддерживая себя одной рукой. Ремус отвечал ему, двигаясь под ним, приподнимая бедра, одна его рука скользнула вверх по шее Сириуса, а вторая под его футболку. Сириус застонал в рот Ремуса, а Ремус продолжил исследование. Его длинные, слегка мозолистые пальцы лениво поглаживали ребра и грудь Сириуса.
Желая большего контакта, Сириус раздвинул колени Ремуса и отодвинул его ногу так, чтобы они максимально прижимались друг к другу. Блуждающая рука Ремуса нащупала его поясницу, вынуждая выгнуться, а сам он приподнял бедра, создавая еще большее давление между ними. Сириус чувствовал стояк Ремуса через одежду, и их поцелуи становились еще более настойчивыми, пальцы Ремуса сжимались в его волосах, когда они прижимались друг к другу в горячей тишине.
Ободренный, Сириус позволил своим рукам блуждать, опуская их на бедро Ремуса, зацепившись пальцами за пояс его брюк, игриво дергая и поглаживая нежную кожу бедра Ремуса большим пальцем.
— Мм, — промурлыкал Ремус, снова двигаясь, на этот раз перевернув Сириуса и меняясь с ним местами, его руки легли ему на плечи.
Все это движение прервало их поцелуй, и Сириус наконец открыл глаза, моргая, слегка ошеломленный яркостью комнаты. Лицо Ремуса стало четче, он ухмыльнулся ему, оседлав Сириуса и закусив его губу. Его глаза метнулись вниз, он взял подол футболки Сириуса и начал тянуть. Сириус поднял руки и слегка приподнялся, позволяя Ремусу стянуть футболку через голову и отбросить ее.
Открытый и прижатый к кровати, Сириус на долю секунды почувствовал себя уязвимым, прежде чем этот похотливый, сосредоточенный взгляд вернулся в глаза Ремуса, когда он убрал выбившуюся прядь с лица Сириуса, провел пальцем по его обнаженной груди, с трепетом прослеживая его татуировки.
— Ты только взгляни на себя… — пробормотал Ремус, прежде чем наклониться вперед, чтобы снова поцеловать его, зажимая его нижнюю губу зубами и слегка покусывая.
Горячий, плотный пузырь предвкушения начал накапливаться в животе Сириуса, и он застонал в знак согласия, когда Ремус начал снимать свою одежду — вязаный кардиган и все остальное.
Сириус наблюдал за ним, сжимая руками стройные бедра Ремуса, когда он вылез из футболки, его волосы взлохматились, он стал похож на одуванчик из-за статического электричества прежде, чем они мягко вернулись в нормальное состояние.
Тело Ремуса не было похоже ни на одно тело, которое Сириус когда-либо видел. Он был очень худым; кости в его плечах и ребрах плавно двигались под бледной, слегка веснушчатой кожей. У него была сеть более темных родинок на груди и животе, и странные серебристо-розовые отметины на одной стороне, сморщившие кожу.
— Тут не на что смотреть, — застенчиво сказал Ремус, снова наклоняясь и нажимая кнопку на джинсах Сириуса.
— Заткнись, — выдохнул Сириус, притягивая его к себе для глубокого поцелуя. Теплая обнаженная кожа Ремуса восхитительно скользнула по его собственной груди, и руки Ремуса продолжили свое исследование, теперь проталкиваясь под пояс джинсов Сириуса, по его бедрам для того, чтобы крепко сжать его задницу.
Его возбуждение нарастало, Сириус повторил движения Ремуса, схватив его обеими руками и притянув так близко, как только мог, толкаясь вверх, чтобы сильнее тереться о его тело. Ремус издал глубокий горловой звук, который Сириус принял за удовлетворение, и какое-то время они оставались так, языки сталкивались друг с другом, а тела медленно покачивались.
