Они были в Восточном Лондоне и в достаточно оживленном районе, недолго держась за руки, когда возвращались в дом Сириуса, что сделало все еще лучше.

— Итак, — покосился на него Ремус, — чего хотел Гидеон?

— О, как обычно, — небрежно ответил Сириус, стараясь не придавать этому большого значения, — собирался на частную экскурсию по салону.

— Изящно.

— Да. И я сказал ему, куда пойти.

— Конечно, — сказал Ремус. Они дошли до вершины дороги в сторону дома Сириуса, она была очень тихой. Ремус резко остановился, быстро притянул к себе Сириуса для чрезвычайно собственнического поцелуя в губы:

— Он знает, что ты мой.

Это вызвало в Сириусе что-то очень необычное — что-то безошибочно возбуждающее, но такого рода, которого он никогда раньше не испытывал. Его переполняло желание сделать всё, что попросит Ремус; вообще всё. Он чувствовал, что, если бы Ремус наклонил его прямо здесь, на улице, он бы это сделал, и ему было бы все равно.

К счастью, Ремус не был настолько безрассудным, и вместо этого повел Сириуса обратно в дом, как будто это был его собственный дом, даже взял ключи, когда Сириус возился с ними.

— Пожалуйста, — умолял Сириус, цепляясь за Ремуса и целуя его в шею, когда они вместе вышли в холл, — пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — он даже не знал, о чем просит, он просто знал, что умрет, если не получит этого.

— Заткнись, — прорычал Ремус, хватая его за запястья и сжимая их. — А теперь в постель. Не смей разговаривать. Ты откроешь рот только тогда, когда я этого захочу.

Сириус практически растаял прямо там, и его почти пришлось нести.

*

— А как насчет меня, — прошептал Ремус в четыре часа утра, проводя длинным пальцем по следам пота на спине Сириуса, — смогу ли я увидеть салон до того, как он откроется?

— Если будешь вести себя прилично, — ухмыльнулся Сириус, положив голову на скрещенные руки. Одеяла не было, в какой-то момент оно повалилось на пол, простыни съехали с углов матраса, а его подушка была влажной от слюны и кое-чего еще. Ему было все равно. Он был так счастлив.

— На что это ты намекаешь? — Ремус усмехнулся, садясь и шлепнув Сириуса по ягодицам. Он наклонился, чтобы поднять трусы.

— Куда ты пошел? — обернулся Сириус.

— В туалет!

— О, ладно, — он снова улегся.

Ремус тихонько прокрался в холл, закрыв за собой дверь. Сириус перекатился на спину, потянувшись. Его бедра сильно болели, самым прекрасным образом на свете. Окно было открыто, и становилось все прохладнее, он думал о том, чтобы одеться или встать и застелить постель — но что, если Ремус вернется, готовый на еще один заход? Сириус усмехнулся про себя. Он превращался в нимфоманку.

С Гидом такого никогда не было. Никогда такого не было ни с кем. Может, это была просто фаза медового месяца, может, со временем это пройдет. Но если все было так хорошо даже на этой ранней стадии, Сириус не мог дождаться того, что будет дальше.

— Скучал по мне? — Ремус вернулся, тихонько закрыл дверь и прыгнул на кровать, склонившись над Сириусом на четвереньках, чтобы поцеловать его. Сириусу пришлось приподняться на локтях, чтобы дотянуться до него, и он сделал это с нетерпением, мышцы его спины ныли и стонали от сладкой боли.

— Не хочу, чтобы ты уезжал, — вздохнул он, когда Ремус отпустил его, плюхнулся рядом с ним и сонно поглаживал его бедро.

— Знаю, Бродяга, — промычал он, — время пролетит незаметно.

— Луни?

— Мм?

— Ты будешь скучать по мне?

Ремус открыл глаза, зеленые с золотым и сияющие, и такие, такие серьезные:

— Каждую минуту.

====== Глава 13 ======

Комментарий к Глава 13

You kept running

You’ve got money, you’ve got fame

Every morning

I see your picture from the train

Now you’re an actress!

So says your resume,

You’re made of card, you couldn’t act your way

out of a paper bag.

Ты продолжала стремиться

У тебя были деньги, у тебя была слава

Каждое утро

Я вижу твою фотографию из поезда

Теперь ты актриса!

Так говорится в твоем резюме,

Ты сделана из картона, ты не сможешь

выбраться из бумажного пакета.

— Хорошо, давай пройдемся по списку, — сказал Сириус, поднимая свой блокнот с кровати Ремуса.

Ремус стоял на кухне в своей крошечной студии и выглядел измученным. Как обычно, он был окружен беспорядком, но на этот раз это были коробки и чемоданы; вся его жизнь была упакована.

Сириус пролистал аккуратно составленный контрольный список, который он написал:

— Вещи, которые ты собираешься взять в тур, должны быть в чемоданах и рюкзаках, вон там, — он указал на груды слева, — все, что остается в Лондоне, здесь — Сохатый приедет через двадцать минут, чтобы отвезти их на склад для хранения. Какую сумку берешь в самолет?

— Ты слишком этим наслаждаешься, — проворчал Ремус.

— Я просто не хочу, чтобы ты остался без всего!

— Принтер этикеток действительно необходим?

— Он у меня остался с того момента, как мы переезжали в салон, — покраснел Сириус. Это было ложью, у него много лет был верный принтер этикеток.

— Как думаешь, я смогу поместить одну из своих педалей в чемодан, если избавлюсь от одежды?

— Ты и так уже пользуешься пятью педалями!

— И что? В любом случае я буду носить одну и ту же одежду снова и снова; мне нравится разнообразие моих педалей.

Сириус нежно покачал головой.

— Если они тебе абсолютно необходимы, то возьми, но я думаю, ты пожалеешь, если у тебя не будет лишних футболок.

— А, напишу Лив и посмотрю, что она берет, может, мы поделимся. Не хочу занимать все место в автобусе… — Ремус вытащил свой телефон и начал печатать. Сириус закусил губу, не зная, как сформулировать вопрос, который только что пришел в голову:

— Ты знаешь… — он замолчал.

— А? — Ремус не отрывался от сообщения.

— Э… что из себя представляют спальные места?

— О, — Ремус поднял голову, глядя ему в глаза через комнату, — не уверен. Думаю, двухъярусные кровати.

— А вы все поедете в одном автобусе?

— Да, наверное, — Ремус приподнял бровь, в этом Сириус теперь узнавал его взгляд «ну давай, только попробуй», — тебя это устраивает?

— Конечно, — улыбнулся Сириус, — я просто не думал об этом. Я хочу представить тебя там.

— Не думаю, что буду так уж часто в автобусе, — ответил Ремус, убирая телефон и выходя из боевой стойки, — Я буду слишком занят, болтая со звукорежиссером.

— Только отдыхай побольше, — сказал Сириус, думая о мигрени Ремуса и его склонности игнорировать свое здоровье в пользу музыки.

— Да, мам, — смеясь, Ремус закатил глаза, — в любом случае, я не думаю, что со сном будет проблема — остальные будут всю ночь напиваться, в то время как маленький трезвый я будет укутанный лежать в постельке.

— В этом нет ничего плохого, — ухмыльнулся Сириус, — по крайней мере, пока Фенрир не будет нарываться на неприятности.

— Ха, вряд ли, — Ремус начал рыться в одной из коробок, которые только что упаковал Сириус, — он каждый раз после концерта ведет себя как блядский кошмар, бог знает, каким он будет в туре. Лив может смириться с этим, а я держусь подальше.

— А, значит, он встречается с Лив?

— Э… вроде того, — Ремус не встретился с ним взглядом и притворился, что занят изучением инструкции к своему вентилятору.

Желудок Сириуса сжался. Он вспомнил, как Лив говорила что-то такое, когда он встретил ее. Было еще что-то о том, что они все делят Фенрира время от времени. И это пугало его.

— Значит, Фенрир бисексуален?

Ремус вздрогнул и посмотрел на него:

— Э, я никогда не спрашивал, но да, полагаю. А что?

Он перешел в оборонительную позицию, и Сириус знал, что ему следует отступить, но он не понимал, почему они не могли прояснить все это.

— Просто любопытно. Просто пытаюсь со всем разобраться, ты все знаешь о моих друзьях…

— Да, но Full Moon не совсем мои друзья, они мои товарищи по группе.