И Вовка Морковкин помчался в зоопарк.

Примчался.

И вбежал в кабинет, на дверях которого была табличка:

А Михаил Мышкин, помимо того, что он был директором зоопарка, был еще и лучшим Вовкиным другом.

– Миха, у тебя в зоопарке слон есть? – прямо с порога спрашивает Вовка.

– Конечно, есть. Слон Боря.

– А можно мне из твоего Бори сделать муху?

– Нет, Вовк, нельзя, – отказал другу Мышкин. – Ты сделаешь из слона муху, а эта муха возьмет, да и улетит из зоопарка.

Морковкин объяснил:

– Да это такой словесный оборот: «сделать из слона муху». А на самом деле слон останется слоном, только будет величиной с муху, и поэтому улететь не сможет.

– А-а, ну тогда делай, – согласился Мышкин. – Это ж весь город сбежится ко мне в зоопарк поглазеть на этакую диковину. И выгодно опять же: маленький слон и есть будет гораздо меньше.

– Вот именно! – подхватил Вовка и приступил к эксперименту.

На сей раз у него все пошло как по маслу, даже еще и лучше – как по нотам. Вовке с ходу удалось уменьшить слона Борю до размеров бегемота, потом до размеров обезьянки, затем до размеров колибри (колибри, если кто не знает, это птичка такая)… Боря, буквально на глазах у большого ученого Морковкина, становился все меньше… меньше… меньше… пока, наконец, не стал размером с муху.

– Получилось! Получилось! – сиял от восторга Вовка. – Теперь мне нужно провести те же самые эксперименты, но задом наперед. И тогда я из мухи получу обратно слона.

Что он и стал делать.

И слон Боря снова начал расти… расти… расти… И вот он уже перерос бегемота и опять стал ростом со слона.

– Ура-а-а! – радостно закричал Морковкин.

Но радоваться, как оказалось, было рано, потому что слон Боря не остановился на достигнутом слоновьем росте, а продолжил расти дальше. И вот он уже стал ростом с пятиэтажный дом, потом с десятиэтажный, а затем со стоэтажный…

Но и на этом его рост не прекратился.

Боря вырос до размеров города, потом до размеров всей страны, затем всего континента и, наконец, до размеров всей Земли. Естественно, он не смог устоять на земном шаре и брякнулся с него в космос.

И полетел!.. И полетел!..

Прямо к Солнцу!.. Продолжая расти по дороге.

Солнце, которое оказалось живым существом, увидев, что к нему приближается этакая громадина, тотчас же пустилось наутек. А вы бы не пустились, мои маленькие читатели и читательницы, если бы к вам приближался такой Боря, ростом как Земля и Луна вместе взятые?

На Земле сразу же стало темным-темно, так как Солнышко-то – тю-тю! – убежало неизвестно куда.

И вот едет Морковкин в лифте – то ли вверх, то ли вниз, то ли вбок – ему это абсолютно без разницы, потому что он весь погружен в уныние. А вместе с Вовкой едет отец Варений – священник, который жил в Вовкином доме.

Посмотрел отец Варений на унылого Морковкина и спрашивает:

– А что это ты, сын мой, такой унылый?

Вовка и рассказал отцу Варению, что из-за его – Вовкиного – эксперимента на Земле наступила полнейшая темнотища.

Отец Варений выслушал Вовкин рассказ и, подняв назидательно указательный палец, наставительно произнес:

– Никогда не унывай, сын мой, и на Бога уповай. Бог обязательно поможет.

И – точно! Бог, своей Божьей волей, прекратил рост слона Бори.

И Боря тотчас же пошел на уменьшение. Уменьшился до размеров Земли, потом до размеров Европы, затем до размеров города… зоопарка… и наконец до своего прежнего слоновьего размера. И вернулся в свой вольер.

Солнце, видя такое дело, тоже вернулось на свое место. И на Земле снова стало светлым-светло.

После такого – говоря научным языком – катаклизма, правительства всех стран запретили большому ученому Морковкину проводить научные эксперименты.

– А что же мне теперь делать? – озадачился Вовка.

– А иди ко мне в зоопарк, сторожем, – предложил другу Мишка Мышкин. – Зарплата у сторожа, конечно, маленькая, но зато питание бесплатное. Я тебя поставлю на довольствие вместе со львами и тиграми. Будешь каждый день мясо лопать.

– Миха, я же не ем мясо, – сказал Морковкин. – Я же вегетарианец.

– Так это, Вовк, еще и лучше. Тогда я поставлю тебя на довольствие вместе с зайчиками и кроликами. Будешь каждый день морковку хрумкать.

– А можно меня на довольствие вместе с Борей? – попросил Морковкин. – Я бананчики очень люблю.

– Да, конечно, можно, – сказал Мишка Мышкин.

И Вовка Морковкин с того времени стал работать сторожем в зоопарке.

А слон Боря с того времени стал мировой знаменитостью. Еще бы, ведь он теперь был первым в мире слоном-космонавтом, который вышел в открытый космос. На родине – в Африке – Боре поставили памятник, а в России ему присвоили звание генерала.

И теперь, когда в зоопарк приходят военные, они первым делом спешат к Боре, чтобы отдать ему честь.

– Здравия желаем, товарищ генерал! – козыряют военные, вытянувшись по стойке смирно. – Разрешите приступить к осмотру зоопарка?

А Боря в ответ трубит в свой хобот:

– Тру-ру-ру-ру-ру-ру-ру!

Что на слоновьем языке означает: «Здрасьте-здрасьте. Разрешаю. Приступайте».

Вот так-то, мои маленькие читатели и читательницы.

СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ! ☺

Однажды утром Тимыч проснулся и увидел, что он – таракан. С длинными усиками, продолговатым тельцем и тонкими лапками. Но Тимыч ни капельки не испугался, потому что сразу понял, что ему это только снится.

А раз это сон, то Тимыч решил отправиться на потолок, чтобы узнать, что ощущают всякие там букашки-таракашки, когда ползают кверху лапками.

И отправился.

Тимычевы лапки проворно передвигались, Тимичевы усики проворно шевелились, а во всем теле Тимыча ощущалась необычайная легкость… А уж когда Тимыч пополз по потолку, он и вовсе ощутил состояние, близкое к невесомости; будто он не таракан, а – космонавт на космической станции. «Кла-а-ас», – с восторгом подумал Тимыч и тут же сорвался с потолка. Но, опять же, ни капли не испугался (ведь это было во сне), а мягко приземлился, вернее – прикроватился на свою кровать.

ТРАХ-БАХ-ТАРАРАХ… раздалось вдруг громыхание. Тимыч посмотрел на потолок – нет ли там грозовых туч (во сне ведь чего только не бывает). Но на потолке не было не то что туч, а даже и легких облачков. Громыхание между тем продолжалось. Мало того – оно складывалось во вполне понятные фразы. И Тимыч понял, что это бабушкин голос, доносящийся из кухни.

– Тимо-о-ошенька-а, – грохотала бабушка, – иди блинчики со сметанкой кушать. Я уже напекла.

Когда Тимыч услышал про свои любимые блины со сметаной, у него прямо слюнки потекли. Но не белые, какими они обычно были, а – черные.

Тимычу сразу стало противно. И от того, что у него слюни черные, и от того, что сам он – таракан. «Пора бы этому дурацкому сновидению закончиться», – с раздражением подумал он.

Тут дверь отворилась и на пороге появилась бабушка. Но – какая!.. Это была бабушка-великанша. С огромными ручищами и ножищами… У Тимыча-таракана от такого зрелища аж усики сами собой зашевелились.

– Тимоня, ты где? – прогрохотала бабушка.

– Я здесь, здесь! – закричал в ответ Тимыч, но вместо человеческой речи послышалось цвирканье: цвирк-цвирк… Тимыч на секунду опешил от такого своего голоса, а затем повторил попытку: – Бабушка, я тут, тут!

А вместо этого снова: цвирк-цвирк.

Тимыч побежал было к бабушке; но – на бегу – его осенило: ни в коем случае нельзя подбегать к бабушке! Бабушка, увидев таракана, сейчас же прихлопнет его тапкой. А быть прихлопнутым – хоть и во сне – Тимычу не хотелось. Лучше спрятаться.

Но прятаться было уже поздно.

– Фу-у, таракан… – с отвращением загремела бабушка-гора, заметив Тимыча. – Гадость какая…