Удар. Ещё удар. В третий раз Виант долбанул по дюралевой плитке, что было сил. Он прожил в виртуальной игре достаточно долго, чтобы узнать ещё одно очень полезное допущение «тумана войны». На картах во внутреннем интерфейсе игры, даже при максимально возможном увеличении, неразведанные территории залиты чёрным цветом. Но! Стоит хотя бы одним глазком глянуть на неисследованное помещение, как на карте тут же появляется его план. Причём, что особенно приятно, мелких деталей и подробностей на этот самом плане гораздо-гораздо больше, чем мог бы заметить и подметить глаз, тем более мимолётный.

С пятого или седьмого удара тонкий дюраль лопнул. Крошечная рваная дырочка засветилась словно белая сигнальная лампочка. Нет, Виант склонил голову, маловато будет. Новые удары железным прутком по декоративной плитке. Виант спокойно и неторопливо расширил дырочку до диаметра импровизированного тарана. Для надёжности ещё вставил кусок арматуры и пошевелил его туда-сюда.

Удивительное дело, Виант дёрнул железный пруток на себя. Точка выхода, возможность выбраться из этого виртуального дурдома, близка как никогда. Казалось бы, он должен исходить соплями и слюнями от нетерпения. За год в виртуальности, в чересчур реальной игре, он пережил всякое. Здесь могут запросто и хвост отдавить, и шею свернуть. Причём ненароком, походя. Однако!

После крутого облома на сопке острова Вивран у Вианта появилось странное, можно даже сказать отстранённое, терпение. Будь за этой декоративной плиткой не только выход из «Другой реальности», но и все сокровища реальности, он всё равно не стал бы ни бегать быстрее, ни пищать громче. Стальной пруток с противным скрежетом выскочил из неровной дырки.

Виант примкнул в отверстию правым глазом. Ах вот ты какой, северный олень. Центральная часть просторного зала опущена метра на два. Столы, много слегка изогнутых дугой столов. Штук двадцать, пять рядов по четыре в каждом. Вдоль боковых стен и на возвышениях ещё рабочие места. На них же висят дополнительные тактические экраны. На одних карты непонятных районов, на других какие-то пунктиры и значки. И всё это великолепие залито мягким приятным светом больших потолочных ламп. Но это ладно, гораздо интересней другое.

Ещё в реальности Виант не раз и не два видел по телевизору подобные центры управления как СССР (считай России), так и США. Кроме навороченных компьютеров и цветных мониторов, в памяти отложились тщательно выбритые, помытые, постриженные, прилизанные и отутюженные офицеры. Капитаны, майоры, полковники и генералы как на параде во всём блеске и строгости армейской формы, которая никогда не выходит из моды. И лица, такие умные, сосредоточенные и спокойные. Лица людей, на плечах которых лежит колоссальная ответственность, на столах которых находятся те самые ядерные кнопки. Но это всё было на экране телевизора в реальности. Здесь и сейчас картина совсем-совсем иная.

Не, нужно признать: сама по себе форма вигронских морских офицеров великолепна – тёмно-синие кителя, брюки, рубашки и вполне стильные кепки вместо фуражек. На плечах цветные шевроны, на погонах ярко-медные звёзды. Другое дело, что сами морские офицеры похожи на загнанных вконец лошадей. Давно небритые лица, тёмные круги под красными глазами. Да и сама форма изрядно мятая и не чищенная несколько суток. Былых степенных защитников отечества больше нет, есть злые, озабоченные люди.

Прямо на рабочих столах, рядом с тактическими экранами с очень важной и секретной информацией, валяются пустые банки и пакеты. Во даёт! От удивления Виант вылупил правый глаз. В центре зала один из офицеров в мятом кителе с погонами полковника опрокинул банку и шумно рыгнул. Пустая тара улетела куда-то под стол. Ещё хуже и безнадёжней угрюмых лиц и помятой формы гул голосов и обрывки разговоров.

Голоса морских офицеров шелестят, как давно несмазанные велосипеды. Из мешанины слов то и дело долетают фразы, от которых мороз по коже:

– Связь с центральным штабом потеряна.

Из другого конца другой надтреснутый голос вяло доложил:

– Антара один и два успешно отстрелялись.

– Внимание, – вклинился третий голос, – над островом Вивран идёт воздушный бой.

Новость не произвела на офицеров никакого впечатления. Как ни в чём не бывало какой-то морской офицер доложил:

– Потерян последний спутник наблюдения.

Охренеть! Виант шлёпнул сам себя лапой по морде. Антара один и два, поди, стратегические подводные ракетоносцы. А «отстрелялись» это, поди, успешно выпустили все свои баллистические ракеты. Это сколько же городов в считаные минуты обратятся в радиоактивные развалины?

На поверхности вовсю полыхает война. Ядерная, прости господи, война. Лапы подкосились, Виант шлёпнулся на задницу. В реальности, на Земле, ему несколько раз довелось читать интересные статьи на очень интересную тему – а смогут ли военные, у которых есть жёны, дети, мамы с папами, родные дома, и в самом деле нажать на ядерные кнопки, когда им придёт приказ начать войну на тотальное уничтожение? Как ни крути, а это конец цивилизации. Пусть Виант специально не интересовался ни местной литературой, ни местным кино, однако тема апокалипсиса, в том числе и ядерного, не может не быть популярной среди здешних писателей и режиссёров. Так что каждый из офицеров, что сейчас сидит в этом зале управления, прекрасно знает, как будет выглядеть ядерная зима, к чему она приведёт и чем закончится.

Однако здесь же, через неровную дыру в дюралевой плитке, Виант воочию узрел ответ: да, смогут. Любой морской офицер после очередной баночки энергетика сперва потребует подтвердить приказ, а потом нажмёт на пресловутую ядерную кнопку. А всё из-за того, что в стрессовой ситуации (ядерная война – стресс, круче которого ничего не может быть в принципе) человек не думает. Ему просто некогда думать, анализировать собственные поступки и предвидеть последствия. Человек делает то, чему его учили, чему тренировали, на что натаскивали как собаку Павлова.

Точно так же всех этих офицеров учили, тренировали, натаскивали как раз на такой случай, на случай глобальной ядерной войны. Они сутками зубрили инструкции и сидели в тренажёрах. Иначе их просто не допустили бы в этот центр управления на глубине сорок метров, не предоставили бы престижные высокооплачиваемые рабочие места с хорошей медицинской страховкой и щедрой пенсией в будущем. И сейчас офицеры делают то, что осело у них в подкорке. Анализировать собственные поступки, предаваться эмоциям и ужасаться содеянному они будут после. Если, конечно, им повезёт остаться в живых.

От волнения сердце в груди забилось словно бешеное. Виант перевёл дух. Так его не пугал ни один человек, ни одна даже самая бешеная собака и ни один даже самый голодный кот. Единственная радость – это всё игра, компьютерная игра. Увы, Виант повесил голову, очень реальная игра. У него все шансы погибнуть вместе с этими компьютерными ботами в виртуальной ядерной войне.

Ладно, всё это лирика и набор эмоций. Он выживет тогда и только тогда, если будет действовать. Виант развернул внутренний интерфейс игры. Так и есть: на разведанной территории во всех деталях и подробностях появился зал управления. Получается, Виант мысленно проследил направление, до точки выхода шесть метров, жалкие шесть метров. Только где же она? Виант мысленно поморщился. На карте точки выхода нет. Хотя правильно: на ней так и не появилась точка входа. Типа, сюрпризом будет. Знать бы ещё что это за сюрприз?

Виант вновь приник правым глазом к дыре в дюралевой плитке. Третий ряд, центр. Как именно выглядит точка выхода не понять. Её очень ловко прикрывают. Впрочем, это можно выяснить иначе.

По дюралевым ступенькам Виант спустился на пол и нырнул под приподнятую плитку. Связка кабелей в гофрированных рукавах широким веером расходится под полом зала управления. Путеводная стрелка виртуального компаса в помощь. Шаг, ещё шаг и ещё. Это здесь. Квадратный уголок исчез, вместо него появилось маленькое пятнышко в центре белесого круга. Виант поднял голову, точка выхода в аккурат над ним.