Билл не знал, почему Гарри невзлюбил его, может, всему виной был его маленький рост, а может быть, Гарри просто нравилось издеваться над теми, кто был слабее его. Очень часто Билл видел, как Гарри сидел и с улыбкой смотрел на него. Билл никогда не был впечатлительным, но от этой улыбки у него всегда мороз пробегал по коже. Один раз после такой улыбки кто-то в толпе проткнул ему ногу грязной иглой, после чего у него началось заражение, и он месяц провёл в больнице, ещё один раз кто-то запустил в него камнем, когда он проходил мимо старой котельной. Камень угодил Биллу в висок и прочертил на голове кровавую борозду. Если бы он в последний момент не дёрнул головой, камень угодил бы ему в глаз, и неизвестно, чем бы тогда закончилось дело. Билл не видел кидавшего, но чутьё подсказывало ему, что это сделал Гарри, и он совсем не удивился, увидев бы его прячущимся среди руин и битого кирпича и корчащегося от смеха. Ренди и Майк были просто неприятным препятствием, которое ему приходилось преодолевать, чтобы попасть домой, но вот Гарри был по-настоящему опасен.
Проблема была в том, что Билл не мог никому рассказать или пожаловаться. Учителя не стали бы его слушать, в их сознании Гарри Донован был безупречным учеником, а его отец был слишком влиятелен слишком богат, чтобы кто-то принял его слова всерьёз. Отец, скорее всего, сам бы поколотил Билла, если бы он вздумал пожаловаться ему. Оставалось действовать самому, но Билл не мог ничего придумать. Физически Гарри был намного сильнее его, и Билл всегда робел и терялся в его присутствии. Но однажды в его голове всё же родился план. Гарри, в отличие от остальных, никогда не питался в столовой и приносил обед из дома. В основном это были вареные овощи и бутерброд из колбасы и сыра, реже что-нибудь сладкое или копчёный окорок. Но что бы Гарри ни приносил из дома, на обед он всегда имел при себе небольшую бутылку молока. Билл часто слышал, как Гарри говорил, что не выносит и одного вида этого молока, но его мать считала, что молоко очень полезно для костей, и каждый день заставляла его брать с собой новую порцию. Эта бутылка молока и могла помочь ему свершить месть. Билл выкрал у отца, известного в городе крысолова, немного крысиного яда, и пока Гарри играл в футбол на школьном дворе, открыл его шкафчик и высыпал яд в молоко, после чего вернул бутылку на место и вышел из класса незамеченным.
Он с напряжённым вниманием следил за Гарри в столовой, когда они собрались на обед. Несколько раз Билл думал встать и разбить бутылку. Только высыпав яд в молоко, он осознал какой ужасный поступок совершил. Но когда пришло время пить молоко, Гарри отдал его молчаливому мальчику по имени Терри Гаскони, который сидел за столом рядом с ним. Билл был так шокирован и напуган, что не посмел встать и вырвать бутылку из пальцев Терри. Он даже не знал, чего боялся больше, что Терри отравится и умрёт или что все узнают, что он пытался отравить Гарри. Пытаясь разобраться в смешанных чувствах, он позволил Терри выпить молоко.
Билл знал о яде всё. Когда отец напивался, он мог часами рассказывать о том, как яд действует на крыс, но больше всего ему нравилось рассказывать, как они мучатся и пищат. Тихий вкрадчивый голос отца звучал в его ушах, когда он смотрел, как Терри смеётся и слушает, о чём говорит Гарри, и даже не подозревает, как отрава уже медленно и пока незаметно убивает его. Терри был тихим и неприметным мальчиком, и Билл не имел ничего против него, от того те минуты, которые он провёл в ожидании, когда яд подействует, становились только тягостнее, отвратительнее. Яд подействовал через час, когда они сидели на уроке. Терри пожаловался учительнице на боль в животе, но она не поверила ему и приказала отсидеть урок до конца. Спустя пятнадцать минут ему стало хуже. Терри вырвало прямо на стол и учебники. А через мгновение Терри закричал, и Билл закрыл уши руками. Ему было невыносимо слышать эти крики, и в голове он слышал голос отца, который рассказывал ему, как яд медленно, но неотвратимо обжигает желудок крыс, заставляя их захлёбываться в собственной крови. Он не хотел слышать этот голос и не хотел сыпать яд в молоко, он не мог даже представить, что заставило его совершить этот поступок.
Вокруг Терри столпились все ученики, которые смотрели на него в немом ужасе. Учительница миссис Митчелл подбежала к мальчику и в страхе и растерянности стала спрашивать, где у него болит. Билл остался сидеть на своем месте, он даже представить себе не мог, чтобы подойти к Терри и смотреть, как он мучается. Другие дети кричали, несколько девочек начали плакать. В этот момент Гарри и поднял глаза на Билла. Очевидно, он сумел что-то прочитать на его лице, потому что он поднял руку и показал на него пальцем.
– Это сделал сын крысолова, – сказал он. – Это он отравил его.
Дверь в камеру отворилась, и Билл разглядел коренастую, полную фигуру младшего надзирателя О´Брайена. Он ошибся, за ним пришёл не пират. За небольшой рост и круглый как шарик живот Билл прозвал О´Брайена чайником.
– Вставайте, мистер Соммерс, вас ждут, – проговорил чайник, гремя ключами и отступая от двери. За ним маячили две тёмные тени других надзирателей.
Билл знал, что чайник боится его. Он чувствовал его страх, он видел его в том, как надзиратель стоял, как говорил с ним и даже дышал. Биллу нравилось это. Если человек напуган, им легче управлять.
– Кто меня ждёт? – спросил он, садясь и спуская ноги с кровати. Цепи, которые надели ему на руки и ноги, гремели при каждом движении.
– Вас хотят перевезти в Остин, где вы предстанете перед окружным судом.
– До Остина путь неблизкий, – заметил Билл.
Чайник беспокойно пошевелился, но ничего не сказал. Билл знал, что он лжёт и ни в какой Остин его не повезут. Маршал МакКинли был далеко не так глуп и наверняка распустил много ложных слухов об их маршруте. Он знал, что банда Билла на свободе, и знал, что они попытаются освободить его. Билл на его месте поступил бы именно так. Но у него был Лоуренс, которого было не сбить подобными хитростями. Если кто и был способен просчитать всё до мелочей, так это он. Билл доверял своему другу и напарнику, как родному брату.
Конечно, Лоуренс наверняка зол на него. Он предупреждал его о том, что этой актрисе не стоит доверять. Эта дура всем подругам рассказала о том, что сам Билли Соммерс иногда заходит к ней в гости. Довольно глупо, если учесть, что в тот момент полиция уже висела у него на хвосте и буквально наступала на пятки ему и его банде. Билл и сам понимал, что поступил опрометчиво, но он никогда не мог устоять перед длинноногими красавицами, а эта актриса была выше его почти на две головы. Он просто потерял голову.
– Вставайте, мистер Соммерс, вас ждут, – повторил чайник, и Билл уловил в голосе надзирателя такие знакомые ему нотки страха. Он подумал, что бы стал делать чайник, если бы он отказался выходить. Выволакивать его силой у него кишка тонка, и, хотя Билл был безоружен, а у чайника на поясе висел револьвер, он ни за что бы не решился его использовать. На мгновение Билл ощутил соблазн проверить чайника, но потом всё же встал и направился вперёд.
– Протяните руки вперёд, – проговорил чайник и, когда Билл вытянул руки, подцепил на его цепь ещё одну, куда длиннее той, что висела уже на его кистях. Сам он взялся за другой конец цепи и, стараясь держаться как можно дальше от Билла, повёл его во двор. Два других надзирателя тенями скользнули за спину Билла.
Неужели они считали его таким дураком, что думали, будто он попытается сбежать? Единственный его способ вырваться на свободу, оказаться за стенами форта. Билл покорно следовал за чайником и даже не делал попыток дёрнуться или каким-то другим способом испугать надзирателей.
Скоро они вышли на залитый яростным солнцем внутренний двор. Билл увидел тёмно-синий фургон и группу надзирателей, столпившихся вокруг машины. Пока они шли к фургону, он насчитал пятерых надзирателей, двоих полицейских и одного федерального маршала. Столько людей на одного заключённого. Билл мысленно усмехнулся. Предусмотрительность – лучшая политика, так говорил Лоуренс, и, похоже, такого же мнения придерживались и шериф с маршалом.
