Снежно-белая скатерть, на которой перед Кристиной выстроились супница, мисочки с салатами, паштетами, соусами, тарелки с бутербродами и несколько блестящих куполов, под которыми истекают паром и вкусными запахами горячие блюда.

 Интересно, планируется, что она это всё съест или просто есть возможность выбрать? Наверное, второе – если бы Кармин так питалась регулярно, то ее бы возили не на лимузине, а на грузовой фуре.

 Кристина обернулась к официантке, стоявшей за ее плечом:

 - Как обычно.

 Перед Кристиной материализовалась глубокая миска из кристально-прозрачного стекла, в которую мгновенно были перелиты из супницы несколько половников желто-зеленого супа. Добавлены несколько золотистых гренок и порция сливок из сливочника.

 - Гороховый суп «Колдовской» - прошелестела официантка за ухом.

 Пах он действительно колдовски.

 Кристина взяла ложку, погрузила ее в волшебное блюдо, поднесла ко рту…

 Медленно положила ложку в тарелку.

 Опять подняла.

 И опять положила.

 Ей не понравилось то, что на увидела в отражении металлической крышки для блюда. А увидела она в нем официантку. Которая чуть, почти незаметно подалась вперед, когда она подняла ложку, и еле слышно разочарованно вздохнула, когда ложка опустилась, не попав в рот Кристины.

 Может, это паранойя. Но, говорят, параноики живут дольше.

 Особенно учитывая, что ее уже пытались убить.

 Кристина обернулась к официантке:

 - Не хочешь супа?

 Что это мелькнуло в глазах? Удивление?

 Неет. Страх

 - Нет, госпожа Эллинэ.

 - А ты съешь.

 - Но…

 - Ешь.

 Два серых типа, до этого молча стоявших у двери в столовую, неторопливо двинулись к медленно отодвигавшейся к стене официантке, ловко подхватили ее под локти и подтащили к Кристине.

 Та зачерпнула ложку супа и поднесла ко рту официантки:

 - А-а-ам…

 Девушка плотно сжала губы и замотала головой.

- Кто, вы говорите, Череста, проверял эту официантку?

 Начальник охраны Эллинэ молчал. Сказать ему было особо нечего, хотя официантку нанимал и проверял и не он. Та работала у Эллинэ уже десять лет и пришла к ним, когда Череста был еще молодым – пусть и относительно охранником на одной из фабрик. Но трудно поверить, что она все это время была глубоко законспирированной «консервой» - не говоря уж про «манчжурского агента» - скорее всего, она была завербована буквально недавно и вот эту вербовку Череста никак не должен был пропустить и допустить.

 Оставалось только молчать и слушать.

 Правильный разнос от начальника – само по себе наказание. Если ты не умеешь распекать подчиненного – ты можешь кричать, орать, визжать, бить кулаком по столу, грозить лишением премии, выговором, штрафом, увольнением, расстрелом и посажением на кол – на лице подчиненного ты увидишь только скуку. И наоборот: от начальника, владеющего благородным искусством распеканции, проштрафившийся подчиненный выходит мокрый от пота – а то и от слез – на дрожащих ногах и с острым желанием, чтобы ЭТО никогда не повторилось, несмотря на то, что смысл всех слов начальника можно было уложить во фразу «Вы поступили очень нехорошо».

 Вот и сейчас в Кристине то ли проснулась Кристина Адольфовна, то ли опять проявила себя мертвая Кармин, но бледный Череста определенно чувствовал себя не только не в своей тарелке, но даже не в своем ресторане.

 - Мы… не выявили признаков вербовки…

 - Я не спрашивала, чего вы не выявили, - рыкнула Кристина, - я хочу знать – ПОЧЕМУ вы этого не сделали?

 Череста бросил быстрый взгляд на извлеченный из кармана часы:

 - Возможно, допрос уже закончили. Разрешите узнать точно?

 - Идите!

 Начальник охраны исчез из кабинета, Кристина опустилась в кресло и принялась просматривать бумаги.

 Отчеты, отчеты, отчеты…

 Многих бесит необходимость предоставления начальству разнообразной отчетности – в особенности, если в нескольких отчетах нужны одни и те же сведения, только переставленные с места на место – но, будем честными – начальство без отчетов, все равно что командир армии без разведки. Только собранные в аккуратные таблицы и сводки цифры и сведения позволяют увидеть общую картину того, что творится у тебя в хозяйстве и вовремя среагировать на возможные косяки и упущения до того, как они превратятся в отрицательную тенденцию.

 Кому, как не бухгалтеру Серебренниковой это знать?

 К сожалению, данные конкретные отчеты были для нее несколько… бесполезны. Просто потому, что не позволяли увидеть картину в динамике. Да и в общую картину складывались плохо.

 Мало, мало данных.

 Бумаги с разноцветными уголками – что означают? – отчеты о происшествиях, сводки, проводки, выписки, выборки, письма и записки - а записка это не только клочок бумажки от одноклассника «Аня я тибя люблю», но и документ, в котором подчиненный что-то сообщает или о чем-то докладывает –информация, цифры и факты, в которых нужно разбираться, разбираться и разбираться…

 Отдельная стопка – документы на подпись. Распоряжения и приказы, письма и контракты, договора и счета…

 Пока Череста ходит – надо разобраться в этой каше. Во всей, конечно, не получится, тут нужно плотно посидеть несколько дней минимум, но начать с чего-то можно, не тратить же время зря?

 Так, что здесь у нас?

 «Мудрая госпожа Эллинэ, во исполнение вашего поручения, довожу до вашего сведения, что мною приобретены оружейные мастерские Куртуара. Сумма, уплаченная владельцам – в пределах установленного значения (Приложение 1). Объемы производства ружей и карабинов в настоящий момент не соответствуют требованиям (Приложение 2) на 10 и 27 процентов соответственно, для увеличения объемов предприняты следующие меры…».

 Оружейные, значит, мастерские… Эллинэ собирается начать войну? Или… Кристина взглянула на «объемы производства» в приложении. Нет, с таким могучим вооружением воевать можно разве что с неграми или индейцами. Отправить экспедицию в колонии, что ли, собирается? «Как ныне сбирается милая Кар…»

 Или как там должно сокращаться имя Кармин?

 - Мими!

 Лучше уж Кар…

 Кристина почувствовала тоскливое раздражение. Тоскливое – потому что от новоявленного гостя избавиться очень трудно, а раздражение – потому что дедушка Лефан мог вынести мозг за пять минут.

 Да что там минут – секунд.

Дедушка Томе Лефан приходился Кристине – теперь уже, раньше-то Кармин – не совсем дедушкой, он был двоюродным дядей. Типа как дядя Стэн – близнецам Пайнс в «Гравити Фоллз». И когда-то дедушка Лефан, похоже, был точным аналогом дяди Стэна – старый пройдоха и мошенник, объездивший полмира и обошедший ногами вторую половину мира. Кармин он знал с самого рождения и когда-то она любила слушать его захватывающие истории. Но годы берут свое и сейчас Лефан представлял собой старую развалину, источенную маразмом, склерозом и артритом. Жил дедушка в своем собственном доме, но там ему, видите ли, было скучно и он болтался по родственникам, доставая их своими выходками. Ходить он мог, но с трудом, поэтому предпочитал ездить в кресле-каталке, которое толкал мрачный немой амбал. Где дедушка нашел этого здоровяка с вырезанным языком – не знал никто. Возможно и сам Лефан уже не помнил…

 Сейчас дедушкина каталка вторглась в кабинет Кармин как немцы в Польшу.

 Клетчатый черно-зеленый плед, прикрывавший иссохшие ноги, скрюченные пальцы рук, постоянно как будто что-то собирающие с пледа – по народной примете, если человек начинает вот так «обираться», значит, смерть его уже не за горами, но дедушка Лефан, видимо, был против суеверий – толстый свитер кофейного цвета, испещренное морщинами лицо, клочки седых волос на пятнистой лысине… Не поддавались старости только глаза, они все так же молодо голубели из-за толстых стекол очков в черной массивной оправе.

 - Мими! Сто лет тебя не видел! Как там твои родители?