Малфой улыбнулся, закрыл дверь и сел на стул напротив стола Старшего Аврора.

— Мне — да. Ладно. Начнём с самого очевидного — служебная переписка. Никто не говорил тебе, что её от личной можно отделять и систематизировать?

Если сразу Малфой звучал очень похоже на свою школьную копию, то после нескольких часов их беседа превратилась в скорее совместный мозговой штурм. По мере того, как Поттер внимательно его слушал, комментировал, что-то даже пытался помечать в пергаменте, их общение перешло в сотрудничество, и оба немного разошлись. Гарри почти не спорил, и с интересом наблюдал, как в подчинённом растёт уверенность и энтузиазм. Который иногда переходит границы.

Первое, что слишком уж вольно сделал Малфой, это призвал к себе весточку с вызовом на задание.

— Так… Смотри…

Поттер, в первую секунду ощетинившийся на такое бесцеремонное нарушение субординации, схватил вестника и уже приготовился к аппарации.

— Стоп. Поттер. Ты не думаешь, что этот вызов могут отработать Харпер и Джонс? Вдвоём? Ты — начальник группы. Уверен, что без тебя с подрезанным кошельком там не разберутся?

— А если в этом кошельке что-то серьёзное? Опасное?

— А какой протокол в этом случае? — Поттер нервничал, ему казалось, что он теряет драгоценное время. Но этот вопрос был логичным.

— Они вызовут подмогу…

— Вот именно. И тогда настанет очередь Линга и Томаса. И только потом… Если что-то ещё пойдёт не так, они сами, ты слышишь, Поттер, сами решат, кого вызывать. Тебя, или кого-то из смежников… Они у тебя все в каком ранге? Второй порядок, третий? Или они все рядовые?

— Так, что я… Сидеть тут должен?

— Ну… У тебя есть работа. Не только в поле. Но только ты решаешь, какую из своих задач решать. Вот сейчас у тебя вторник и куча неразобранных бумаг на столе. А там у кого-то в Лютном подрезали кошелёк. Работка для Старшего? Или хотя бы для начгруппы?! — этот тон выбесил Поттера до белых костяшек на кулаках. Но он обязан был признать правоту Малфоя. — Ребята ждут… Хотя бы самолетика… — добавил аврор.

Когда внутреннее распоряжение покинуло кабинет Поттера, тот всё ещё был немного не в себе, но Малфой и не думал затыкаться.

— Ты хоть понимаешь, что и своим людям работы подкидываешь лишней? Сейчас заняты только двое. И они будут писать отчёт за этот вызов. Да, они привыкли ходить все вместе, так они быстрее справятся с опросами свидетелей, сбором улик… Но потом вернутся, и у тебя на столе будет четыре отчёта, или пять. Но они их напишут не сразу, потому что в очереди будет ещё несколько вызовов. Понимаешь, о чём я?

— Угу. Ладно… Давай дальше? Где мы остановились?

— Мы остановились на том, почему ты сам заполняешь отчёты о ежемесячной переработке? Нет, по своим парням, нормально. Ты — начгруппы, ты должен своим ребятам учесть сверхурочные. Но! Я уверен, что Додж умеет считать. И очень надеюсь, что мой начгруппы тоже. Так что, это мы аккуратненько им передаём. Тоже внутренним распоряжением, потому что, если провести это приказом, то по всем уровням пройдёт информация, что до этого момента ты всё это делал сам… Давай, формируй вестника.

Малфой перехватил его у самой двери. Развернул и нахмурился.

— Блядь. Если ты Ханне так отдавал задания для исполнения, то она намного более продвинутый экстрасенс, чем я, раз уж ты так меня нарёк… Во-первых, сроки. Тебе данные подавать за пять дней до зарплаты. Значит, они тебе должны их передать за неделю. Как раз успеют… И у тебя останется ещё пара дней в запасе, чтобы всё передать счетоводам. Во-вторых, учёт лежит на плечах начгрупп. Если они ошибутся, это будет их ответственность. Но спросят всё равно с тебя. Поэтому ты должен им описать методику контроля.

— А есть такая методика?

— Мерлин, Поттер… Я сейчас убегу в панике… А как ты эту информацию сам подавал?

— Ну, считал… Вручную… По отметкам в журнале аппараций. А своих я и так помню по большей части… Там не так часто…

— Поттер… — совсем тихо сказал Малфой. — Ты меня пугаешь… Дай мне минуту, осознать этот момент. Да ты хоть понимаешь, что Ревизия твои приблизительные подсчёты просто разнесёт? И не дай Мерлиновы панталоны, ты подсчитал больше, чем было на самом деле.

— Да кто придёт ко мне с Ревизией?!

— Тот, кто будет твоим соперником при новом назначении. Так, Поттер, не зли меня ещё больше. После обеда продолжим…

— Стоп! Я готов оплатить тебе час сверхурочно, но сейчас мы не бросим эту тему. Давай, решай, что и где будем обедать, мне всё равно. Но ты мне пояснишь каждую цифру!

— А ты не думаешь, что я могу этого просто не знать? Уровень доступа у меня, рядового, не предполагает изучение должностных старшего руководящего состава.

— А ты не знаешь?

— Я, Поттер, могу только сделать выводы исходя из того, как рассчитываются мои сверхурочные часы.

— Ой, всё, хватит уже этого… Я есть хочу, и меня достало, что ты умничаешь. Ты что, нормально не можешь говорить?!

— Могу, но периодически мне требуется моральная компенсация за твою недальновидность. И некоторая перезарядка моего терпения. Так что… Я вообще твоё же распоряжение и исполняю.

Они подошли к камину, и Поттер поднял руки кверху, сдаваясь.

— Ладно. В обед язви сколько хочешь. Но без сверхурочных!

— Годится!

Неожиданно для Поттера Малфой назвал Буба-Бинс. Но, когда Старшего Аврора уже поприветствовали несколько коллег, Малфой терпеливо ждал его у выхода.

— Я не хочу никому портить аппетит своим присутствием, Поттер, — пояснил он, снова понимая, что у Гарри на уме, без слов. — Ты сам выбрал мою компанию. Они в этом не виноваты. Так что, я надеюсь, ты не против, если мы снова зайдём в Старый як.

— Я уже сказал, что это не принципиально. А что за история с Ронни?

— Ты, Поттер, мог бы и тоньше действовать… А ведёшь себя изящно, как слон на фуршете… Ронни был проклят ещё до того, как родился. Грехи юности его отца. Тот тоже пострадал, но позже и сильнее. А я всего-то узнал знакомое проклятие и сварил ему зелье. Если будет капать каждый день, то будет видеть. Сразу не всё. Но будет. И самого главного я ему не сказал… Через пару лет он будет видеть не хуже меня… Или тебя…

— А с отцом что?

— А отец его в каждой женщине видел умершую в родах мать Рональда. Буквально. Только по голосу волшебниц различал… Это жестокое проклятие, Поттер. Каждый день видеть того, кого любишь, но знать, что это не твой близкий человек, а чей-то чужой. Со своей жизнью, своим счастьем. Что он любит не тебя, что он просто очередной прохожий, что тот, кого ты любишь, он только в твоём сердце живёт. А то, что ты видишь, каждый день видишь его перед собой — это проклятие…

— Даже представить не могу себе…

— И хвала Мерлину… Так, если я удовлетворил твоё любопытство, давай-ка приступим.

И снова место в углу, снова напряжённая беседа. На этот раз всё по-честному — обмен опытом. Ничего личного.

Поттер заканчивал свой день в кабинете с Малфоем. Его стол был всё так же завален, даже сильнее, чем утром.

— Так, ты иди, а я ещё посижу. Нужно составить распоряжение о больничных, и…

— О, как ты заговорил… Составить… Вселяет надежду, что ты не просто напишешь то, что в голове, а обдумаешь то, как бы хотел видеть исполнение твоей задачи… Но я должен тебя расстроить.

— Не смотри так радостно в этот момент. Обычно люди хотя бы делают сожалеющее выражение лица… — Гарри раздражённо повёл плечом. От долгого сидения всё затекло, но работы было много. Намного больше, чем просто погулять по Лондону и пригороду на вызовах и разобрать потом отчёты авроров. Того, что ему предстояло, Поттер ещё не делал. И стратегическое управление оказалось непростой, но интересной штукой.

— Я могу притвориться, если тебе так будет легче, но предпочитаю искренность…

— С каких это пор?

— Ой, Поттер, я тебе никогда не врал. Мог многое недоговаривать, замалчивать, но чтобы в лицо сказать тебе ложь… Такого не было. Даже в школе, — Малфой был обезоруживающе серьёзен.