Грязная посуда исчезла, зато появилась сырная тарелка и ваза с фруктами. Гарри наполнил свой бокал, предлагая и Драко, но тот отрицательно мотнул головой. Он не мог. Не мог больше пить, не мог справиться со своим волнением.
— Не хочешь посмотреть на часы? Не боишься, что у нас осталось совсем мало времени? — Драко почти паниковал, не понимая до конца, чего он сам боится больше: что время ещё есть, или что оно почти вышло.
— Нет. Не хочу. Как дела у Блейза?
— Что? Причём тут Блейз? — эта смена темы остро ударила по нервам. Разве это сейчас важно?
— Я знаю, что Сириус хотел забрать его…
Драко с трудом ответил, стараясь не скатиться в скандал. С каждой секундой непонимания и неизвестности он всё сильнее злился.
— А Сириус — это…
— Мой крёстный. Да, мы общаемся. Довольно близко, но о тебе, о нас он не знает. Он сказал мне кое-что. Кое-что, что зацепило. «Если настал момент, чтобы изменить своё отношение к ситуации, будь уверен, что ты сделал всё, чтобы её изменить». Каждую чёртову ночь я вижу тебя во сне, Малфой, каждую чёртову ночь! Эта грёбаная честность между нами… Ты дьявол, Драко! Ты не Дракон, а дьявол!
Поттер со звоном опустил бокал на стол и наконец развернулся. Драко было проще говорить ему в спину те колкие слова. Потому что глаза Гарри были бешеными. Страшными.
— Какая разница, что произойдёт дальше, если этого всё равно будет мало?! Какая разница, опустишься ли ты сейчас на колени, или вымоешь мне спину в душе, или будешь изгибаться от моего языка, или будешь стонать от наполненности, или… Какая разница, если я не получу всего в эту ночь?
Его так походя брошенные слова вернули Малфою уверенность, и желание, не окончательно угасшее от этой дурной беседы, с новой силой ударило в голову.
— Прекрати истерику, Поттер, — приказал неожиданно для себя Драко, расстёгивая жилет, ослабляя галстук. — Прекрати истерику и заткнись! — он в несколько шагов преодолел расстояние между ними, на ходу вытаскивая рубашку из брюк, с размаху впиваясь в его губы, кусая в поцелуе. Рванув полы рубашки Гарри в стороны, он прикоснулся ладонями к его животу, заводя их сразу далеко за спину, чтобы пройтись ногтями вдоль позвоночника.
— Я сегодня получу желаемое, так что, просто заткнись и… — он снова поцеловал его, теперь пытаясь разобраться со своим ремнём, — открой эту чёртову дверь… — бросив расстёгнутый ремень висеть, позвякивая пряжкой, он снова вцепился в талию Поттера, толкая его к выходу.
Пока они добрались до второго этажа, Драко искусал шею и плечи Гарри, превратив его в свой самый долгожданный ужин. Его язык исследовал ухо, зубы смыкались на мочке, ногти оставляли полосы на спине. Рубашка Поттера осталась где-то на лестнице, ремень, наверное, в коридоре, но они ввалились в спальню всё ещё полураздетые, возбуждённые до нельзя, не желая отрываться друг от друга. Брюки Драко съехали на бёдра, мешая идти, но Гарри просто швырнул его на кровать, сдёргивая их и отбрасывая куда-то в сторону, потом сам разулся, удивляясь, когда Малфой успел лишиться обуви, и замер.
— Сними носки, — прохрипел он, дрожа от нетерпения, и когда Драко послушно стянул их, опустился коленями на кровать. Поднял его ногу за щиколотку и вобрал в рот его средний палец. Шипение с постели обозначило, что Драко понравилось.
— Я у твоих ног, Драко. Я у твоих ног… Как я и писал… Как я и хотел… Давай, разденься до конца… — брюки Гарри были всё ещё на нём, и это вызвало сильное неодобрение у Малфоя, но он не смог его выразить. Как только он стянул бельё, запутавшись в своей рубашке, которую пытался снять, забыв о пуговицах на рукавах, взгляд Гарри застыл на его члене, и он как кот прошёл по кровати на четвереньках, уткнувшись в конце концов носом в его пах. Лизнул складку, бесцеремонно отодвинув ногу в сторону, а потом провёл языком от основания до самой головки, завершая это движение влажным теплом своего рта.
Он не сосал, он просто держал навершие во рту, а потом медленно, так, словно Драко погружался не в рот, а в чьё-то тело, опустился плотно сжатыми губами почти до середины. Головка упёрлась в гортань, и Малфой буквально чувствовал, как Гарри расслабляет горло, пропуская его ещё глубже по миллиметру.
— Ты хочешь, чтобы я опозорился? — шало прошептал он, не имея силы добавить голосу звука. Поттер повернул голову немного, потом в другую сторону, а потом насадился горлом до конца, провоцируя жёсткий оргазм. Драко, кажется, выпал из реальности.
Когда он снова открыл глаза, Гарри сидел на краю кровати, вцепившись в волосы руками.
— Сириус был прав, — пробормотал он отчаянно, а потом словно почувствовал взгляд Драко. — У тебя давно не было никого?
Этот вопрос застал Малфоя врасплох. Он только кивнул, прекрасно понимая, каков смысл этого вопроса.
— Я хочу посмотреть на тебя… Вблизи… Посмотреть, как ты трогаешь себя, как тогда, на подиуме. Только хочу быть рядом…
Он встал, забрал из комода смазку и влажные полотенца, простыню.
— Ты можешь встать? Хочу увидеть тебя на фоне постельного белья…
И действительно, когда Гарри помог Драко подняться, давая ему возможность расстегнуть наконец пуговицы и снять ненужную рубашку, Поттер сбросил в ноги одеяло, открывая тёмно-синие шёлковые простыни. В голове у Малфоя звучали слова Гарри — «вблизи… как ты трогаешь… быть рядом…» Он аккуратно опустился на постель, не совсем реально себя ощущая. Словно сон случайно вышел из-под контроля.
— Ты… Так красив… Ты так красив, Драко… Как мне жить, зная тебя таким?
Совершенно нелогично Малфою захотелось покрасоваться. Он не страдал этим уже столько лет… Но сегодня под взглядом Гарри хотелось показать себя. Он немного неловко прикоснулся к своей груди, неосознанно закусив губу. Провёл ладонью к шее, а потом снова вниз, к животу, и ещё ниже.
— Ты не трогал себя?
Драко мотнул головой, говоря глазами «нет, ты же просил…» Гарри в неверии прикрыл веки, но тут же снова распахнул.
— Сделай это… Так, как ты хочешь…
Малфой прикоснулся к себе, едва задев полутвёрдый, ещё слишком чувствительный член, перебрал пальцами яички и совсем откинулся на простыни. Поднялся выше к подушкам, сильнее сжал мошонку и вскользь потрогал промежность. Потом осмелел, коснулся подушечкой среднего пальца входа, шире раздвинув ноги.
Взгляд Поттера был жадным. Он не отпускал Драко ни на секунду, и от этой интенсивности хотелось спрятаться. Малфой закрыл глаза, концентрируясь на своих руках, на своих желаниях. Одна путешествовала по торсу, иногда останавливаясь на особенно приятных местах, другая доставляла удовольствие, дразня звёздочку мышц.
Драко чувствовал движение вокруг себя, наверное, Гарри двигался, меняя угол обзора, но молчал, никак не подсказывая и не указывая. А потом тело Драко обожгло холодной каплей прямо в средоточие его ощущений. Зажатые под ладонью яйца пронзила вспышка нелогичного наслаждения, смешанного с вибрирующим ожиданием, а пальцы стали влажными и скользкими от смазки. Извращенец-Поттер умудрился подгадать момент и вылить немного маслянистого лубриканта на его анус, и только открыв глаза Драко понял, что тот держал свою руку прямо рядом с его, а капля сорвалась с его пальцев.
Согнутые в коленях ноги он развёл ещё шире, давая Гарри больше места. Тот не касался его — просто внимательно смотрел на действия Драко, мучая их обоих, и когда Малфой надавил пальцем сильнее, почти проталкиваясь внутрь, прохрипел:
— Давай…
Драко от неожиданных ощущений глубоко и резко вдохнул, раскрыв губы. Он не входил пока глубоко, и это проникновение было почти невинным. Как и его лицо, и его немного удивлённые глаза. Поттер содрогнулся от этого вида: Драко, придерживая свою мошонку ладонью, указательный палец другой руки ввёл на одну фалангу в себя, сильно сжав мышцы вокруг него.
— Ты плавишь мои мозги, Драко. Я просто схожу с ума… Ты… Ты боишься? — Гарри всё так же смотрел на него, пытаясь разгадать, что скрывается за выражением лица.
Словно в противовес его словам, Драко чуть глубже насадился на свой палец, закрыв плотно глаза. Он продолжал эти томные, неторопливые движения, добавив к этим ласкам ещё и мягкое поглаживание по вновь обрётшему силу члену. Это было не самоудовлетворение, которое Гарри уже наблюдал, пусть и издали. Драко готовил своё тело для него, Поттер это видел в каждом его движении. Он добавил второй палец, снова медленно, неторопливо, снова словно сам не знал, что будет дальше. Он прислушивался к своим ощущениям, даже не пытаясь найти простату, просто чуть растягивая мышцы. Но ещё он делал из этого шоу. Отпускал свой член, лаская шею и грудь, кончиками пальцев прикасался к своему животу, впалому, бледному, очень чувствительному, судя по его собственной реакции на эти касания.
